Меррик - Энн Райс

Стэну Райсу, Кристоферу Райсу и Нэнси Райс Даймонд

ТАЛАМАСКА

Исследователи паранормальных явлений.

Мы бдим.

И мы всегда рядом.

Лондон • Амстердам • Рим

Меня зовут Дэвид Тальбот.

Надеюсь, кто-то еще помнит, что я был когда-то Верховнымглавой Таламаски, ордена ученых и детективов-экстрасенсов, девиз которого: «Мыбдим. И мы всегда рядом».

Девиз не лишен магического шарма, не правда ли?

Таламаска существует более тысячи лет.

Я не знаю, почему, когда и как возник орден. Мне известныдалеко не все его тайны. Точно знаю лишь одно: в течение практически всей моейсмертной жизни я был преданным служителем Таламаски.

Именно в лондонской Обители Таламаски я впервые встретился сВампиром Лестатом. Однажды зимним вечером он неожиданно появился в моемкабинете и застал меня врасплох.

И тогда я понял, что одно дело – читать и писать осверхъестественном и совсем другое – видеть это сверхъестественное собственнымиглазами.

Но это было давно.

Сейчас я обитаю в другом физическом теле.

И это физическое тело претерпело изменения благодарямогущественной крови Вампира Лестата.

Я считаюсь одним из самых опасных и одновременно одним изнаиболее уважаемых, заслуживающих полного доверия вампиров. Даже такойосторожный вампир, как Арман, поведал мне историю своей жизни. Возможно, вычитали биографию Армана, которую я выпустил в свет.

Когда та история закончилась, в Новом Орлеане Лестат очнулсяпосле долгого сна и внимание его привлекли чарующие звуки музыки.

И музыка же заставила его вновь погрузиться в сонноебезмолвие на пыльном мраморном полу монастырской часовни.

В то время в Новом Орлеане обитало великое множествовампиров – бродяг, мошенников, глупых юнцов, мечтавших хоть одним глазкомвзглянуть на Лестата, казавшегося совершенно беспомощным. Они вселяли ужас вдуши смертных и тем самым выводили из себя старейших бессмертных, всегдапредпочитавших оставаться в тени и спокойно охотиться, не привлекая к себевнимания.

Теперь никого из незваных пришельцев не осталось.

Одних уничтожили, другие в страхе бежали. Покинули город истарейшие вампиры, прибывшие сюда в стремлении подарить утешение спящемуЛестату. Каждый из них последовал своим собственным, избранным когда-то путем.

К тому моменту, с которого начинается мой рассказ, в НовомОрлеане нас осталось только трое: спящий Лестат и два его преданных создания –Луи де Пон-Дю-Лак и я, Дэвид Тальбот, автор этого повествования.

– Зачем ты меня об этом просишь?

Она сидела напротив меня за мраморным столиком, спиной коткрытым дверям кафе.

Когда-то я произвел на нее большое впечатление, но моиуговоры разрушили его, и теперь, когда она смотрела мне в глаза, в ее взглядеуже не было прежнего восхищения.

Высокая, в по-летнему легком белом наряде с пышной юбкой иповязанным вместо пояса по талии красным шарфом, она походила на цыганку.Длинные темно-каштановые волосы густыми волнами свободно спускались на плечи испину. Она всегда носила их распущенными, и лишь кожаная заколка-пряжкаудерживала передние пряди, не давая им падать на лицо. В маленьких мочках ушейсоблазнительно покачивались золотые кольца.

– Разве можно делать это для такого существа? – Онасовсем не рассердилась на меня, нет, но так разволновалась, что не смогла этоскрыть, хотя голос ее звучал ровно и ласково. – Ты хочешь, чтобы я вызваладуха, который, быть может, преисполнен злобы и желания отомстить! И ради кого?!Ради Луи де Пон-Дю-Лака, уже переступившего границу жизни?

– А кого же еще мне просить, Меррик? – взмолилсяя. – Кому еще это по силам? – Я произнес ее имя так, как это принятоу американцев, хотя много лет назад, когда мы встретились впервые, онопрозвучало из ее уст с легким старофранцузским акцентом и с ударением напоследнем слоге.

Со стороны кухни послышался резкий звук – это заскрипелидавно не знавшие смазки дверные петли. Шаркая ногами по пыльным плитам пола, кнам, словно привидение, приблизился официант в грязном фартуке.

– Рому, – велела Меррик. – Принесите бутылку«Сент-Джеймса».

Официант пробормотал что-то нечленораздельное – даже я сосвоим вампирским слухом не смог разобрать ни слова – и, все так же еле волочаноги, удалился.

Мы вновь остались с ней вдвоем в тускло освещенном залеодного из маленьких старомодных заведений Нового Орлеана. Высокие двери,выходящие на Рю-Сент-Анн, были распахнуты настежь, над головой лениво вращалисьвентиляторы, а пол не подметали, наверное, лет сто.

Сумерки медленно угасали, воздух наполняли присущие этомукварталу ароматы и весенняя сладость. Какое чудо, что она предпочла встретитьсяименно здесь, и вдвойне удивительно, что в такой великолепный вечер в кафе,кроме нас, не было ни души.

Взгляд ее был пронзителен и в то же время очень мягок.

– Луи де Пон-Дю-Лак теперь увидит привидение, –задумчиво произнесла она. – Как будто он без этого мало выстрадал.

Это не были пустые слова сочувствия: о ее искренностисвидетельствовал тихий доверительный тон. Меррик действительно испытывалажалость к Луи.

– Да-да, – сказала она, не позволив мнезаговорить. – Я жалею его и понимаю, как сильно ему хочется увидеть лицоэтого умершего ребенка-вампира, которого он любил всем сердцем. – Оназадумчиво приподняла брови. – Ты принадлежишь к тем, чьи именадавным-давно стали преданием. И вот теперь ты – живое воплощение легенды –нарушаешь тайну своего существования и приходишь ко мне, да еще с просьбой.

– Так выполни ее, Меррик, если в этом нет угрозы для тебясамой, – сказал я. – Бог свидетель, я здесь не для того, чтобыпричинить тебе хоть малейший вред. Уверен, ты сама это знаешь.

– А как насчет вреда, который может быть нанесен Луи? –Погруженная в тяжелые размышления, Меррик медленно выговаривала каждоеслово. – Привидение способно высказать ужасные вещи тем, кто его вызывает,а мы ведем речь о духе ребенка-монстра, умершего не своей смертью. То, о чем тыменя просишь, может иметь непредсказуемые и жуткие последствия.

Я кивнул. Все, что она говорила, было правдой.