На Западном фронте. Бес перемен - Дмитрий Олегович Рогозин

и ста метров от брюссельского аэропорта, как мне позвонил верховный главнокомандующий Объединенными вооруженными силами (ОВС) НАТО в Европе генерал армии США Джон Крэддок.

- Посол, привет, вы где сейчас находитесь?

- Уже в Брюсселе, генерал. А вы

- Греюсь на пляже...

- Грейтесь дальше, генерал.

Еще через пять минут я уже заходил в приемную генерального секретаря НАТО Яаапа де Хооп Схеффера. Голландец в офисе отсутствовал, и меня принимал его первый заместитель Клаудио Бизоньеро. Итальянец шел мне навстречу с протянутой для рукопожатия рукой. Я же демонстративно убрал свои руки за спину и, зная итальянский, сказал по-английски, чтобы меня могли понять и стоящие за Бизоньеро натовские военные советники, дословно следующее:

«Господин заместитель генерального секретаря! Благодаря вашей поддержке и потаканию режиму Саакашвили сегодня на Кавказе началась война. Гибнут мирные люди. Уже погибли российские миротворцы. Хочу вас предупредить. Если НАТО вступит в эту войну на стороне Саакашвили, мы придем и всех вас убьем».

Я развернулся и быстрым шагом покинул приемную генсека, оставляя ошарашенного Клаудио подумать со своими военными над моими словами. Полагаю, пару дней НАТО точно обсуждала смысл и тон моего послания, гадая, моя ли это личная инициатива или вот такие у меня были инструкции. В итоге в Североатлантическом альянсе потеряли драгоценное время на реакцию.

Сев в машину, я снова позвонил главковерху Крэддоку и предложил американскому многозвездному генералу дать брифинг для его людей в Штабе ОВС НАТО по обстановке в зоне конфликта. Американец согласился. На следующее утро, заранее согласовав объем информации с начальником Генерального Штаба Вооруженных Сил России генералом армии Николаем Макаровым, я принял в своем рабочем офисе в штаб-квартире НАТО начальника Штаба ОВС альянса немецкого генерала Латтера, который прибыл в сопровождении нескольких старших офицеров из военного штаба альянса в Монсе.

Разговор был сложный, но профессиональный. Главное, что я дал понять натовцам: убиты наши миротворцы, погибло значительное число гражданских лиц, пока не поддающееся точному подсчету. Мы вынуждены срочно перебрасывать подкрепления в Южную Осетию. Операция будет носить локальный и ограниченный по времени характер. Наша задача - принудить Грузию, развязавшую международный вооруженный конфликт, к миру. Мы не ставим целью оккупацию Грузии или смену ее политического режима. Но мы уничтожим любой объект военной инфраструктуры, если он будет задействован против нас или гражданских лиц Южной Осетии. Я также подтверждаю, что в войска поступил приказ Верховного главнокомандующего Дмитрия Медведева - максимально избегать поражения грузинских гражданских объектов и лиц и не выходить за пределы зоны ответственности наших миротворцев. По окончании операции по принуждению Грузии к миру мы вернем все наши воинские подразделения в места постоянной дислокации. От НАТО мы требуем лишь одного: не влезать в эту историю.

Немец выслушал меня, практически не перебивая, лишь уточняя некоторые детали. На лице его я читал то ли страдание, то ли сострадание. Потом он поблагодарил меня за открытость и «готовность к диалогу».

Пять дней конфликта на Южном Кавказе мы жили только этой войной. Я и раньше бывал на войне - под артобстрелом и снайперским огнем. Но никогда раньше не чувствовал такого патриотического подъема у всех моих товарищей в Москве и в нашей миссии в Брюсселе, такой всеобщей ненависти и презрения к зачинщикам войны и такой личной ответственности за дело мира.

12 августа со мной срочно связался руководитель нашей группы военной связи в Штабе ОВС НАТО генерал-майор Виктор Зиновьев. Он сообщил, что только что в наш офис в Монсе зашел некий американский полковник, который частенько ошивался вокруг наших военных представителей в НАТО, и злорадно сообщил, что альянс принял решение высадить в Грузии десант. Я, конечно, не мог доверять развязной болтовне американского офицера, тем более что так в НАТО дела не делаются. Прежде чем применить силу, военное командование альянса должно получить официальную санкцию Совета НАТО, состоящего из моих коллег - постоянных представителей стран - участниц альянса. В случае чего я бы узнал об этом решении одним из первых. Тем не менее я решил немедленно передать информацию генерала Зиновьева в Центр, а затем сразу связаться с командованием НАТО.

Генерал Латтер соединился со мной без промедления. Я изложил ему суть события и потребовал объяснений. По тону разговора стало ясно, что немец сильно уязвлен случившимся. Латтер еще раз переспросил фамилию американского «шутника», заверил меня, что НАТО сохраняет в конфликте на Южном Кавказе нейтралитет, и пообещал тщательно разобраться в инциденте. Я поблагодарил своего собеседника и повесил трубку. Однако эта история меня неприятно поразила. Оказывается, среди офицеров Штаба ОВС НАТО есть откровенные провокаторы. Надеюсь, что негодяй был примерно наказан.

В течение считанных часов после начала войны в Южной Осетии Постпредство России при НАТО превратилось в настоящий штаб и круглосуточно работающий информационный центр. Полдня я тратил на всевозможные телемосты, дебаты, интервью ведущим западным СМИ и подготовку собственных статей и комментариев для ведущих американских и европейских газет - с разъяснением правды о происходящих событиях. Вторые полдня - на консультации в штаб-квартире НАТО с послами западных держав и руководством международного секретариата альянса. Все они нехотя прервали свои августовские отпуска и слетелись в Брюссель.

В связи с блокировкой американской делегацией созыва по моему требованию чрезвычайного заседания Совета Россия - НАТО альянс практически сам лишил себя собственной политической роли в этом конфликте, добровольно отдав ее Евросоюзу и лично Николя Саркози - французскому президенту, который в тот момент председательствовал в ЕС. Оказавшись в информационном вакууме, потеряв возможность ориентации в бурном развитии событий на Южной

Кавказе, некоторые послы НАТО просили меня ежедневно информировать их об обстановке в зоне боев и действиях вооруженных сил России. Сведения из моих релизов, объективно освещающих события в Южной Осетии, они депешами отправляли в свои столицы.

Через пять дней все было кончено. Струсившая грузинская армия, обученная, вооруженная и натасканная англосаксами, к позору своих иностранных инструкторов бежала с поля боя. Российская армия остановила свое наступление в нескольких десятках километров от Тбилиси. Скажу честно, мы в постпредстве были разочарованы этим решением. Все революции, путчи и государственные перевороты совершаются в столицах. Войны также завершаются взятием столиц. Именно взятие русскими войсками Парижа в 1814 году заставило Наполеона отречься от власти. Осознание значения столицы заставило Сталина не покидать Москву. То же касается и конечных целей борьбы за гарантии безопасности России против враждебных режимов Грузии и Украины. Столицы надо брать в первую очередь, их падение деморализует противника и поддерживающие его страны. Взятием столицы оканчивается кровопролитие и достигаются поставленные