Завоевание империи инков - Джон Хемминг

Оценки, которые давал Титу Куси испанцам, были удивительно проницательными. Не считая того, что он использовал в своих интересах чувство вины христиан за их завоевательный поход, он четко взвешивал мотивы, которыми руководствовались президент Кастро и другие испанцы по отношению к нему самому. В одном откровенном отрывке своих «Воспоминаний» Титу Куси утверждал, что изначально он установил три мотива, которые стояли за щедрыми предложениями испанцев: раздражение от партизанских вылазок из Вилькабамбы; чувство вины короля Филиппа за то, что отнял такую значительную часть Перу у другого монарха, и угроза восстания на оккупированной испанцами территории Перу, которая исходила от независимого индейского государства в Вилькабамбе. Однако затем он добавил, что главным мотивом испанцев, по его мнению, была, вероятно, пропаганда христианского вероучения.

Некоторые современные историки отметают заигрывания Титу Куси с христианской религией, считая их дипломатической уловкой, использованием в своих интересах предмета, на который испанцы были особенно падки. Хитрому Инке приписывают то, что «он был покорным по необходимости и стал христианином ради политической выгоды». Но такая трактовка не обязательно соответствует действительности. Из его повествования под названием «Воспоминания» («Реласьон») явствует, что Инка был искренне убежден: его обращение в христианскую веру было главной целью испанцев. Это произвело на него такое же впечатление, как и искренность и бескорыстие миссионеров и явный успех бога испанцев в защите их интересов. Хотя Титу Куси никогда не позволял, чтобы христианская религия вытеснила религию коренного населения, он лично выступал в ее защиту и позволил ей развиться в альтернативную религию, распространенную среди его подданных. Первоначальное восхищение Титу Куси новой религией угасло, когда Маркос Гарсия попытался ввести пуританский аскетизм. Но после отъезда Гарсии Инка оставил при себе христиан Диего Ортиса и Мартина Пандо в качестве ближайших доверенных лиц. Таким образом, Титу Куси получил возможность заявить в «Реласьон»: «Я принял христианство и остаюсь христианином и по сей день».

Если Титу Куси уважал христианскую набожность испанцев, то он так же боялся их печально известной жадности. В районе Вилькабамбы имелись некоторые минеральные месторождения, в частности серебряные рудники Уамани и Уаманате и золотоносное ущелье Пурумата. Уже говорилось, что одним из качеств, благодаря которому Инка вначале проникся любовью к Маркосу Гарсии, было «отсутствие жадного интереса к землям, содержащим серебро». Безобидный испанский старатель по имени Ромеро появился в Вилькабамбе в 1570 году и попросил разрешения искать золото. «Инка дал ему разрешение, и он благодаря своим поискам обнаружил богатые жилы. За несколько дней он добыл много золота. Ромеро думал, что Инка обрадуется, и принес ему золото, надеясь договориться о новом разрешении сроком на несколько месяцев, в течение которых он смог бы добыть еще больше. Когда Инка увидел золото, он подумал, что оно может разбудить алчность и привлечь сюда тысячи испанцев и тогда он потеряет свою провинцию. Поэтому он приказал убить испанца Ромеро». Вмешательство Диего Ортиса не помогло спасти Ромеро. Его обезглавили и бросили в реку. Это был единственный испанец, убитый по приказу Титу Куси. Инка правильно расценил, что притягательность минеральных богатств была тем магнитом, который непременно приведет к тому, что испанцы потоком хлынут в Вилькабамбу. Точно так же, как президент Кастро, в панике отреагировавший на обнаружение склада пик в Хаухе, Титу Куси признал чрезвычайную важность найденного испанцем Ромеро золота.

Инка также понимал опасность напряженности между испанцами и индейцами, возникающей вследствие расовых различий. Он отказал Диего Родригесу в просьбе допустить в Вилькабамбу нескольких испанцев с целью начать торговлю кокой и древесиной. Основанием послужило то, что «если бы испанцы жили среди них и разгорелся бы какой-нибудь спор, в результате которого испанцы убили бы одного из них или они убили бы испанца, то возникли бы волнения».

К концу шестидесятых годов XVI века Титу Куси явно проводил хорошо продуманную политику в своих переговорах с испанцами. Вполне возможно, что его целью стало нечто большее, чем простое увиливание. Возможно, он планировал ни много ни мало, а выживание независимого государства Вилькабамбы, этого индейского анклава, имеющего к испанскому Перу такое же отношение, какое Басутоленд[1]или Бечуаналенд[2]имели к Южной Африке в наше время. Если бы ему это удалось, то сейчас Вилькабамба, возможно, входила бы в состав Организации Объединенных Наций, как Лесото или Ботсвана. Политика Титу Куси в течение шестидесятых годов XVI века делится на три этапа. В самом начале он возобновил набеги на приграничные районы испанского Перу, как это практиковал его отец, и инспирировал национальные восстания вроде того, которое было в Хаухе. В середине десятилетия он вел переговоры, начав их с посольства Гарсии де Мело и закончив совершением акта подчинения испанской короне. В течение этого периода у Титу Куси, очевидно, поменялись цели, и он решил вести переговоры о сосуществовании, нежели продолжать конфронтацию. Эта переоценка ценностей была вызвана осознанием могущества и постоянства испанской оккупации. Инка сам имел возможность убедиться в ее крепости, участвуя в вылазках, и он отметил ту легкость, с какой было подавлено восстание в Хаухе. Сменой точки зрения он, возможно, был обязан Мартину Пандо, этому вездесущему метису, который привез весть о смерти Сайри-Тупака и оставался советником Инки в течение всех десяти лет. Всякие сношения Титу Куси с испанцами облекались в слова и переводились этим умным секретарем. Пандо принимал участие в качестве переводчика во всех встречах с посланниками испанцев. В конце шестидесятых годов индейцы стали придерживаться политики сосуществования, позволяя миссионерам проповедовать в Вилькабамбе и не допуская ничего оскорбительного в отношении испанских властей. Титу Куси принимал посольства и переписывался с испанскими губернаторами в качестве монарха и главы государства.

Титу Куси чрезвычайно успешно удавалось подогревать интерес испанских властей к Вилькабамбе. Каждый год происходило что-нибудь, что поддерживало бы в испанцах надежду и удерживало бы их от каких-либо шагов. В 1564 году произошел обнадеживающий обмен письмами и встреча с Гарсией де Мело; в 1565 году — конструктивные беседы с Родригесом де Фигероа и Хуаном де Матьенсо; 1566 год был свидетелем подписания договора в Акобамбе; в 1567 году договор был ратифицирован, Инка продемонстрировал свое подчинение испанской короне, а Киспе Титу был крещен; в 1568 году состоялось крещение самого Титу Куси; а в течение последующих двух лет происходила регулярная переписка между Инкой и его друзьями в испанском правительстве и церкви.

Письма Титу Куси содержали искусную смесь гордой независимости и раболепного подчинения. Благодаря Мартину Пандо они были написаны приемлемым дипломатическим языком и в основном выражали идеи, которые хотелось бы услышать их получателям. Рассматривая еще раз свои действия, описанные в «Воспоминаниях» в 1570 году, Инка мог настаивать на том, что он «полностью ратифицировал „…“ мир с королем и его вассалами, который дал слово поддерживать». «Как известно вашей светлости, вы прислали ко мне Диего Родригеса, чтобы он стал коррехидором моей страны, и я принял его». Он поддерживал мир, «во-первых, встретившись на мосту Чукичака с оидором (судьей) Матьенсо, „…“ а также впустив к себе в страну священников, чтобы они обучили меня и моих людей вере в Бога… Другим убедительным свидетельством моего стремления к миру является мой отказ, о котором я заявил вашей светлости именем его величества, от всех моих не многих и не малых земель и поместий, которыми владел мой отец».