Волшебное преображение - Кэролайн Кросс

Если бы Мэллори Морган попросили описать Габриэля Стила, то она, не раздумывая, назвала бы его мечтой любой женщины — высокий стройный брюнет с изумрудными глазами. На светских раутах и всевозможных вечеринках, устраиваемых влиятельными дамами, он всегда обращал на себя всеобщее внимание.

Теперь же Мэллори было плевать на этого красавца. Ее беспечной жизни пришел конец — высшее общество отвернулось от нее…

Она открыла хлипкую дверь своей небольшой квартирки и увидела Габриэля Стила, прислонившегося к тусклой стене коридора. Первые слова, всплывшие в ее раскалывающемся от обиды мозгу, оказались далеко не вежливыми. Она и не догадывалась, что может так отчаянно ругаться. Правда, каким-то чудом ей удалось сдержаться, и всеми этими нелицеприятными эпитетами она наградила его мысленно.

— Мэллори. — Как всегда, его голос звучал тихо, с повелительными интонациями, что очень подходило к его яркому образу властного и себялюбивого человека.

— Что ты от меня хочешь, Габриэль?

— Нам нужно поговорить.

— Неужели? — К собственному облегчению, Мэллори говорила совершенно спокойно. Она полностью контролировала ситуацию и не допустила недавнего промаха, когда устроила безобразную сцену в одном из престижных ресторанов Денвера — «У Аннабел». — Так, дай подумать. — Девушка склонила голову, притворяясь, будто размышляет, затем выпрямилась и твердо произнесла: — Нет.

Было бы неплохо вмазать по его властно выпяченному подбородку, мимоходом подумала она, пытаясь закрыть дверь.

Прищурившись, Гейб прозорливо выставил вперед ногу, и дешевенькая дверь стукнулась о его ботинок.

— Послушай, не сердись…

Одной рукой она вцепилась в алый атлас кимоно, которое накинула на себя впопыхах, выбежав на стук. Воротник больно впился в шею.

— Что тебя привело сюда? Я же отказала тебе в резервировании столика, когда зал был полупустой. И предпочла бросить работу, чем извиняться.

— Не ругайся. Я понимаю твое состояние.

— Тогда полагаю, мы все выяснили и мне нечего больше сказать.

Угрюмая усмешка искривила его губы.

— Не хочешь говорить? Отлично, не надо. Ты можешь слушать. — Габриэль придержал дверь рукой.

Машинально Мэллори начала тянуть дверную ручку на себя, едва ли осознавая, что Гейб намного крупнее и сильнее ее. И секунды не прошло, как Стил перешагнул порог. Решив, что дальнейшие попытки выдворить Габриэля смешны и тщетны, Мэллори изменила тактику.

— Ладно, если настаиваешь… — Она отпустила дверь, небрежно пожала плечами и сделала шаг назад. — Входи.

Габриэль не стал открыто злорадствовать, что вряд ли послужило ей утешением. Когда он очутился в квартире, Мэллори в который раз осознала, что просчиталась. Пусть он посчитал бы ее грубой, ей следовало пихаться, лягаться, визжать и царапаться, лишь бы не впускать этого мужчину в дом.

На его фоне крохотная квартирка смотрелась нищей и жалкой, уменьшившейся до микроскопических размеров. Габриэль буквально съел не только все пространство, но и впитал в себя весь воздух, заставив Мэллори почувствовать себя слабой, беззащитной и… взволнованной. Тепло, исходящее от мощного тела Габриэля, будоражило кровь, от каждого его взгляда она готова была съежиться, стать незаметной.

С трудом верилось, что когда-то Мэллори беззастенчиво, флиртовала с этим мужчиной. И не потому, что их интрига что-либо значила, или потому, что Мэллори славилась репутацией легкомысленной, но искусной в делах любви девицей из высшего общества. Просто в глубине души она знала, что он не из тех людей, с кем можно развлечься, а после завести другую интрижку, и не в ее характере было врать самой себе. Где бы они ни сталкивались — на благотворительном вечере, на концерте или любом другом светском мероприятии, — она с восторгом и замиранием ощущала обоюдную заинтересованность, словно воздух раскалялся и притягивал их друг к другу.

Безусловно, когда-нибудь им выпал бы шанс потанцевать, и тут никто из них не удержался бы в рамках приличия. Она бы привстала на цыпочки, доверительно прошептала ему на ухо очень соблазнительное предложение и наблюдала бы, как расползаются губы Габриэля в томной улыбке. Затем она как бы невзначай коснулась бы бедром его бедра, пока они кружили в танце, и опасный блеск в изумрудных глазах пробудил бы в ней сладостную дрожь.

Теперь балы, рауты и вечеринки стали для нее недоступны благодаря Габриэлю и его проклятой фирме «Стил Секьюрити», которой удалось разоблачить махинации ее отца. Она потеряла дом, друзей, а вместе с ними и самоуважение.

Мэллори никогда не задумывалась, насколько велико их с отцом состояние. Ее не особо заботило количество денег, главное, чтобы их хватало на пробежку по парижским бутикам и лыжную прогулку в Альпах.

Кажется, беспечная жизнь канула в Лету уже давным-давно. Какой яркий контраст с сегодняшней действительностью, когда она сходит с ума от мыслей, где найти новую работу и как сохранить крышу над головой, пусть и не самую надежную. И вдобавок ко всем неприятностям, Габриэль Стил, красивый до невероятности, словно падший ангел, с иссиня-черными волосами, в элегантном костюме от Армани и тонком лайковом пальто, является к ней в ее убогую квартиру, угрожая разрушить хрупкий мир гармонии, которую после многих месяцев она наконец-то обрела.

Впрочем, Мэллори научилась держать людей на расстоянии вытянутой руки, в особенности мужчин, и не позволит ему выбить ее из колеи.

Мэллори закусила нижнюю губу, чтобы та не тряслась, и тихо сделала глубокий вдох-выдох, затем откинула непокорные локоны.

— Итак? — Скрестив руки на груди, она постаралась придать себе скучающий вид. — Ты так и собираешься стоять здесь? Я думала, тебе необходимо что-то мне сказать.

— Точно, — бесстрастно подтвердил он. Его взгляд опустился по шее в вырез ее кимоно, а затем опять поднялся к лицу. — Я ошибся.

— Ты? Ошибся? — Она подождала немного, затем широко улыбнулась. — Не может быть.

Он не ответил на ее улыбку.

— Я бы предпочел услышать твои объяснения. Почему ты не говоришь мне, в какую игру ты играешь, Мэллори?

— Извини, я тебя не понимаю.

— Последние месяцы были нелегкими, но…

— Нелегкими? — Ее голос невольно начал повышаться, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы снизить его на октаву. — Оставь, пожалуйста. — Она рассеянно щелкнула пальцами. — Я еще была дебютанткой в свете, когда ты уже научился танцевать вальс и отвешивать галантные поклоны. Ты можешь управлять миром. По твоей милости меня лишили дома, забрали машину и движимое имущество, а имя моей семьи облили грязью в прессе. Не мучаешься угрызениями совести? Знаешь, я научилась пользоваться общественным транспортом, это даже возбуждает, когда тебя зажимают в толпе…