Про Бабаку Косточкину-2 - Анна Никольская

Я заглянул под диван — Фомы Фомича там тоже не было.

— Фома Фомич, родненький! — позвал я тихонько. — Куда ты подевался? Бабака мне за тебя голову откусит…

Бабака Косточкина, моя говорящая собака, подарила мне Фому Фомича перед самым отъездом в Абхазию. На отдых решили рвануть всей семьей — мама, папа, Бабака и сестра Аделаида. Меня оставили присматривать за хозяйством.

— Если кто из бандитов сунется ночью, — сказала Бабака, — ты пой басом. У тебя теперь как раз ломается голос, — и подарила мне Фому Фомича.

Три дня мы жили нормально: я в детской, он — в домике у батареи. К нему прилагался такой специальный домик — картонный, из-под телевизора — со спальней и кухней. Отдельно туалет. И колесо для интересного времяпрепровождения. Фома Фомич наберет побольше гороха за щеки — и ну давай гонять по колесу, а морда такая сосредоточенная-сосредоточенная! Вечный двигатель, да и только. Я зачистил провод от настольной лампы и примотал к вертящемуся колесу. Щелкнул выключателем — думал, сейчас будет бесплатный свет, вот мама с папой обрадуются — но нет. Наоборот, свет вообще потух по всей квартире. И даже в доме напротив — я увидел в окно.

Потом свет опять дали, а Фома Фомич исчез. Я обыскал весь дом, просто сбился с ног! Ведь он же Бабаке дальний родственник!

Я хотел звонить в полицию, просить предоставить инспектора и ищейку. Уже наполовину набрал номер и вдруг вижу — под кухонным столом, там, где трещина в стене в виде крокодила, рассыпан горох.

Я все тогда сразу понял! Моментально! Мне даже не понадобилось лупы и отпечатков лап.

Он сбежал!

Этот несчастный Фома Фомич, этот хомяк до мозга костей, сбежал! Самым бессовестным образом он сбежал к соседям по лестничной клетке. Вероятнее всего — к Григорию Христофоровичу из двадцать восьмой квартиры. А ведь я кормил его горохом и подорожником!

А ведь я газетку для него меленько рвал!

Что я скажу теперь маме и папе? А главное — что я скажу теперь Бабаке, когда она, веселая и загорелая, приедет из Пицунды?

Нет, надо было срочно что-то делать.

Я посмотрел на часы с Микки-Маусом: 20:21 — время еще детское.

Я переобулся в ботинки, накинул куртку (осень, в подъезде все-таки уже холодно), подобрал с пола несколько горошин (чтобы было, что предъявить, если спросят) и вышел из квартиры.

Крыша дома напротив багровела багровым.

У нашего соседа Пампасова из двадцать восьмой квартиры нет электрического звонка. У него в дверь вмонтирован железный звонок от велосипеда. Я не знаю зачем.

Еще у него дома, как мама говорит — полна коробочка. Там много всяких интересных вещей.

Интересные вещи у него повсюду: в ящиках на полу — журналы «Крокодил» за 1979 год, на подоконниках — виниловые пластинки с каким-то Антоновым, в старых деревянных чемоданах — значки и вымпелы, в глиняных горшках — монеты, в мешках из-под сахара — фарфор кусками, на стенах — велосипедные шины в хаотическом порядке… Пампасов называет себя нумизматом, а мы с мамой называем его Григорием Христофоровичем.

Я покрутил звонок и прислушался. Иногда бывает так, что Григорий Христофорович дома, а дверь не открывает. Я не знаю почему. В квартире № 28 было все тихо. Я приложил ухо к двери, чтобы прислушаться посильнее, как вдруг она приоткрылась. Сразу запахло какими-то зайчиками.

— Григорий Христофорович, вы дома? — спросил я, входя в темную прихожую.

Никто мне не ответил. Я заметил, что слева по коридору — там, где у нас спальня, а у Пампасова кухня, — горит свет. И я на него пошел.

Я шел по коридору и думал, и всякие нехорошие мысли лезли мне в голову. Например, я думал про то, что сейчас зайду на кухню, а там на полу — мертвец. Или еще хуже — шарики ртути.