Полный вперед назад, или Оттенки серого - Джаспер Ффорде

Мы с Кортлендом поглядели на нее.

— Ты уже бывала там? — спросил я.

— Один или два раза.

— Ложки там есть? — поинтересовался Кортленд.

— О да, — улыбнулась Джейн, — там непременно будут ложки.

3.6.12.03.267: Запрещается ездить на унициклах задом наперед с высокой скоростью.

Мы пошли по следам бывшей дороги, которая зигзагами спускалась вниз по крутому склону. Мы с Джейн велели Кортленду идти впереди, не меньше чем в двадцати шагах от нас. Он ответил, что совсем не против, потому что не может видеть наших «тошнотворных рож». Кортленд нес кроме своего собственного рюкзак Томмо, а следовательно, очень надеялся найти ложки. Я засек время перед тем, как тронуться: из нашего запаса времени мы израсходовали почти полчаса.

— Ну как тебе первая в жизни встреча с бандиткой? — осведомилась Джейн.

— Я обязан ей жизнью. А может, и ты тоже.

— Возможно. Кто тебя выпустил — мать или дочь?

— По-моему, дочь.

— Марта. Между прочим, они не называют себя бандитами.

— А как?

— Уземцами.

— И что это значит?

— Не знаю. Просто они так себя называют.

— А нас как?

— По-разному, но все прозвища неприличные.

У подножия холма все следы дороги терялись окончательно. Вскоре я понял, что река попросту затопила дорожное полотно, сочтя его кратчайшим путем ко дну долины. Мы пошли вдоль берега — мимо обломков зданий, телефонной будки со следами красной краски и еще одной гусеничной машины, когда-то брошенной на дороге, а теперь наполовину похороненной в русле потока. До утра этого дня я не видел ни одной, а сейчас они попадались всюду.

— Так почему ты передумала и отправилась вслед за нами? — спросил я, когда мы обсуждали, как обогнуть валун размером с сарай.

— Ты, верно, заметил, что я вспыльчива, — ответила Джейн, — но когда я успокоилась, то поняла, что этот мир, плохой и несовершенный, без тебя был бы еще хуже.

— Это вполне себе комплимент.

— Наслаждайся. Я нечасто раздаю их.

Местность стала слегка подниматься. Река свернула вправо, и мы опять оказались на бывшей дороге, заросшей травой. Вскоре мы вошли в рощу с очень высокими буками. Корни медленно поднимали на поверхность большие куски бетона, но ничего цветного я не увидел. За пять веков все предметы скрылись под слоем земли, листвы и растительности — и сама мысль о том, что цветные предметы могут лежать на поверхности, казалась причудливой: благопожелание, не более того. Добыча их в Верхнем Шафране виделась нелегкой задачей. Де Мальве не оставалось другого выбора, как основать город-спутник близ Верхнего Шафрана и заставлять хроматиков жить в нем неделями, чтобы сортировать находки и отправлять их в Восточный Кармин по железной дороге. Извлечение цветного мусора шло бы очень медленно и вряд ли стоило усилий. Но именно поэтому, подумал я, Верхний Шафран оставался сокровищницей — нетронутой и девственной. Такой же богатый предметами, как любая шахта, только уже открытый.

— Кортленд ушел слишком далеко от нас.

— Пускай, — сказала Джейн и остановилась. Я сделал то же самое. Она повернулась и посмотрела на меня. — Ты готов бегать с ножницами в руках?

— А можно сначала просто походить с ними?

— Нет. Или готов, или не готов. Еще раз: ты готов бегать с ножницами в руках?

— Думаю, да.

— Никаких «думаю». Твоя жизнь полностью изменится в ближайшие несколько часов, и я хочу быть уверена, что ты не наделаешь глупостей. Ты должен знать, что нет никого, кому можно доверять, никого, с кем можно поговорить, никого, на кого можно положиться. Кроме меня. У нас все делается так или не делается вообще. А если ты попытаешься действовать самостоятельно или предать меня, я позабочусь, чтобы ты больше никогда не нашел пути ко мне. Понимаешь, насколько все это важно?

— Да. Но ты несколько раз угрожала мне убийством. И я имею право смотреть на такую затею с недоверием.

— Хорошо. Попробуем зародить в тебе доверие. Я покажу тебе кое-что, чего никогда раньше не показывала. Смотри внимательно.

Она придвинулась ближе. Я знал, что у нее прелестные глаза, но до сих пор не осознавал, насколько же они прелестны: светлые, с удивительной каемкой по краям. Понемногу точки ее зрачков задвигались, растянулись, увеличились. Я чуть не отступил назад в тревоге, но Джейн крепко держала меня. Огромные зрачки почти достигли белков, и взгляд ее стал нелепо пустым, как у Прежних. Я вздрогнул, но не отвернулся. Глаза ее постепенно приняли нормальный вид. Несколько морганий — и зрачки вновь сделались черными точками.

— Это… это было жутко.

— Когда-то каждый мог делать это. И прости, что подложила тебе тачку. Мне надо было знать, ты один из них — или нет. В конце концов, ты проявлял слишком большой интерес ко мне.

— Ты мне нравилась, вот и все.

— До тебя я никому не нравилась. Извини за подозрения.

— Джейбсу нравилась.

— Джейбсу нравился мой нос.

— И мне нравится твой нос.

— Но тебе нравится не только мой нос. Это большая разница.

— Вот это да! — До меня только что дошло. — Ты можешь видеть ночью?

Джейн одарила меня улыбкой.

— И весьма неплохо. При полной луне достаточно светло, чтобы играть в теннис. По-моему, я — единственная, о ком они не знают.

— Они?

— Те, кто убил Охристого. Те, кто приходит после заката и уходит до рассвета.

— Бандиты?

— Ночновидцы. Они выше правил и вне их. Последняя линия обороны против атак на доктрину Манселла.

— А ты уверена, что они не знают о тебе?

— Да, ведь я жива. Ты бежишь с ножницами в руках?

— Присоединяюсь, — сказал я, глубоко вздохнув. — Но подожди. Как…

— Скоро, красный, скоро.

Улыбнувшись, Джейн поцеловала меня в щеку. Это выглядело так естественно, что я не был шокирован или удивлен. Но чувство вины не проходило.

— Виолетта страшно настойчива, — сказал я почти невольно.

— Главное, чтобы ты не получил от этого удовольствия.

— Она вела себя очень агрессивно, — задумчиво проговорил я. — Это ведь должно быть иначе.

Джейн пожала плечами.

— Я слышала, что это все довольно забавно.

— В этом случае все делалось ради появления на свет пурпурного потомства, — ответил я, опустив голову. — Отец показал ей овуляционную карточку прошлой ночью. Она теперь носит моего ребенка.

Джейн подняла бровь.