Я вылечу твою собаку - Юлия Крынская

Наши дни. Голливуд

—Могу я оспорить некоторые пункты?— Голос предательски дрожал.

—Нет,— Леон нервно пригладил волосы,— ты ведь сама сказала, что я всегда прав.

—Ты передергиваешь.

Леон промолчал.

—По соглашению, я тебе продаю и душу, и тело. И, случись что, вылетаю в полный минус, а ты всегда в выигрыше.

—А что в этом плохого? Ты же не с дьяволом, а с будущим мужем сделку заключаешь. Другого у тебя не будет, обещаю.

Я оторопела от таких слов. В голове снова раздался тревожный звоночек. Но на кону была моя мечта.

—Давай ручку!

Была не была! Я подписывала то ли смертный приговор, то ли соглашение с волшебником.

—Подпишешь перед регистрацией. Послезавтра, у юриста,— охладил мой пыл Леон.

—Это и был твой сюрприз?— я вернула бумаги жениху, облегченно вздохнув.

—Нет,— он с улыбкой отложил их в сторону и принялся за еду.— Сюрприз ждет тебя дома.

За полгода до…

Мой последний козырь не сыграл. Два месяца я гонялась в Лос-Анджелесе за мечтой — ловила удачу, искала любовь. И вот, безнадёга и отчаянное безденежье привели меня на порог ветклиники «Любимцы ЛА».

—Этот документ недействителен,— вежливо улыбнулся главврач, возвращая мне российский диплом ветеринара.

Вот и всё! Деньги закончились ещё вчера. Утром я освободила съемную квартиру и сдала чемодан с вещами в камеру хранения на Голливудском бульваре. Позавтракала в забегаловке, там же рядом,— проще говоря, запила холодным кофе подгоревший тост с кислым джемом и бросилась на поиски работы. Раз за разом я расписывала свои таланты, умения и навыки, но получала либо отказ, либо предложения с пикантными оговорками. К вечеру я стёрла ноги и проголодалась до головокружения. Теперь же шансов устоять на краю бездны и вовсе не осталось. Я расплакалась, взяла, забыв о приличиях, стоптанные туфли за ремешки и босиком побрела к двери.

—Джил, подождите!— окликнул меня врач.

«Ну и имя я себе выбрала»,— подумала я и обернулась. Видимо, слишком резко. Перед глазами поплыло и, чтобы устоять, я прислонилась к дверному косяку. Врач взял мою руку и нащупал слабый пульс на запястье.

—Вы сегодня ели?

—Да, конечно, да,— поспешно ответила я, тяжело сглотнув. От мыслей о еде мутило.

—Обманываете,— он взял меня за подбородок.

Я хотела оттолкнуть его руку, но встретилась с доктором глазами и замерла. Живой, горячий, неравнодушный взгляд. И сам он ничего — точеный нос, красиво очерченный рот. Этому бы Айболиту в кино сниматься. «Пациент скорее жив, чем мертв»,— горько усмехнулась я про себя, радуясь своей реакции на мужчину. Хотя что мне до его красоты? Да и как работодатель он не состоялся.

—Мне неловко, но…— пробормотала я, глядя на его бейджик.

—Леон Берри,— перебил доктор.— Главврач и хозяин клиники. И я не хочу, чтобы вы погибли за её порогом.

Леон усадил меня на диван и принялся аккуратно стирать носовым платком слезы с моих щёк. Спрятав в карман почерневший от туши платок, доктор достал из шкафчика флакон с пёстрой этикеткой, вытряхнул из него таблетку, растворил её в воде и протянул мне стакан. Я морщилась, но допила кислятину до дна. В голове немного прояснилось и на сердце стало легче. Чудо, а не лекарство!

—Вот вы говорите, приехали в Америку и горите желанием работать ветеринарным врачом. Ну, допустим. И что, вас не взяли ни в одну клинику? По вам не скажешь, что дверь моего заведения первая, в которую вы стучитесь.

—Не стану вас обманывать. Не взяли.

—Я знаю все клиники Лос-Анджелеса. Где вы были еще?

Я промолчала.

—Честность — ваше второе имя?

—Скорее третье. Второе — наивность.

—Она вам к лицу. С вашей русалочьей внешностью можно замахнуться и на что-нибудь поинтереснее в городе грез. Девушки сюда едут в надежде сорвать джекпот на кастинге. Готовы перед первым встречным режиссером расстелиться, чтобы засветиться хотя бы в крошечном эпизоде. Соблазняют напропалую, кого надо и не надо.

Леон с таким пренебрежением выплюнул все это, что мне стало не по себе.

—А я-то дурочка к ветеринару пришла. Пойду искать режиссера!— Я бы с удовольствием свернулась калачиком на этом диване и проспала день-другой. Но усилием воли пришлось подняться.

—Не хотел вас обидеть, Джил!— Леон откинулся на подушки и оценивающе цокал языком.

—У меня что, ценник на груди?— Я наклонилась за туфлями.— Не собираюсь я вас соблазнить!— Две пуговицы на рубашке предательски расстегнулись. В ушах зашумело и кровь прилила к щекам: "Не воткнуться бы головой в пол!"

—Эффектно! Но к ветеринарии опять же не имеет никакого отношения.— В глазах Леона запрыгали смешинки.— Так зачем же вы пришли ко мне?

В голове царил сумбур, я достигла пика глупости, как альпинист вершины Эвереста. Заученные монологи годились для просмотров в студии, но не для Мистера Практичность, взиравшего на меня как на диковинную зверушку. А не переиначить ли старую песенку на новый лад. Я застегнула пуговицы, одернула юбку и замерла, прижав туфли к груди.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ветеринария!.. Любите ли вы ветеринарию так, как я люблю ее, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная… До знаний? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить ветеринарии больше всего на свете, кроме блага и истины… если вы настоящий врач?

Глаза Леона округлились, он прошелся по кабинету и замер у окна. Похоже, я переборщила с Белинским. Понурив голову, я миновала холл клиники и вышла на улицу. Мысль о том, что сейчас нужно будет встать на каблуки железным обручем сдавила виски. Проходивший мимо парень задел меня плечом. От неожиданности я полетела назад, выронив туфли, и угодила в крепкие объятья мистера Берри.