Хроники Темного Универа. Начало - Саша Готти

– Ну мне-то можно, – отозвалась девица. – А вот влетать в зловоротню запрещено, ты в курсе вообще?

– А чо?

– Распоряжение деканата, балда. Влетать в Универ валькерам нельзя, так что понизу и ножками, ножками… – отозвалась Синицина. – И в нормальных туфлях, а не в этом, что у тебя на лапах. Позорище!

– Ножками… – Валькер с досадой крякнул. – Всегда влетал, когда всякие там фурии где не надо не болтались…

Влада вдруг поняла, что валькер снова держит ее одной рукой, второй копаясь у себя в заплечном рюкзаке. Если упасть прямо здесь, то уже, наверное, можно остаться в живых, разве что сломаешь руку или ногу…

– Где они были-то… блин… ща… – ворчал Ацкий.

– Эй, держи меня! – выкрикнула она, вцепившись в рукав куртки несносного валькера, пока тот рылся в рюкзаке.

– Да держу, держу… – Проворчал валькер. – Знал бы, положил бы ближе их… Эх-х…

Это было чудовищно. На ногах у валькера оказались огромные плюшевые тапочки в виде двух щенков с высунутыми розовыми языками. Наверняка в них было здорово прыгать с крыши на крышу. Прямо в воздухе он стянул их с ног – сначала вниз полетела одна тапка, потом вторая.

– Потом подберу, тут никто не сопрет… – ворчал валькер. – Что за фокусы, входить в Носфер в ботинках и ногами.

Драные и грязные кроссовки он выудил из рюкзака последними, после того как на головы людей просыпался ворох обкусанных карандашей, потекших авторучек, царапаных CD-дисков и прочего мусора, которым был набит рюкзак Ацкого до самого верха. Надевание кроссовок сопровождалось воздушными кульбитами, после каждого из которых Влада очередной раз радовалась, что не позавтракала утром и не успела съесть те злосчастные бутерброды. Нацепив кроссовки на дырявые носки, валькер решил спуститься, выискивая «проплешину» в потоке людей. Синицина зловредно ухмылялась, зачем-то держа в вытянутой руке мобильник.

Приземление было несколько жестковатым. Валькер сказал «ы-ык», а Влада ощутила обеими коленками, что асфальт около метро очищен дворниками на совесть.

Вот теперь можно было получше рассмотреть своего «спасителя». Ацкий, наверное, волосы не стриг никогда. Зато заплетал их в дреды, перевязывая ленточками и нитками. Голова у валькера выглядела как огромный скандал в змеином гнезде. А физиономия была, наоборот, улыбчивая и смешная. Курносый нос, улыбка до ушей… А уши такие оттопыренные, что любого давно задразнили бы до смерти. Интересно, они тоже работают чем-то вроде крыльев?

– Ой, чего-то ноженьки мои не того… – Теперь Ацкий налег Владе на плечо, и ей пришлось тащить незадачливого летуна, как медсестра тащит раненого бойца с поля боя. Крылья валькера волочились по земле, издавая скрип, будто по стеклу вели ножом. Люди вокруг упорно игнорировали их, проскальзывая незаинтересованными взглядами мимо.

– Ходить разучился, да? – острила Синицина, пятясь и снимая Ацкого и Владу на свой мобильный телефон, как папарацци. – А ушами похлопай, Ац… Ну похло-опай…

Они спускались в подземный переход осторожно, ступенька за ступенькой, шаг за шагом.

– Вот-вот, и так будет с каждым, – издевалась фурия. – Нечего из себя колибри изображать… У колибри вообще ноги отваливаются, потому что они не хотят приземляться, знаешь?

– Харе меня лечить, язва, плевать мне на колибри… – огрызнулся Ацкий, вдруг выкинув вперед почти негнущуюся ногу.

Синицина благоразумно отпрыгнула, зато валькер потерял равновесие и покатился вниз по ступенькам, задевая их крыльями со звуком «клюк-клюк». Падая, он не забыл прихватить с собой обеих девчонок, поэтому на этот раз проход зловоротни для Влады увенчался полным успехом.

– Колбаса-таа хоть вкусная была, Огнеффа? – хихикнул Тойво Переполненн, медбрат Носферона, полноватый упырь в белом халате и круглых очочках.

Тойво был знаком Владе еще с Утесума, где он работал медбратом. Свой прибалтийский акцент он объяснял финно-угорским происхождением и старательно усиливал, как только поблизости появлялось университетское начальство.

Влада улыбнулась, показав упырю-медбрату большой палец. Слухи в мире нечисти распространялись со скоростью лесного пожара. Наверняка или Диня, или ведьмак уже растрезвонили эту историю по всем своим знакомым, а те поспешили поделиться со своими приятелями-нечистью в Москве.

Ацкий и Влада сидели рядышком на лавочке в медпункте, приходя в чувство. На физиономии валькера красовалась эффектная царапина от переносицы до подбородка, а Влада сидела с закатанными по колено джинсами и прикладывала к царапинам кусочки ваты, смоченной йодом. Теперь коленки стали ярко-рыжего цвета, как физиономия ее бывшей одноклассницы Анжелы Царевой, которая зимой обычно не вылезала из солярия.

– Царап-пина от фурии приводит к летальному исхот-ту, – предупредил медбрат. – Если запустить, конешна, та-а…

– Летальный исход у меня и так каждый день, – проворчал валькер, отбирая у Влады вату с йодом и проводя ею по своей физиономии.

– Кстат-ти, не совет-тую обклеивать свои крылья наклейками и делать стольк-ко пирсинха, – заметил Тойво, кивая на пестрые крылья Ацкого. – Я теп-пе, обормот-ту, новые крылья пришивать не бут-ту.

– Да ла-адно, все наши так летают, – проворчал валькер, покосившись на Владу. – Ты-то как, не поцарапалась об Синицину?

– Не-а, – Влада не отводила взгляд от огромной телевизионной панели на стене медпункта, в которой сейчас слышалось торжественное «бу-бу-бу», пересыпанное аплодисментами. Приветствия преподавателей и ректора все-таки похожи, как в обычной школе, так и в Темном Универе. Речи, слова, вдохновенные лица, которые превратятся в самые обычные уже через секунду после окончания торжественной части.

– А это у тебя на руке не знак вампира? – Валькер ткнул пальцем в запястье Влады. – Я такие видел у некоторых людей. Кто твой вампир?

– Ну Гильс Муранов, – Влада небрежно пожала плечами.

– Муранов Гильс, – задумчиво повторил Ацкий. – Ух ты. Победитель вампирских боев, знаменитый на весь Универ старший братец… серьезная семейка. Рискую схлопотать так, что буду собирать косточки по всей Москве.

– Испугался? – Влада коварно улыбнулась. – А жаль.

– Не-а, не испугался… – Валькер, закинувший удочку в дебри девчоночьего разума и выудивший приятный для себя ответ, встал и дохромал до стола. Стол был завален медкартами студентов, которые Тойво по указанию сверху заносил в файлы, стуча двумя пальцами по клавиатуре новенького компьютера. Схватив со стола пульт от телевизора, валькер прогнал шкалу громкости до максимума, так что в медпункте задрожали стены.

– …свою ответственность за судьбы тайного мира, – мрачно и торжественно вещал ректор Ноферона. – Я, Людвиг Батори, работаю на благо студентов, чтобы их будущее было лучше. Но многое зависит и от вас. Упорная учеба, постоянный труд на благо тайного мира, устремление в будущее и соблюдение Конвенции. Ваши деканы и преподаватели, старосты и помощники делают все для того, чтобы…