Птенцы соловьиного гнезда - Евгений Валерьевич Лотош

– Когда тебя стукнули по голове, – пояснил Демиург, – его, видимо, тоже несколько раз ударили или пнули ногами. Но он для них оказался слишком шустрым. У него мелкие повреждения внутренней механики и покалечена средняя правая лапа. Ничего серьезного, на пяти ногах он ходит вполне сносно. Потом отнесешь его в мастерскую, починят за полдня. А попал он сюда очень просто – когда тебя увезли, он вызвал Саматту, Саматта связался с местной полицией, и Парса вместе с твоей сумкой подобрала патрульная машина. А я их забрал и принес сюда.

– Умница! – Карина погладила зверька по перепачканному в грязи меху. – Я и не знала, что он настолько сообразительный.

– Парс хороший шестиног, – согласился зверек. – Парс любит Карину! Карина ушастая и глупая, совсем как Парс.

– Я тоже тебя люблю, Парс, – Карина снова погладила его, про себя в очередной раз поклявшись оторвать Палеку голову. – Постой, пап… Ты хочешь сказать, что вы все с самого начала знали о моем похищении?

– Все вопросы позже, нетерпеливая молодая госпожа, – качнул головой Дзинтон. – Ночь впереди длинная. С твоим куратором я уже договорился, что в больнице ты завтра не появишься, так что наговориться успеем. Пока что топай в ванную, отмываться, отогреваться и переодеваться. А я что-нибудь поесть приготовлю.

Карина вздохнула. По опыту она знала, что вытянуть из Демиурга что-то против его желания невозможно. Она сбросила форменную куртку Панаса, аккуратно повесив ее на спинку стула, вытащила из шкафа купальный халат и отправилась в ванную.

Когда она наконец вышла оттуда, чистая, отогретая и с забинтованным порезом, по комнате витали до умопомрачения вкусные запахи. Парс с обеденного стола переместился на подоконник и дремал, прикрыв глаза. На столе стояла тарелка с крабовым салатом, возле плиты шумел чайник, а Дзинтон возился со шкворчащей сковородкой. В животе у Карины забурчало.

– Мораль сей истории: не принимай приглашений от неприятных молодых людей, – назидательно произнес Демиург, перенося сковородку на стол. – И поужинать не удастся, и в дурную компанию попадешь. Еще и плохим словам научат. Садись, лопай. Холодильник у тебя содержимым похвастаться не может, так что, извини, придется обойтись омлетом со спаржей, помидорами и ветчиной.

– Да хоть яйцами вкрутую, – пожала плечами девушка, усаживаясь. – Жрать хочется – спасу нет.

– Хорошо воспитанная молодая дама слово «жрать» не употребляет, – подмигнул Демиург.

– Хорошо воспитанная молодая дама и в истории с похищениями не попадает, – пробубнила Карина с набитым ртом. – И убить ее обычно не пытаются. Или пытаются не таким уродским способом. Сколько, кстати, времени? У меня часы вместе со всем остальным пропали.

– Твоя одежда и все прочее, включая часы и пелефон, обнаружены полицией при обыске дома, где тебя держали. Вернут завтра утром, я надеюсь. А времени полвторого.

– Сколько?! – от удивления Карина даже перестала жевать. – Уже полвторого?

– А что тут такого удивительного? – изогнул бровь Дзинтон. – По башке тебе дали примерно в полвосьмого, около трех часов ты валялась без сознания, а все остальное случилось, я бы сказал, в экспресс-режиме, даже как-то неприлично быстро. Репортеры и те до твоего отбытия подъехать не успели, сейчас, наверное, бесятся от злости.

Какое-то время Карина сосредоточенно жевала, собирая разбегающиеся мысли. Проглотив последний кусок омлета и заев его последней ложкой салата, она отодвинула тарелку.

– Спасибо, пап, очень вкусно, – сказала она. – И все-таки – ты действительно с самого начала знал, что меня похитили?

– Да, Кара, – согласился Демиург. – Я действительно знал. Мне даже оповещение Парса не требовалось. Ты зацеплена на лонжу, так что о твоем похищении я знал с того момента, как тебя оглушили.

– «Зацеплена на лонжу»?

– Извини. Буквальная вербализация технического символа. Имеется в виду автоматическая система оповещения. Проще говоря, у меня в ухе звенит, когда твоя жизнь оказывается под угрозой. Вот как сегодня.

– И ты знал, что меня похитили… что меня держат под блокиратором и бьют?

– Да, Кара. Я знал.

– И ты ничего не сделал? – Карина с подозрением взглянула на него. Внутри начала пробуждаться какая-то совершенно детская обида. – Они же могли меня убить!

– Как – ничего не сделал? – удивился Демиург. – Я встретил тебя, когда ты выбралась оттуда. И подсказал, как снять ошейник, не оставшись без головы. Правда, о том уже жалею, сама бы догадалась. Кстати, ты провозилась минут на двадцать дольше, чем я рассчитывал. Ты правильно сообразила, что большого тупого парня следует заставить отключить объемный блокиратор, но не нащупала подходящего направления в разговоре, которое заставило бы его поступить так сразу. А ведь всего-то следовало заявить, что его пульт – обманка. Тогда он бы попробовал доказать тебе обратное немедленно.

Карина насупилась. Конечно, ему легко говорить! Его-то не били по голове, не раздевали догола и не привязывали к гнилым доскам в ледяной комнате!

– Не хмурься, Каричка, – Дзинтон погладил ее по волосам, и почти против воли она потянулась к знакомой успокаивающей ласке. – В целом ты хорошо справилась. И здесь, и тогда во время ограбления.

– Ты знал и про ограбление? – вскинулась Карина. – А, ну да. Конечно. Я же Цу и Мати рассказала…

– Да, Кара. Я знал обо всем с самого начала. С того момента, как в тебя выстрелил грабитель.

Девушка опустила голову. Обида прошла, а ее место заняла тяжелая свинцовая усталость.

– Я подвела тебя, папа, – тихо сказала она. – Я опять убийца.

– Глупости, – отрезал Дзинтон. – Присутствовал бы я там, справился бы без жертв. Но у тебя физически не имелось возможности одновременно спасти полицейских и оставить в живых грабителей. Это – слабость, да. Но, надеюсь, ты не думаешь, что в одиночку сильнее всего мира? На подобное даже у меня наглости не хватает.

– Все равно…

– Не все равно. Ты сделала выбор. Тяжелый для тебя, неприятный выбор меньшего из двух зол, перед которым тебя поставили другие. Если бы ты не убила грабителей, они бы убили полицейских. И тогда на твоей совести опять оказались бы две жизни. Так или иначе, но смертей избежать ты не могла. А сегодня ты не убила похитителей, хотя их намерения в отношении тебя выглядели однозначными. Значит, ты не убийца.

– Папа, я не понимаю! – почти в отчаянии сказала Карина. – Если ты все время следил за мной, все время знал, что со мной происходит, значит, мне ни разу не грозила опасность? Ведь ты бы защитил меня, да? Спас бы? И я могла никого не убивать?

– Нет, Кара, – Демиург покачал головой. – Я не стал бы тебя спасать.

– Что? – девушка задохнулась, словно от