Вечный бой - Владимир Добряков

Где же всё-таки сейчас Андрэ и Элен? Что с ними? Я, разумеется, не верил клятвенным заверениям Старого Волка, что их у него нет. Впрочем, после единственного разговора на эту тему, я больше этот вопрос не поднимал. Не хотел унижаться перед ним и показывать своё бессилье. Но как-то раз я попытался связаться со Старым Волком, и его не оказалось на месте. Вместо него мне ответила Кора. Не знаю, что меня тогда побудило, но я задал ей этот же вопрос. И Кора, грустно улыбнувшись, ответила мне:

— Зря вы не верите Шат Оркану, Филипп. Клянусь Временем, он говорил правду. Ни Андрея, ни Елены у нас нет.

— Но где же они тогда? Ты что-нибудь знаешь об их судьбе?

Кора вновь улыбнулась своей чарующей улыбкой, пожала плечами, и связь прервалась. Допустим, они сказали мне правду, и Андрэ с Элен действительно находятся не у них. Возможно, они всё ещё скитаются по Фазам. Если это так, то шансов, что они ещё живы, практически не осталось. Я исключал такие ситуации, когда они могли просто погибнуть в какой-нибудь стычке с врагами или хищниками. С хроноагентами справиться не просто. Хотя и здесь могли быть варианты. Кончились боеприпасы, или врагов оказалось слишком много. В конце концов, даже хроноагент экстракласса не в состоянии слишком долго противостоять, скажем, батальону. Нет, я опасался другого. Непредсказуемые переходы вполне могли завести их в такие Фазы, где человек просто физически не мог бы существовать. Например, в Фазу с ядовитой атмосферой или в Фазу, где атмосфера вообще отсутствует. Ну, а долго ли они смогли бы просуществовать в Фазе, в которой полыхает термоядерная война?

Скоро три года будет с тех пор, как пропали наши друзья, но мы никак не могли расстаться с надеждой обнаружить их и вызволить из беды. Хотя, за это время шансов погибнуть у них было наверняка больше чем достаточно, гораздо больше чем уцелеть. Впрочем, была одна слабая надежда: темпоральные парадоксы. Когда Андрэ первый раз залетел в лабиринт переходов, то для нас он тогда отсутствовал всего три минуты. По его собственному времени прошло более двенадцати часов. А почему сейчас не могло быть наоборот? У нас прошло почти тридцать месяцев, а у них — несколько суток или даже часов. Такое вполне могло быть, хронофизика этот феномен не исключала.

Я даже, поразмыслив на эту тему достаточно долго, поймал себя на том, что утвердился в мысли, будто так оно и есть на самом деле. Дошло до того, что всякий раз, заслышав сигнал Нуль-Т, я ждал; сейчас из неё выйдет Андрэ в камуфляже, с пулемётом в руках и с автоматом за плечом. Он улыбнётся своей широкой улыбкой и скажет: «Что, заждались, едят вас мухи с комарами! А может быть, уже и не ждали? Ну, это — зря! Уж кто-кто, а ты-то, Магистр, должен знать, что меня можно схарчить только под изрядное количество водки. А ни один волк, даже самый старый, при всё моём к нему уважении, такого количества просто не поднимет. Кстати, о водке! А почем у нас встречают здесь на сухую? Это — не порядок! Сие, есть нарушение традиций нашего Сектора. Ну-ка, быстро доставай! Тем более, что я пришел не один. Ленок! Хватит прятаться, заходи! Магистр нас „Столичной“ угощать будет!» Но чуда не происходило. Всякий раз из Нуль-Т появлялся кто-то другой. Но я упорно ждал, ждал и надеялся.

Я тяжело вздохнул, посмотрел на дверь кабины Нуль-Т и вернулся к текущим делам. Примерно через два часа напряженной работы я пришел к выводу, что попытки в одиночку объять необъятное ни к чему не приведут. Просто рук не хватит. Традиционные методы работы результата не давали. Точнее, давали; но я понял, что такими методами я найду решения тогда, когда они уже не понадобятся. Тут нужен был другой подход, другой метод. Метод абсолютно новый. И такой метод мог предложить в нашем Секторе только один человек — Катрин Моро. Я, конечно, мог бы обратиться в Аналитический Сектор, к «яйцеголовым». Они бы расщелкали эту проблему довольно быстро. Но для этого мне пришлось бы долго и тщательно готовить задание на разработку метода. А это было нисколько не легче, чем разработать сам метод. Катрин же обладала удивительной способностью: уяснять задачу буквально за несколько минут, с первого объяснения.

Не хотелось отрывать девочку раньше времени от текущих дел, но, рано или поздно, всё равно пришлось бы. Я повернулся к монитору связи и набрал код Катрин Моро. Мне ответил Андрэ Злобин. Он пребывал в меланхолии. Я не стал уточнять причину, а сразу спросил:

— Здравствуй, Андрэ! Кэт дома?

— Угу, — кивнул он мне в ответ.

— Чем она сейчас занята?

— Пьёт чай, хандрит и любуется морским пейзажем со своего балкона.

— Понятно. А ты что делаешь?

— Пью чай, хандрю и смотрю на потолок.

— И что же вызвало у вас такой приступ обоюдной хандры?

— Пятичасовые размышления: как сказать разумному баобабу «Здравствуй!», чтобы он понял, что я желаю ему здоровья и долгих лет жизни, а вовсе не собираюсь рубить его на дрова.

— Ясно. Задача с растительной цивилизацией. Это, конечно, проблема сложная и интересная, но, слава Времени, не такая уж срочная. Поэтому я оторву Кэт от неё, не испытывая угрызений совести. У меня для неё есть дело более срочное, более важное и не менее интересное. Ручаюсь, хандрить ей не придётся. А уж чаем и кофе я её обеспечу в полной мере. Будь добр, скажи ей, что я прошу её срочно прийти ко мне.

— Ей, вообще-то, не мешало бы переодеться, так что, это «срочно» будет минут через десять. А я вам не помешаю? — тоскливые глаза Андрэ заметно оживились.

— Почему же? Две головы — хорошо…

— А две с половиной — лучше! — закончил он за меня, — Вари кофе, через десять минут мы — у тебя.

Ровно через десять минут Кэт и Андрэ сидели у меня на диване, пили кофе и вникали в суть дела. Я излагал проблему и попутно любовался этой парой. Всякий раз, когда я видел их вместе (а порознь они бывали редко), я не уставал дивиться их контрасту. Он — широкоплечий, весь какой-то крупнокалиберный, ростом более ста восьмидесяти сантиметров. Сегодня он был одет в широкую свободную блузу светло-серого цвета, фиолетовые шорты и белые сандалии с перламутровым оттенком. Это одеяние никак не скрадывало его мощности, а наивные белые носочки никак не делали его изящнее. Глядя на него, мне всегда хотелось бросить все дела и затянуть «Дубинушку» или «Черного ворона». Катрин — миниатюрная изящная брюнеточка, еле достающая макушкой до его плеча. Меня, при виде этой парочки, всегда разбирало нездоровое любопытство: а как они при такой разнице в габаритах занимаются любовью? Представить себе что-нибудь другое, кроме позы «Кэт верхом на Андрэ», я не мог и всё время гнал эти нескромные мысли подальше. Сегодня Кэт явилась ко мне в коротком свободном платьице без рукавов, разделённом на белые и красные четверти. На ручках — белые шелковые перчатки до локтей. Она сидела, закинув ногу на ногу и покачивая правой ступнёй в открытой розовой туфельке с золотыми узорами и двойной ниткой жемчуга на лодыжке.

Когда я закончил излагать суть дела и свои мысли по этому поводу, Катрин поставила на столик опустевшую чашечку и пальчиками правой руки задумчиво нарисовала на левой щечке несколько кругов. Я давно заметил у неё эту привычку: она всегда так делала, когда была готова высказать какую-то идею. Добрый знак!