Звероловы. Сборник - Карл Гагенбек

сопровождать меня после бесконечной лести и обещаний щедрых даров. На следующий день он ушел, нагруженный подарками и запасами риса и рыбы, готовый отправиться на гору хоть сейчас же.

Целых пять дней мы заготовляли наши запасы, постели, утварь для стряпни и прочее, а также готовили кайанги — толстые циновки из пальмовых листьев, сшитые ратаном, которые натягиваются на шесты и служат превосходными водонепроницаемыми крышами. Их можно переносить, свертывая в длинные трубки весом в каких-нибудь пять-шесть фунтов.

Мои даяки держались немного свысока и в стороне от обитателей кампонга Уэн-Мэта, и я решил использовать это, чтобы заручиться помощью Уэн-Мэта и его людей. Я сказал даякам, что, когда дойдет дело до вырубки просеки, они увидят, как умеет работать народец из джунглей. Они выпрямились, и глаза их заблестели.

— Туан, мы им покажем, как работает даяк своим парангом, — был их ответ.

Я призвал Уэн-Мэта.

— Неужели ты позволишь этим даякам с Борнео учить народ Тренганы, как вырубать просеку в джунглях? — спросил я.

Уэн-Мэт нахмурился и несколько минут оставался в задумчивости. Потом он созвал своих людей. Не знаю, какое чудо он совершил, но после разговора с ним все хотели непременно идти с нами. Час тому назад я боялся, что они откажутся. Горные духи, очевидно, будут побеждены благодаря национальному соперничеству.

Утром на шестой день мы тронулись в путь. План мой был таков, что даяки и сакаи будут чередоваться: то прорубать дорогу, то нести запасы. Те, кто нес вещи, должны были идти вперед и отмечать свой путь молодыми деревьями и лианами, так чтобы по их следу было легко идти. Шедшие сзади должны были рубить деревья и складывать их по мере своего продвижения. Рубить деревья можно было только не больше одного фута в диаметре. Я же прокладывал бы, таким образом, по моему компасу прямую линию к вершине горы.

Экспедиция состояла из Нэйзара с шестью мужчинами, за которыми следовал Уэн-Мэт со своими людьми, я, двое моих людей и шестеро даяков, замыкавших шествие и рубивших деревья. Тунку около часу шел с нами, а затем отправился обратно в кампонг, где должен был ожидать нашего возвращения согласно приказу султана.

Мы дошли до знаменитых зыбучих песков и легко перешли через них. После трех часов пути мы напали на источник воды, и я решил здесь расположиться на ночь. Моментально были построены четыре платформы из ратана, укрепленные на шестах, прилажены каянги и устроены постели. Чуай развел огонь и поставил кипятить воду для ужина. Время от времени били в тамтам, чтобы дать знать даякам, прорубавшим просеку, что мы уже на привале и ждем их. Скоро мы услыхали лязг их парангов. Они работали с ожесточением. Уэн-Мэт и его люди предложили свою помощь, но даяки гордо отвергли ее. Я должен отдать справедливость дипломатическим способностям Уэн-Мэта. Он рассыпался в похвалах их быстрой и четкой работе, говоря, что его люди так бы не сделали. Даяки были очень довольны. Но это было и правдой. Нэйзару, Уэн-Мэту и их людям казалось сном, что они зашли так далеко в джунгли. Там, где несколько часов назад была густая, дремучая чаща джунглей, теперь тянулась светлая просека футов в двадцать ширины между зелеными стенами…

Как только мы поужинали, я велел построить еще платформу, и туда мы поместили все наши запасы и утварь, чтобы предохранить их от сильной ночной росы. Нэйзар и его люди собирали хворост, разводили небольшие костры и кидали на них сырые листья, чтобы было побольше дыма, — в защиту не столько от диких зверей, сколько от москитов. Скоро каждый лежал под своей сеткой от москитов. В джунглях царила полная тишина, изредка нарушаемая воем леопарда или кашлем тигра. Довольные достижениями первого дня, мы скоро уснули.

Зарю нам возвестил странный крик «уа-уа» обезьяны гиббона, на зов которого вскоре стали отзываться его сородичи, и весь воздух был наполнен резкими, гикающими криками. Джунгли проснулись и звучали на тысячу ладов: отовсюду неслось пение птиц, жужжание насекомых, болтовня обезьян. Мне всегда нравилось спугнуть группу этих зверьков и наблюдать за их паническим бегством. Они взбирались на дерево — выше, все выше, на самые верхние ветви. Оттуда они без малейшего колебания бросались прямо в пространство, не обращая внимания, далеко ли до следующей ветки. Расставив руки, они точно пролетали по воздуху, хватались за гнущуюся под их тяжестью ветку и сейчас же прыгали дальше, казалось, без всякого усилия перепрыгивая с дерева на дерево.

Ранним утром, когда все еще влажно от росы, джунгли кишат пиявками. Эти отвратительные твари вытягивают свои веретенообразные тельца вверх и ползут, как гусеницы, выгибая спинки и передвигаясь необыкновенно быстро. Целые массы темно-коричневых пиявок ползают по всем направлениям по опавшим листьям; иногда среди них встречается зеленая с желтой полосой, но обыкновенно этот сорт держится на зеленых листьях и присасывается к вашей одежде, когда вы пробираетесь между ветвей. Иногда они заползают вам за воротник, но чаще вползают в рукав и всасываются в руку. Укус зеленых пиявок ядовитее, чем коричневых: то место, куда они присосутся, обыкновенно воспаляется и долго не заживает.

Солнцу нужно много времени, чтобы высушить росу. Оно блестит сквозь листву и дает странное освещение: все в отдалении кажется смутным, мелькающим, испещренным пятнами, так что часто различаешь леопарда или змею только тогда, когда почти что наткнешься на них.

Запах джунглей забыть невозможно. Я могу закрыть глаза и вызвать его в любую минуту. Это странный, пронзительный запах влажной растительности.

После завтрака мы опять двинулись вперед. На этот раз людям Уэн-Мэта представлялся случай показать свое искусство в деле рубки деревьев. Мы не прошли и четверти часа, как Нэйзар вдруг остановился, поднял руку и тихо воскликнул: «Бадак!» (Носорог!)

Мы насторожились и стали продвигаться с опаской, потому что никогда нельзя сказать, кинется ли на вас носорог или пройдет спокойно мимо. Мы видели его следы. Не желая терять времени, я скомандовал Уэн-Мэту ударить в тамтам. Сам же выстрелил из ружья. Эффект получился неожиданный. При первом ударе тамтама послышался громкий визг и хрюканье, и вместо огромного носорога наперерез нам кинулось целое стадо диких свиней, сваливших по дороге четверых людей Нэйзара и скрывшихся в джунглях. К счастью, пострадал только один из четырех, да и то несерьезно: ему сильно оцарапала икру одна из свиней. Я промыл рану кипяченой водой, которую всегда имею при себе, и марганцовым кали, а Нэйзар приложил к ней какие-то листья и травы. Пациент наш был очень доволен операцией, потому что я дал