Моя сводная проблема - Яна Полунина

Я вышла из душа в одном махровом полотенце и сладко потянулась. Неужели этот день настал?! Сдала госы, защитила диплом, а теперь еще и буду жить одна. Что может быть прекраснее?!

Напевая, нажала на кнопку кофемашины и уже через минуту держала в руках кофе с умопомрачительным запахом амаретто. М-м-м!

Эта съемная квартира-студия просто подарок судьбы! Есть все необходимое и даже больше. Спасибо отчиму, с которым я поспорила, что если сдам госы и защиту на отлично, то получу вот такой бонус на год.

Тугое напряжение, словно у закрученной пружины, в котором я находилась последний месяц с момента приезда из Штатов Макса, начинало отпускать.

Неужели можно расслабиться и поверить, что нет никакой сводной занозы рядом?!

Я на цыпочках вышла на балкон и набрала полные легкие свободы. Йес!

Город словно ликовал со мной: солнечные лучики задорно отражались в стеклах проезжающих машин, и даже шум большого города сегодня казался веселым, неунывающим.

Никаких больше крепких рук, хватающих на любом повороте квартиры, никаких зажиманий в углу. Никаких попыток получить поцелуй силой…

Я смогла продержаться! Сделала это – выдержала атаку сводного брата! Сохранила отношения с Антоном!

Я – кремень!

«Ах!» – неожиданно воздух выбился из легких оттого, что меня с силой притиснули к краю балкона. Кружка вылетела из рук и понеслась вниз с высоты седьмого этажа в кусты.

– Думала сбежать от меня? – знакомый до дрожи в коленках голос прошептал на ушко цепкие слова.

Этот тембр действовал на меня, словно валерьянка на кошку. Мне хотелось ластиться, прогнуться, поддаться соблазну, вкусить с лихвой запретный плод.

Нет! Нельзя! Я не для этого столько преодолела, чтобы сейчас сдаться от одного касания, потому что Макс снова объявился рядом!

Я попыталась вырваться, но оказалась зажатой между преградой балкона и мужским телом.

– Откуда ты здесь, демон? – Во рту мгновенно пересохло.

Я была уверена, что если обернусь, то точно увижу два вызывающих рога на его голове. Ни один человек не действовал на меня так, будто одно касание способно повалить меня на лопатки. Этот искуситель точно послан по мою душеньку!

– Как же я не наведаюсь с инспекцией к любимой сестренке? – порочный голос Макса проникал под кожу, бросая в жар. – Или ты думала, что станешь здесь жить со своим парнем?..

И такая красноречивая пауза куда значительней ора: “Не видать тебе этого как своих ушей!”

– Пусти! – потребовала я, отталкиваясь от ограды балкона.

– Ни за что! Если ты еще не поняла, ты – моя! – Рука Макса нагло легла на бедро и сжала, не давая больше дергаться. – Забыла, что было между нами?

Я задохнулась от ощущений и горящих угольков воспоминаний. Дай им чуть воздуха – и разгорится пламя. Снова!

Чертов собственник!

– Извращенец! Ты мой брат! – попробовала достучаться до него в который раз, но проще было уговорить стенку подвинуться, чем Макса отступить.

– Сводный! Не по крови! – порочные слова так и лились мне в уши. Мятное дыхание, которое так знакомо распространялось свежестью во рту во время его ненасытных поцелуев, сбивало с мыслей.

– Мы с тобой росли вместе! Семь лет жизни вдали от дома стерли тебе память? – Было так жарко, так тесно, но я знала: нельзя шевелиться. Иначе…

– Именно поэтому я знаю тебя всю! И ты никуда не денешься от меня! Не мечтай!

– Да что с тобой случилось в Штатах? Саранча покусала? Совсем умом тронулся!

– Нет, просто я вернулся и увидел, что судьба-то была под носом.

Мой родной отец бросил нас с мамой, когда мне не было еще и года. Ошибка молодости – так отзывалась о нем родительница. Я не знала, что такое “отец”, поэтому ничуть по нему не скучала, считала маму целым миром и была счастлива.

Но безоблачному детству всегда приходит конец. Школа подарила мне не только верных друзей, но и врага – Макса Борских. Демона, что одним словом доводил меня до белого каления.

Казалось, он готов перетаскать всех насекомых ко мне на парту, лишь бы еще раз услышать мой крик ужаса. Однажды даже изловчился и притащил дохлую мышь, положив ее на мой стул.

Я платила ему щедро: игнором. Однако мои воздыхатели любили помахаться с ним кулаками на перемене, отстаивая мою честь и нервы. А этому демону было все нипочем: в драки он ввязывался с не меньшим пылом.

Однажды, после классного собрания, моя мама непривычно задержалась. Я уже беспокойно выглядывала в окно в ожидании возвращения и похвалы: я получила много звезд в тетрадку и надеялась, что учительница не оставит это незамеченным. Но все ожидание улетучилось, как только я увидела, как маму подвозит незнакомец на шикарной машине. А потом этот мужчина зачастил к нам, появляясь все чаще и чаще.

Так у меня через год появился добрейший отчим – Владимир Анатольевич. Мне было восемь, и я прекрасно понимала, что он не родной отец, поэтому мы с ним мирно сошлись на дяде Вове. А потом наступил миг знакомства с семьей…

Как потом я поняла, мама очень берегла мои нервы, зная об отношениях с ненавистным одноклассником-задирой, и оттягивала этот миг как могла. Спасибо ей за это! Потому что, как только мы переехали в дом к отчиму, на мои нервах заиграли, как на струнах гитары. Точнее, играл один изверг – Макс Борских, оказавшийся сыном Владимира.

Мама с дядей Володей искренне надеялись, что мы опустим копья, живя под одной крышей, но ужасно просчитались. Три года мы жили как кошка с собакой: я успешно ставила фингалы врагу, а тот отвечал подрывной деятельностью на учебном фронте, съедал мои запасы сладкого и подливал воду в постель, а потом кричал, что я описалась. Как есть гад!

А потом мы оба вступили в подростковый период: у Макса стал ломаться голос, и его захватили компьютерные игры, а у меня в голове только и были что романтические мысли. А еще я стала катастрофически набирать вес, из-за чего растеряла всех своих поклонников, что разбежались к более худым одноклассницам.

Потихоньку война между нами приобрела статус холодной, а родители светились от счастья, говоря, что наконец-то наступил мир в семье. Как бы не так!

Мы стали избегать друг друга – даже кошке и собаке надоедает грызться между собой. А после окончания школы дядя Вова предложил нам обоим учиться в Штатах. Я отказалась, не желая оставлять маму одну, а Макс с легкостью согласился.

За семь лет блаженного спокойствия я совсем отвыкла от сводного братца, пока месяц назад он не вернулся.