Когда настанет новый день… Часть первая. Солнце, Воздух и Вода - Андрей Гурьевич Иванов

Глава I. Первые воспоминания

Грядущий июльский день обещал быть жарким. На небе не было ни облачка, по всему горизонту, от края до края. Звёзды перед рассветом стали бледнее и постепенно угасали. Солнце своими первыми лучами, словно длинными тонкими руками, нежно, будто боясь нарушить хрупкую утреннюю тишину, слегка тронуло спокойную гладь Финского залива, его песчаные берега, местами поросшие камышом, погладило макушки деревьев.

Иллюстрация 1. Южный берег Финского залива.

Оно не спеша, задумчиво прошлось по травам на лугах, по крышам ещё сонных деревянных домов, лепившихся на высоких и пологих склонах южного берега Финского залива, и с любопытством заглядывало в их занавешенные окна.

На одном из окон солнце задержалось, увидев сквозь кружевные занавески спящего белобрысого мальчонку, больше похожего на небесного ангелочка, чем на дитя человеческое. Оно тронуло его нос, отчего тот поморщился, а на губах заиграла улыбка. Его веки с длинными светлыми ресницами затрепетали, словно крылья бабочки, и распахнулись, открыв миру большие серо-голубые глаза.

Герка, а именно так сам себя называл наш герой, которому совсем недавно исполнилось три года от роду, быстро уселся на кровати, глазёнки его шустро забегали по комнате, ища что-нибудь новое, необычное. Не найдя ничего достойного своего внимания, он взглянул в окно и, улыбнувшись солнцу, сразу понял, что этот день будет необычным, насыщенным приключениями и, конечно, запомнится ему на всю жизнь.

Ну, а раз так – нельзя терять ни минуты! Герка соскочил с кровати, торопливо натянул белую льняную рубаху, стал надевать свои любимые красные штаны, путаясь в лямке, которую надо было натянуть через плечо. Он сунул ноги в сандалии, которые ему были немного великоваты – мама их купила на вырост, и долго, суетливо копошился с застёжками. Ну вот, дело сделано – оделся…

Герка выскочил из комнаты и, пробежав через большую комнату, обставленную как солидная городская гостиная резной мебелью в стиле ампир из ценных пород дерева, оказался в сенях, где стоял, как ему казалось, огромный умывальник. Его корпус был выполнен из морёного дуба и богато украшен резьбой, а столешница и фартук были из мрамора. По мнению Герки, именно так и должен выглядеть Мойдодыр – умывальников начальник и мочалок командир, о котором ему читала мама. Поэтому Герка с большим уважением относился к этой штуковине, почти как к живому существу, и старался всегда мыть руки перед приёмом пищи, чтобы не прогневать грозного Мойдодыра.

Тщательно умывшись, он взглянул на себя в маленькое овальное зеркало, встроенное в мраморную стенку умывальника.

– У, какой лохматый! – проворчал он, сердито сдвинув брови, а затем, намочив волосы, яростно взъерошил свою короткую причёску и только тогда остался доволен собой.

Теперь можно было и позавтракать. На столе уже томилось, поджидая Герку, свежее парное молоко и недавно сваренная мамой, ещё не остывшая овсяная каша. Всё это было заботливо накрыто красивым вышивным полотенцем. Аппетит у него был отменный. Его никогда не приходилось уговаривать поесть, хотя и обжорой назвать было нельзя.

Расправившись с завтраком с усердием бойца Красной Армии, Герка, едва вытерев руки о полотенце, выскочил в сени и побежал к двери, которая вела во двор. «Вот! – подумалось Герке. – Сейчас всё и начнётся!»

Предчувствие его не обмануло. Выйдя на высокое крыльцо, Герка окинул взором весь двор, окаймлённый хозяйственными постройками, с воротами, ведущими на другую часть огромного участка, где располагался сад с плодовыми деревьями и огород, плавно спускающийся к дороге, идущей вдоль берега залива.

Ничего особенного во дворе не происходило. Единственное, что насторожило, это то, что в дальнем от дома углу двора валялся здоровенный хряк Борька. Да, да, он не лежал, а именно валялся в неописуемо комичной позе, которую даже обсуждать неприлично. Прежде Герка с этим исполином рода свиного не сталкивался, а потому его опасался – кто знает, что ему взбредёт в голову?

Надо сказать, что судьба у Борьки была не простая, и описание его жития могло бы потянуть на отдельный роман. Впрочем, жирно ему будет, чтобы о нём романы да поэмы слагать. Поэтому расскажу о нём лишь вкратце, чтобы можно было понять, отчего у Борьки сформировался именно такой характер.

Нрав у Борьки был довольно капризный и временами агрессивный. И всякий раз, после того как он выплёскивал свою агрессию, у него начиналась меланхолия. Да так ему худо было, что он даже не ел ничего по нескольку дней. А так-то пожрать он был не дурак. И не только пожрать…

ГлаваII. Борька – горький пьяница

Борька родился в соседском свинарнике, то есть изначально его хозяевами были соседи – дядя Сеня и его жена тётя Тоня. Он был самым маленьким и слабым поросёнком в своём помёте и был настолько слаб, что места у мамкиной титьки ему не находилось. Более сильные братья и сёстры его легко и бесцеремонно оттирали в сторону, а он лишь жалобно пищал от бессилия. Дядя Сеня и тётя Тоня пожалели полудохлого Борьку и взяли его в дом.

Своих детей у них не было, поэтому всю свою нерастраченную родительскую любовь и ласку они отдали этому маленькому поросёнку. Они ухаживали за ним, как за родным сыном, отпаивали его коровьим молоком. На этом-то молоке Борька и стал расти, как тесто на дрожжах.

Когда же его поселили обратно в свинарник к братьям и сёстрам, он был уже самым крупным и сильным среди них и, похоже, ничего не забыл. Когда все начинали хрюкать и пихаться по привычке у корыта с едой, Борька с невероятным рёвом принимался всех размазывать по стенкам. Сначала, кажется, не все сородичи поняли, кто дома хозяин, но после повторной взбучки все без исключения признали его безоговорочное лидерство.

Теперь, когда тётя Тоня приходила в свинарник кормить своих подопечных, все жались в дальнем углу загона, чтоб чего не вышло, не дай бог, а Борька уже ждал её возле корыта, готовый к приёму пищи. И только когда он наедался до икоты и отваливал от корыта, остальные осторожно, не веря своему счастью, принимались молча и тихонько чавкать свою трапезу. Точнее то, что им оставил Борька. Позже пришлось построить для него отдельный загон. Так было лучше для всех.

Но однажды произошло событие, изменившее Борькину жизнь навсегда. В свинарник вошёл дядя Сеня, держа в руках огромную сорокалитровую бутыль