Мистер Ми - Эндрю Круми

Посвящается Лионелю Госсману

О секте ксантиков говорят, что они считали огонь формой жизни, потому что он способен воспроизводить самого себя. Они рассматривали солнце как источник всей жизни во Вселенной, а желтый цвет считался основным, из которого можно произвести все прочие при помощи «нагревания» или «охлаждения». Ты, наверное, удивляешься, откуда я это знаю и почему тебе об этом рассказываю. Во всяком случае, когда я сообщил об этом вытиравшей пыль в библиотеке миссис Б., она высказалась именно в этом духе, а мнение миссис Б., как ты знаешь, я считаю показателем взглядов широкой публики.

Я объяснил ей, предварительно попросив не касаться тряпкой страницы рукописи, на которой еще не высохли чернила, что узнал о ксантиках (и, следовательно, об «Энциклопедии» Розье) благодаря некоему стечению обстоятельств, а именно: спущенному колесу недалеко от маленького городка, название которого тебе, возможно, известно (по крайней мере оно известно миссис Б.) — хотя оно может интересовать лишь жителей этого городка и водителей грузовиков, которые проезжают через него по пути на расположенную поблизости фабрику хрустящего картофеля, — и тому, что пошел проливной дождь. В предыдущем письме я уже объяснил тебе, зачем предпринял Эндрю Круми эту поездку; сейчас же я расскажу, какие странные последствия имела временная задержка, вызванная вышеупомянутым стечением обстоятельств.

— У вас что, не было в багажнике запаски? — спросила миссис Б.

На это я ответил:

— Осторожнее, миссис Б. Это — первое издание.

— Не знаю, зачем вы загромоздили дом всеми этими книгами, — сказала миссис Б. Ты, конечно, знаешь, что это одно из ее обычных замечаний, и, надеюсь, так же, как и я, не обратишь на него внимания. — Да, — продолжала миссис Б., — у некоторых всегда есть в багажнике готовая к употреблению запаска, а другие забывают починить колесо, которое заменяли в прошлый раз, потому что их мысли заняты всякой чепухой. И вы, мистер Ми, знаете, кого я имею в виду.

Я заметил, что, делая мне этот выговор, миссис Б. чуть не свалила на пол особенно важную стопку книг, которую я поставил на угол письменного стола, поэтому я предпочел кивнуть в знак согласия, чтобы она вернулась к своим обязанностям, не успев учинить полный хаос у меня в библиотеке. Ты наверняка помнишь, как пострадали несколько томов драгоценного Хогга в результате того, что миссис Б. переусердствовала с мебельным лаком.

Нет, я даже не собираюсь придумывать какое-нибудь разумное оправдание тому, что у меня не оказалось в багажнике ни починенного колеса, ни материалов для текущего ремонта. Вместо этого я решил пойти в городок, до которого было две мили (не так-то мало для человека восьмидесяти шести лет, правда?), где нашел станцию техобслуживания, хозяин которой обещал мне помочь примерно через час — после того как пообедает.

— Ну еще бы, — заметила миссис Б.

Но меня его ответ особенно не обескуражил, и я решил потратить этот час на осмотр местных достопримечательностей. Тут-то и разразился ливень.

— Нетрудно догадаться, где вы от него укрылись, — сказала миссис Б., размахивая тряпкой, как полковым знаменем. — Некоторые укрываются от дождя в ближайшей пивной, а другие отыщут какой-нибудь паршивый книжный магазинчик, забитый пыльным хламом, который порядочные люди сроду не потерпят у себя в доме, и выйдут оттуда, когда кончится дождь, держа под мышкой стопку макулатуры, которую не успели бы прочитать, даже если бы им дали десять жизней.

Да, именно так я и обнаружил ксантиков. Не в «Энциклопедии» Розье (которую я до сих пор безуспешно разыскиваю), но в книге под названием «Эпистемология и неразумность», которую я снял с полки, приняв ее за биографию Дж.Ф.Ферриера, чья книга необъяснимым образом исчезла из моей библиотеки в результате очередного приступа рационализации у миссис Б.

Я сразу понял, что книга, оказавшаяся у меня в руках, не имеет никакого отношения к Ферриеру, плохо переплетена и цена, на ней обозначенная, явно завышена. Но, листая ее, я обнаружил упоминание о ксантиках и об их убеждении, что огонь — это форма жизни, и счел книгу достойной приобретения — хотя бы для того чтобы иметь под рукой цитату, которую мне, без сомнения, когда-нибудь захочется использовать.

— Само собой, — сказала миссис Б.

Я не стану описывать ничем не примечательный процесс приобретения книги и препирательство с бессовестным механиком. Вместо этого я хочу привести полностью то место в книге, которое привлекло мое внимание и которое я смог спокойно перечитать в уютной обстановке своего дома.

Если жизнь определяется способностью к самопроизводству, то огонь в такой же степени живое существо, как и вирус, поскольку он заражает некую среду, воспламеняет ее и производит все больше пламени; поведение огня, его движение и сила предопределили то, что с глубокой древности люди считали его воплощением некоего божественного духа.

— Не знаю, зачем вы тратите время на подобную чепуху, — сказала миссис Б., взяв со стола раннее издание Карлейля, уронив и сунув куда попало старательно вложенную мной закладку и положив вытертый, но уже бесполезный том на новое место, в результате чего я, без сомнения, забуду и зачем он мне понадобился, и какую я заложил страницу. А я тем временем продолжал читать вслух:

Мне могут возразить, что огонь не субстанция, а процесс, однако все животные существуют в результате аналогичного процесса окисления горения, для которого их тела служат просто в качестве топки.

— Ну и умник же!

Тем же, которые возразят, что в отличие от живых существ огонь возникает без родителей (ксантики, несомненно, пришли бы в недоумение, увидев, как кто-то чиркает спичкой, и сочли бы это чудом), я могу ответить, что самый первый организм, появившийся на нашей планете, тоже, по-видимому, не нуждался в живом прародителе.

— Книгу эту написал умный человек, а купил ее дурак. Можно подумать, что у вас без нее читать нечего!

В какой момент некоторые химические процессы, происходившие на раннем этапе развития Земли, стали достойны наименования «жизнь», в каковом определении некоторые все еще отказывают огню? Это подобно загадке, о которой пишет Аристотель: ребенок постепенно взрослеет и стареет. Но в какой именно момент он становится «старым», а если такого момента не существует, тогда что означает это слово? Точно так же, если одна песчинка не может образовать горку песка (по-гречески soros), то горку также не может образовать никакое множество песчинок; отсюда название «сориты», которым определяется класс проблем, в число которых, очевидно, входит и зарождение жизни на земле.

— Что ж, Аристотеля я уважаю, — сказала миссис Б., у которой, как ты знаешь, наши многочисленные беседы выработали свое собственное отношение к различным философам, их трудам и их характерам, отношение, которое, как и все вкусы и предпочтения, совершенно произвольно. Если она видит у меня на столе «Богатство народов» Адама Смита, она начинает беспардонно поносить автора, тогда как к Юму испытывает прямо-таки нежные чувства.