Тайна «Libri di Luca» - Миккель Биркегор

— Но для чего? — с непониманием спросил Йон.

Ремер вновь улыбнулся и сделал рукой успокаивающий жест:

— Спокойно, всему свое время.

Сохранять спокойствие, просто лежа крепко связанным на больничной койке, было для Йона нелегко, а теперь он узнал, что его похитили, — и гнев волной накатил на него.

Ему казалось, что прошло всего несколько минут с тех пор, как он находился в подвале школы Деметрия и видел, как Катерина, повинуясь его приказу, выбежала за дверь. В тот момент ему было безразлично, что произойдет с ним самим, но сейчас он испытывал сильнейшее чувство обиды и негодования из-за того, что с ним обошлись подобным образом. Кроме всего прочего, прошло уже несколько дней, как его перевезли в другую страну, а он все еще не имел представления о том, где находится Катерина и удалось ли ей вообще ускользнуть от людей Ремера.

— Так ты понял наконец, что я никогда не стану тебе помогать?! — с неприязнью сказал Йон со своего больничного ложа.

— Как бизнесмен, я давно уже отучился употреблять слово «никогда», — спокойно сказал Ремер. — Хотя само по себе оно и обозначает некую бесконечность, однако при этом изрядно ограничивает нашу фантазию и наш потенциал. Бизнесмен обязан держать все двери раскрытыми настежь до самого последнего момента, а в том случае, если он наступил, открывать кошачий люк, чтобы иметь возможность дать задний ход. — Он заложил руки за спину и сразу же, помимо собственной воли, сделался похожим на оратора. — Те, кто говорит «никогда», в конце концов горько в этом раскаиваются. Мог ли ты когда-нибудь предположить, что бросишь свою работу и станешь торговать книгами? Или что твой отец — предводитель группы наивных простаков, этаких интеллектуальных хиппи, обладающих к тому же еще и магическими способностями? Ведь нет, а? «Никогда!» — сказал бы ты раньше!

— Слишком уж гротескное сравнение, — сердито произнес Йон.

— Неужели? — Ремер усмехнулся. — Тем не менее тебе придется признать, что так все и случилось, и от этого ты только остался в выигрыше. Ты стал владельцем сокровищ своего отца, ощутил в себе силы, о существовании которых даже не подозревал, и, в конце концов, обрел так называемую любовь.

Услыхав намек на Катерину, Йон удивленно посмотрел на Ремера. Действительно ли тот слегка кивнул на дверь или же это ему только показалось? Сердце Йона встрепенулось. Если Катерина и вправду здесь — тогда все пропало!

Вероятно, реакция Йона не укрылась от внимания Ремера, так как на лице его заиграла дьявольская улыбка.

— Видишь, ты и сам знаешь, что от этого только выиграл. Причем так много, что боишься вновь этого лишиться. — Он ударил сжатым кулаком по раскрытой ладони. — Только представь себе, что нас ждет!

Йон опустил глаза и оглядел свое тело.

— Пока что я привязан к кровати, — сухо заметил он.

— Да-да. — Ремер досадливо махнул рукой. — Но это лишь для того, чтобы защитить тебя.

— Защитить? И от чего же? — иронично поинтересовался Йон.

Ремер подмигнул:

— От этого самого «никогда».

Он повернулся и решительным шагом вышел из комнаты; дверь за ним захлопнулась с металлическим лязгом.

Йон посмотрел на закрытую дверь, затем внимательно оглядел все просторное пустое помещение. Хоть он и узнал, в какой именно точке земного шара оно находится, эта информация для него была сейчас тоже, в общем-то, бесполезна.

Египет. Почему его перевезли в Египет? Йон вполне мог предположить, что Чтецы встречаются не только в Дании, однако совсем не понимал, почему оказался именно в Египте. Для него эта страна ассоциировалась со всем чем угодно — пирамидами, песком, сказками из «Тысячи и одной ночи», — но только не с убежищем для шайки преступников.

Йон всего лишь раз моргнул, а за окном уже наступила полная темнота, и он так и не понял, произошло это вследствие долгого беспамятства или же свет на улице действительно погас столь стремительно. Единственным источником освещения в комнате теперь была стоящая на ночном столике лампа, впрочем, дававшая тусклый свет, не позволявший Йону видеть даже дальнюю от его кровати стену. Температура стала более терпимой: ему было по-прежнему тепло, зато теперь он не потел.

Открылась дверь, и в комнату с подносом в руках вошла женщина в белом халате. Следом за ней появился Ремер в сопровождении трех мужчин восточной наружности.

— Ну что ж, Кампелли, настало время перекусить, — сказал Ремер, останавливаясь возле задней спинки кровати Йона. Он кивнул пришедшим с ним мужчинам. Двое из них встали по бокам кровати, а третий остался стоять у двери. Ремер подал очередной сигнал, и мужчины освободили руки Йона, а женщина поставила поднос ему на колени.

Йон внезапно ощутил, что сильно голоден, однако не стал спешить с едой. Вместо этого он бросил осторожный взгляд на стражей у своей постели. Они стояли, отступив на шаг и сохраняя самый невозмутимый вид.

— Они не понимают по-датски, — сказал Ремер. — Хотя, если бы и понимали, все равно они лояльны по отношению к Ордену. — Он кивнул на стоящие на подносе плошки с рисом и мясом. — Поешь, а я пока расскажу тебе сказку на сон грядущий.

Ни вилки, ни ложки на подносе не оказалось, и Йон начал брать пищу руками. Сперва он ел медленно и осторожно, однако мясо с пряностями и рис неожиданно оказались настолько вкусными, что в конце концов он принялся отправлять еду в рот чуть ли ни горстями.

— Способности, коими ты обладаешь, не знают географических границ, — сказал Ремер, кивнул женщине, которая тут же покинула комнату, и продолжил: — Вероятно, ты об этом уже догадался. Кроме тебя и меня, в мире, разумеется, есть и другие. Тем не менее, что касается чтения текста, здесь есть свои ограничения — языковые. Не сомневаюсь, что ты вполне смог бы работать с каким-нибудь английским текстом и даже итальянским, однако действеннее всего был бы текст на родном языке. Чтобы зарядить текст, нам приходится пользоваться языком, и чем лучше мы им владеем, тем обширнее оказывается набор инструментов, необходимых для достижения нашей цели. — Все та же женщина принесла высокий табурет и поставила его чуть сзади Ремера, после чего вновь удалилась. Ремер сел, одернул пиджак и снова заговорил: — С улавливающими дело обстоит несколько по-иному. Они могут в значительно большей степени использовать свои способности, даже если читаемый текст им непонятен. Чувства и картины, возникающие по мере чтения, универсальны, не зависят от языка, лишь мелкие нюансы и детали окончательного оформления предполагают его знание.

— Стало быть, ты утащил меня в Египет, чтобы обезвредить, окружив своего рода стеной непонимания? — спросил Йон, прожевав очередную порцию риса с мясом, после чего снова наполнил рот пищей.

Ремер рассмеялся.

— Вовсе нет, — сказал он. — Во-первых, физические выбросы генерируемой тобой энергии не зависят от того, понимают слушатели читаемый тобою текст или нет. — Он задумчиво взялся рукой за подбородок. — Что, кстати, само по себе весьма интересно и чего не бывало прежде. Я даже думаю, что к чтению феномен этот не имеет никакого отношения, за исключением того, что оно является для него катализатором. — Он тряхнул головой. — И это один из тех моментов, которые нам предстоит прояснить в ближайшие дни.