Тайная канцелярия при Петре Великом - Михаил Семевский

Выслушав длинную повинную от Выморкова, произведя аресты нескольких лиц и допросив их, Московская канцелярия Сената послала в С.-Петербург, в Правительствующий Сенат, ведение, спрашивая: производить ли дальнейшие аресты и вообще где тому делу быть следоваему? Сенат приказал: расстригу Степана и прочих, которые его делу приличны, вместе с подлинным делом прислать за крепким караулом в Тайную розыскную канцелярию в Петербург, «а которые он, разстрига, показывает старые дела, — сказано было в сенатском ведении, — те ныне оставить, и как на Дон, так и в другия места посылок не чинить».

Согласно сему определению Сената, граф Матвеев и генерал-майор Дмитриев-Мамонов 9 апреля 1725 года под крепким караулом отправили из Москвы в Петербург Степана Выморкова и важнейших, по их мнению, «приличных» к его делу четырнадцать лиц.

Следствие продолжалось в Петербурге три с половиною месяца. Наконец из всего дела в Тайной канцелярии составлен был коротенький, в несколько строк, экстракт.

30 июля 1725 года изволила слушать тот экстракт императрица Екатерина Алексеевна и затем, по ее указу, Тайная канцелярия, подведя соответствующие выписки статей из Уложения и указов, определила следующее:

«1) Дворовому князя М. М. Голицына человеку Ивану Иванову Чевакинскому за то, что слыша от разстриги Степана непристойныя слова про ея императорское величество, а не донес простотою — учинить наказание вместо кнута батогами, нещадно, и свободить с пашпортом в Москву.

2) Церкви великомученицы Екатерины, что в Москве, во дворце, вверху, попа Леонтия Балановскаго, за то, что, слышав от помянутаго же Степана про ея императорское величество непотребныя слова, не донес потому, что был болен зубною болью, и

3) города Тамбова Успенской церкви, что в полковой слободе, Панская тож, попа Дмитрия Васильева, который так же, и от того же Выморкова, слышал непотребныя про ея императорское величество слова, не доносил от простоты своей и боясь, чтобы он, Степан, не заперся — и за то им, попам, учинить наказание шелепами при синоде, и освобождены к прежним церквам теми ж чинами.

4) Трегуляевскаго монастыря, бывшаго игумена Иосафа,

5) Тамбовскаго уезда архиерейской вотчины села Спасскаго, Таленское тож, столяру Осипу Куликову,

6) Богоявленскаго монастыря, что в Москве, иеродиакону Иову,

7) иеродиакону Савватию, разстриге Симону Павлову,

8) иеромонаху Иосифу Дробницкому,

9) канархистру-монаху Дионисию и

10) казначею-монаху Селиверсту, за недонесение о слышан― ных ими от Выморкова хульных слов, подлежали бы они наказа― нию, однако же то им оставляется для поминовения блаженныя и вечно-достойныя памяти его императорскаго величества».

Все эти лица были отправлены на места жительства, причем те из них, которые при допросах были расстрижены, вновь получили от Синода постриг.

«11) Разстригам: Федору Степанову и

12) Петру Васильеву ожидать окончания вновь показаннаго от них дела о словах, бывших от иеромонаха Варнавы на архимандрита Иоакинфа.

13) Казанскаго монастыря, что в Тамбове, бывшаго иеродиакона Изосиму, разстригу Захария Игнатьева, что он от Степана Выморкова про его императорское величество слышал непристойныя слова, и о том не токмо донести, но и сам на его слова говорил, и за то учинить ему, Захарию, вместо натуральной смерти, политическую: бить кнутом нещадно и, вырезав ноздри, послать в Рогервик, в каторжную вечную работу.

14) Сокольскаго уезда села Избердей, бывшаго попа-распопу Антипа Щеглова, который говорил про ея императорское величество важныя непристойныя слова, и с розыску в том винился, и за то, вместо натуральной смерти, учинить ему, Антипу, политическую: бить кнутом нещадно и, вырезав ноздри, послать в Рогервик, в каторжную вечную работу.

15) Наконец, города Тамбова, Предтечева Трегуляевскаго монастыря, бывшему монаху Самуилу, разстриге Степану Выморкову за его важныя вины, учинить ему, Выморкову, смертную казнь: отсечь голову в С.-Петербурге, с объявлением ему той его вины, и по экзекуции тое его голову, положа в спирт, отправить с нарочным гвардии сержантом в Тамбов, велеть там в городе сделать каменный столб, где пристойно поставить тое голову на железной спице; а туловище его, Выморкова, зарыть здесь в землю, и о том, куды надлежит писать, а посланному дать инструкцию, и о винах Выморкова сочинить лист, и послать с помянутым сержантом, велеть оный прибить к столбу, где Выморкова голова будет».

3 августа 1725 года канцелярист в присутствии караульного гвардии сержанта прочел Степану Выморкову смертный приговор.

4 августа осужденный был исповедуем и, только спустя неделю, удостоен причастия святых тайн; в тот же день, когда Тайная канцелярия разрешила причастить Выморкова, она озабочивалась нарядом сержанта с добрым солдатом для отвоза головы неказненного еще расстриги Степана Осипова сына Выморкова.

Когда все, таким образом, предварительные распоряжения были окончены, 14 августа 1725 года, за кронверком (на Петербургской стороне), у столба, в присутствии небольшой команды гвардейских солдат, неизменного свидетеля казней — секретаря Тайной канцелярии Ивана Топильского и толпы народа, совершена экзекуция: по прочтении приговоров, бывший иеродиакон Изосим (расстрига Захар Игнатьев) и распоп Антипа Щеглов высечены кнутом, дано им по тридцати ударов каждому, и ноздри у них вырезаны.

Затем, у того же столба, по прочтении приговора, казнен был бывший монах Самуил (расстрига Степан Осипович) Выморков.

Голова его была отсечена, положена в спирт, и гвардии сержант, в сопровождении «добраго солдата», повез ее в Тамбов «для публики». «Публика» совершена была таким образом: полковник, тамбовской провинции воевода Петр Иванович Щербачев, «обще» с прибывшим сержантом распорядились на площади, где бывает колодникам экзекуция, сделать каменный столб, и на нем утвердили железную спицу. Затем, 8 октября 1725 года, в пятницу, в торговый день, в присутствии властей и при многих людях, голова Выморкова «с публикою», с барабанным боем на спицу воткнута, и лист о винах Выморкова при той оказии прочтен и прибит крепко к тому столбу, впредь для всенародного ведения, и поставлены у того столба для караулу солдаты.

Иеродиакону Богоявленского, что в Москве, монастыря, Иерофею Оглобле, «за его усердное показание», по определению графа Петра Андреевича Толстого и Андрея Ивановича Ушакова, «и согласно с указом 28 апреля 1722 года, выдано в награждение ея Императорскаго величества жалованья 50 рублев».