Пари, милорд! - Делия Росси

София Экман

— А ну, вернись! Слышишь?

Хриплый грубый голос летел мне вслед, но я, не оглядываясь, сбежала по ступенькам и припустила по заснеженной мостовой. Мать-Заступница… Только бы поскорее забыть сальный взгляд бывшего пациента и прикосновение его мокрых губ! «Да что ты ломаешься? — Продолжал звучать в ушах хриплый голос тера Дарреля, и мне хотелось зажать их руками, чтобы не слышать и не вспоминать толстые грубые пальцы, ухватившие подол форменного платья. — Не надоело строить из себя недотрогу? Ну иди же сюда, Софи, хватит упрямиться. Ты хоть понимаешь, что это я сейчас с тобой по-хорошему? А ведь могу и по-другому».

Меня передернуло от отвращения, и я припустила быстрее. Действительно, Эрвин Даррель, начальник одного из отделений полиции, мог и по-другому. Он и так не давал мне проходу с того самого дня, как пошел на поправку. Тера Бэском отправила меня в его дом три недели назад, сказав, что это мой шанс заработать хорошие деньги. И я поначалу даже жалела пострадавшего от рук бандитов полицейского. Еще бы, он ведь преступников ловил, рисковал собственной жизнью! А Даррель, как только немного поправился, начал сальные шуточки отпускать и смотреть на меня голодными глазами. А сегодня…

Я поморщилась и яростно отерла губы, пытаясь убрать невидимые следы чужих прикосновений. Они ощущались так явственно, словно их выжгли каленым железом!«Куда собралась? — Вспомнились угрозы полицейского. — Думаешь, грубость сойдет тебе с рук? Да я ваше бюро на весь Бреголь ославлю! Да тебя больше ни в один приличный дом не пустят! Ты у меня еще узнаешь, как оскорблять благородных людей!» — верещал он, а я торопливо запихивала в сумку инструменты и не могла избавиться от ощущения, что у тера Даррелля не лицо, а настоящая свиная морда. С которой на меня смотрели пылающие злобой маленькие человеческие глазки.

Нет, так-то я ко многому за последние четыре года привыкла — пациенты разные попадались, кто-то капризничал, кто-то бранился, кто-то презирал и пытался помыкать, как прислугой. И раньше мне удавалось не обращать внимания на издержки своей профессии. Но сегодня не смогла. Не сумела стерпеть. Выслушала очередное оскорбление, размахнулась, и от души отвесила пощечину. И сбежала. А теперь мне снова нужно было идти в бюро и улещивать теру Бэском. И мне заранее становилось не по себе, стоило только вспомнить строгое холеное лицо и высоко поднятые брови хозяйки.

Я поморщилась и едва не упала, поскользнувшись на укатанной ребятишками льдянке. Зима в Бреголе выдалась на редкость снежной, правда, этот факт никого не радовал. Разве что детей. Вот и сейчас они с громкими криками носились по небольшой площади Согласия, играя в снежки, и я, глядя на их веселую возню, невольно вздохнула. В моем детстве таких забав было немного. Родители умерли рано, а дядя Гервин, ставший опекуном, терпеть не мог шум и простонародные утехи. Поэтому мне редко удавалось ускользнуть из-под присмотра гувернантки и поиграть со сверстниками. А позже, когда дядя выставил меня из дома, стало и вовсе не до развлечений. Работа, медицинский колледж, вечные попытки сэкономить лишний рен… И полное отсутствие свободного времени.

Я отвернулась от веселящейся ребятни и прибавила шаг.

Бюро располагалось на Брайнен-штрассе, недалеко от центральной части столицы, и добираться до него пришлось почти сорок минут. А когда я открыла звякнувшую привешенным к ней колокольчиком дверь, то едва не поморщилась — в приемной толпились старые знакомые, встреча с которыми не сулила ничего хорошего. Вот уж кого я совсем не хотела видеть, так это Малин Бернст! Но разве ж судьбе было хоть какое-то дело до моих желаний?

— София Экман, — увидев меня, многозначительно произнесла Бернст. — И ты здесь?

— Здравствуй, Малин.

Я окинула бывшую однокурсницу быстрым взглядом. Бернст почти не изменилась. Яркие губы, подведенные темным карандашом брови, наглый взгляд — Малин была красива и вульгарна одновременно. Кто его знает, с чего она выбрала меня в соперницы, но с самого первого дня в колледже Малин не давала мне проходу, пытаясь задеть или оскорбить. А ее подруги и приспешницы всячески поддерживали свою «королеву». Сколько их помнила, эта троица припевал — Люси Кроу, Джейн Статфилд и Коринда Молл — повсюду сопровождали Бернст и делали все, что она приказывала. Да только я им спуску не давала. И Малин ни разу не удалось по-настоящему меня задеть.

— Как жизнь, Софи? — Протянула Бернст, разглядывая меня так внимательно, словно пыталась отыскать на одежде невидимые пятна. — Неужели ты все еще сестра? А как же твои хвастливые обещания стать врачом? Что, так и не нашла богатого старичка, готового заплатить за докторскую лицензию?

— А зачем мне его искать? Я и сама в состоянии заработать деньги.

Разумеется, я лгала. Это год назад мне казалось, что еще пару лет, и я смогу собрать нужную сумму. А получилось иначе — как я ни старалась, но желанные триста ронов так и оставались недостижимой мечтой.

— Что здесь за собрание?

Дверь в небольшую приемную открылась, и из кабинета выглянула тера Бэском.

— Тера Экман? — Хозяйка бюро неодобрительно уставилась на меня блеклыми карими глазами. — Что у вас?

— Я хотела бы поговорить, тера Бэском.

Ох, как же я ненавидела эти заискивающие интонации в собственном голосе, но что делать, если по-другому от старой грымзы ничего не добиться?

— Тера Бернст, разве мы с вами не решили вопрос? — Кивнув мне и пропуская в кабинет, спросила хозяйка у Малин.

— Конечно, решили, — залебезила Бернст. — Спасибо вам, тера Бэском.

— Тогда почему вы все еще здесь?

Тера Бэском нахмурила идеально подрисованные магией брови, и Малин словно ветром сдуло.

— Всего доброго, тера Бэском, — торопясь к выходу, сладко пропела она.

Неизменное трио молча посеменило следом. А хозяйка, неодобрительно поджав губы, повернулась ко мне и прошла к столу.

— Так что у вас, тера Экман? — Усаживаясь за него, спросила тера.

Она выровняла стопку анкет и посмотрела хорошо знакомым взглядом. Тем самым, который говорил — «я знаю, вы снова доставите мне проблемы».

Большие напольные часы заскрипели, вздрогнули и принялись громко отбивать полдень, и я, дождавшись, когда отзвучит последнее «бом», обратилась к хозяйке бюро:

— Тера Бэском, я хотела бы сменить место работы. Понимаете, мы с тером Даррелем немного не сошлись характерами. Боюсь, это может повлиять на ход его лечения, поэтому…

Договорить я не успела.

— Значит, вы хотите сказать, что потеряли место, которое я с таким трудом для вас нашла? — Ледяным тоном прервала меня хозяйка.

Ну, положим, главный труд заключался в том, чтобы принять от меня весьма щедрую взятку. А уж с вакансиями в нашем бюро никогда проблем не было, так что тера Бэском лукавила, когда говорила о собственных тяготах.