Безмолвный крик - Энн Перри

Приставы безуспешно пытались восстановить некое подобие порядка. Судья стучал молотком. Кто-то кричал, что женщине требуется доктор – перевернувшейся скамьей ей сломало ногу.

Рэтбоун повернулся, собираясь пробиться к тому месту, где лежал Рис.

Где же Корриден Уэйд? Или его увели к пострадавшей женщине?

Рэтбоун даже не знал, жив еще Рис или нет. С учетом высоты падения он вполне мог погибнуть. Или сломать шею. У него мелькнула мысль, что это, быть может, спасение от ужасного, пусть и отсроченного, конца.

Быть может, он даже решил покончить с собой, не в силах слушать, как жертвы описывают его страшное преступление, не вынеся позора, унижения, беспомощности и боли? Быть может, он решил хотя бы так искупить свою вину?

Означало ли случившееся провал Рэтбоуна? Или он сделал для своего подзащитного все, что мог?

Но Рис не насиловал эту женщину! Он играл в карты с леди Сэндон. Это Лейтон Дафф сначала изнасиловал, а затем избил ее. Лейтон Дафф… и кто-то еще?

Гвалт в зале суда стоял неподобающий. Люди кричали, расталкивали друг друга, расчищали дорогу носилкам. Кто-то верещал без остановки – истерично и бессмысленно. Народ вокруг Рэтбоуна давился и толкался, пытаясь двигаться в разных направлениях.

Когда Эстер склонилась над телом Риса, у нее мелькнула та же отчаянная мысль, что и у Рэтбоуна: не было ли это бегством от терзавших Риса физических страданий и от еще более страшных душевных мучений, преследовавших его даже во сне? Быть может, он решил, что только так обретет покой и избавится от жизни, превратившейся в бесконечный кошмар?

Затем Эстер коснулась Риса и поняла, что он еще жив. Она подсунула ладонь ему под голову. Осторожно ощупала кость. Вмятины в черепе не было. Вытянула ладонь – чистая, крови нет. Ноги его подогнулись, но позвоночник лежал ровно. Насколько могла судить Эстер, молодой человек получил сотрясение мозга, но обошлось без смертельных травм.

Где же Корриден Уэйд? Она подняла голову, осмотрелась вокруг и не увидела ни одного знакомого, только толчею в том месте, где перевернулась скамья и кто-то лежал на полу. Даже Рэтбоун маячил где-то за сбившейся перед нею толпой.

Затем Эстер заметила Монка и почувствовала облегчение. Работая локтями, сыщик пробивался к ней, злой, с побелевшим лицом. Он на кого-то кричал. Крупный мужчина, сжав кулаки, казалось, вот-вот бросится на него. Кто-то другой пытался оттащить здоровяка. Две женщины по непонятной причине рыдали.

Добравшись наконец до Эстер, Уильям опустился на колени.

– Живой? – спросил он.

– Да. Но мы должны вынести его отсюда, – отвечала мисс Лэттерли отрывистым от испуга голосом.

Монк взглянул на лежавшего без сознания Риса.

– Благодарение Богу, что он ничего не чувствует, – спокойно сказал сыщик. – Я послал надзирателя за одной из этих длинных скамеек. Мы сможем унести его на ней.

– Нам нужно доставить его в больницу! – в отчаянии воскликнула Эстер. – Ему нельзя оставаться в камере! Я не знаю, насколько серьезные у него повреждения!

Монк открыл рот, чтобы ответить, но передумал. Один из надзирателей, расталкивая народ, пробился к ним от самой скамьи подсудимых.

– Бедняга, – коротко сказал он. – Лучше б убился… Но раз жив, сделаем для него, что сможем. Вот что, мисс, дайте-ка я положу его на скамейку, которую несет Том.

– Мы доставим его в ближайшую больницу, – заговорила Эстер, с трудом поднимаясь и чуть не упав, запутавшись в юбках.

– Простите, мисс, но мы должны вернуть его в камеру. Он заключенный…

– Вряд ли он собирается бежать! – яростно заспорила сиделка. От бессилия и боли ее захлестнула волна бесполезного гнева. – Он в глубоком обмороке, вы, глупец! Посмотрите на него!

– Да, мисс, – невозмутимо сказал надзиратель. – Но закон есть закон. Мы доставим его обратно в камеру, и вы сможете остаться там, если не против сидеть с ним взаперти. К нему, несомненно, пришлют доктора, как только таковой найдется.

– Конечно, я останусь с ним, – сдавленно сказала Эстер. – И немедленно приведите доктора Уэйда!

– Мы попробуем, мисс. Вы чего-нибудь еще для него хотите? Воды, например, или немного бренди? Уверен, что смогу отыскать для вас малость бренди.

Сделав усилие, Эстер взяла себя в руки. Этот человек старался сделать для них все, что можно.

– Благодарю вас. Да, принесите и воды, и бренди, пожалуйста.

Появился второй надзиратель с еще двумя мужчинами, тащившими деревянную скамью. С удивительной заботливостью они подняли Риса, уложили его и вынесли из зала суда, расталкивая зевак, после чего прошли по коридору и спустились к камерам.

Эстер шла за ними, почти не замечая окружающих людей, любопытных взглядов, гомона и восклицаний. Она думала лишь о том, насколько серьезно разбился Рис и почему он бросился через ограждение. Произошло это случайно, когда он пытался уклониться от рук надзирателей, или Рис решил убить себя? Быть может, он потерял всякую надежду?

Или он все это время лгал и все-таки убил своего отца, избивал и насиловал всех этих женщин?

Эстер отказывалась верить в это… по крайней мере до тех пор, пока ничего другого не останется. Пока есть хоть малейшая возможность, она будет за нее цепляться. Но какая возможность? Какое еще может быть объяснение? Эстер напрягала воображение, копалась в памяти…

На ум вдруг пришла мысль, но такая дикая и пугающая, что она споткнулась и чуть не упала. Ее затрясло. Эстер похолодела и почувствовала приступ тошноты. Как проверить догадку? Теперь она понимала, почему Рис не стал бы говорить, даже если б мог…

Пару шагов она пробежала, чтобы догнать надзирателей, а когда они очутились в камере, повернулась к ним лицом.

– Спасибо. Принесите мне бренди и воды, а потом оставьте нас одних. Я сделаю для него, что смогу. – Приходилось спешить. Вскоре появится доктор Уэйд или какой-нибудь другой врач. Она должна узнать. Если кто-то застанет ее за тем, что она собирается сделать, это будет ужасно. Ее даже могут обвинить. Конечно, она рискует карьерой. А если это действительно Корриден Уэйд, то, возможно, и самой жизнью…

Надзиратель ушел; он оставил дверь открытой, за порогом дожидался его напарник. С чего начать, как сберечь время?

– Вы в порядке, мисс?

– Да, конечно, благодарю. Я – сестра милосердия. До этого ухаживала за многими ранеными. Просто осмотрю те места, где у него самые серьезные повреждения. Это поможет доктору, когда тот придет. Где бренди? И вода? Много не нужно, только поторопитесь! – У Эстер дрожали руки. Сердце чуть ли не выскакивало из груди.

Рис все еще лежал без сознания. Когда он начнет шевелиться, она не сможет ничего сделать. И нельзя снова торопить надзирателя, иначе тот заподозрит неладное.

Ослабив воротничок, она сняла галстук. Потом расстегнула пуговицы на рубашке и распахнула ее. Очень осторожно обследовала верхнюю часть тела. Повязок не было. Для синяков они не нужны – требуется мазь, например, с арникой. Самые сильные кровоподтеки заметно подживали. Сломанные ребра срастались хорошо, хотя Эстер знала, что Рис еще испытывает боль, когда кашляет, чихает или неловко поворачивается в постели.