Призрак Родины - Станислав Сергеев

– Ориентировка была на наш проход по этому участку? Именно здесь?

– Нет, просто информация, что группа командира с позывным «Рысь» выдвинулась в направлении охраняемого района.

– Н-да… Слили, уроды… А известно, откуда такая информация? Не сам ли Вятко Смурной вам помогает?

– Вятко Смурной – однозначно нет. Тут можешь не гадать. Да и у мауринцев с ароанцами у вас никого нет. У наших – есть, кто-то сидит, причём фактически с самого начала, но информацией мы стараемся с остальными не делиться. Эти уроды обязательно сольют за деньги и засветят агента. По вашей группе у нас была команда обнаружить, локализовать и ждать распоряжений, но без активных действий.

– Состав группы известен?

– Практически весь: количество бойцов, позывные, вооружение, данные по автотранспорту…

– Ого! Надо будет поискать гниду. Ты же не раскроешь вашего агента? Хотя… Да ты его и не знаешь, думаю, знают оперативники, но это – не твой уровень…

Он покачал головой в знак согласия, и я его понял, поэтому спросил о другом:

– Почему же твоё руководство не раскрыло наш цирк? Ведь за меня ТАКАЯ награда назначена…

– У нас есть люди – и их достаточно много, – которым вся эта «псевдовойна» очень не нравится, и которым снова устраивать бойню между генцами и роннийцами ради интересов запроливных банкиров не очень-то и хочется. Они отсидятся за океаном, а мы тут – к их удовольствию – будем забрасывать друг друга ракетами, бомбами с ядерными зарядами и прочей отравляющей гадостью. Тем более что про христиан не только я помню… Поэтому по поводу ополченца с позывным «Рысь» с самого верха была дана негласная команда: по возможности не трогать и не мешать, если не лезет к нашим.

– А как теперь будет? Я ж тут вертов накрошил…

Впервые генский разведчик презрительно усмехнулся, показав, что в его случае слились гены многовековых родов роннийской и генской военной знати.

– Верты? Расходный материал… Тех полуэмигрантов – кого привлекли для операций на территории Маурины – уже фактически списали на боевые потери. На их места уже подбирают новых людей.

– Н-да… Весело вы тут живёте… Ну, хорошо, последний вопрос: где бронетранспортёр, который у вас стоял вчера ночью на крайней правой точке позиции, и где я не досчитался троих человек?

Опять удивлённый взгляд…

– Тебе пояснить источники информации? – спросил я.

Он всё понял и только усмехнулся.

– Утром забрали соседи для усиления.

– Понятно. Ладно, пойду мауринских контриков попинаю, может, что интересное расскажут.

– А что со мной будет? – задал он наконец-то самый важный вопрос.

– Оставишь мне контактные данные, а дальше… Будешь героически раненным при отражении атаки ополченцев, который единственный – в отличие от командира – оказал реальное сопротивление. Мы со своей стороны распустим слухи о бешеном генце, что до последнего бодался с нами, а потом, расстреляв все патроны, ушёл в лес. Устроит такой вариант?

Снова дорога…

За последние несколько недель – с того момента, когда я в составе группы ополчения вошёл на территорию Маурины – погода существенно изменилась. Свежесть ранней весны сменилась ощутимой жарой, что в полдень уже заставляло избавляться от тёплых курток и щеголять в летней форме с расстёгнутым воротом и закатанными до локтей рукавами. Подсохшие после весенних дождей грунтовые дороги позволяли уже свободно ездить по ним, не опасаясь увязнуть в грязи, но при этом за каждой проезжающей машиной уже клубилось белое облако поднятой пыли. Поэтому при следовании колонной приходилось соблюдать существенную дистанцию, чтобы не глотать эту мелкую, похожую на пшеничную муку пыль…

* * *

После вполне удачного и эффектно проведённого захвата вражеского укрепления, прикрывающего одну из второстепенных дорог в интересующий нас район, нам пришлось снова менять формат движения и опять на ходу разрабатывать легенду. Этому помогло то, что экстренное потрошение мауринских контрразведчиков позволило быстро выяснить систему постов, паролей и, конечно, порядок оповещения в случае возникновения внештатной ситуации.

Мой новоявленный генский протеже после второго, более основательного и глубокого допроса, где я фактически сравнивал полученные данные от контриков, в большинстве своём подтвердил их достоверность, добавив от себя некоторые нюансы, в которые местные безопасники были просто не посвящены. Как я и ожидал, присланные про нашу душу представители мауринской госбезопасности из себя не представляли ничего особенного: обычные тыловики, даже не опера, а так, клерки, решившие получить запись в личном деле об участии в оперативных мероприятиях в зоне боевых действий. Поэтому, даже не прибегая к особым мерам, они раскололись сразу, будучи свидетелями того, как мы лихо разделались с генскими спецами. А поняв, к кому они попали – к тому самому ополченцу с позывным «Рысь»! – чуть ли не наперегонки стали сливать все имеющиеся у них данные, пытаясь выторговать таким образом себе жизнь.

Но эти деляги просто не знали, что здесь реально происходит, и чего тут делал иностранный спецназ. Только выдали информацию о том, что район закрыли по ТРЕБОВАНИЮ генских наблюдателей при штабе так называемой антисепаратистской операции, и что усиление охраны генским спецназом было тоже непреложным требованием, подтверждённым из секретариата президента марионеточного правительства Маурины.

Но подробности – что, как и почему? – мне никто не предоставил, и их полностью не смог прояснить даже завербованный мною генский разведчик. Фактически всё происходило ну уж при очень высоком уровне секретности, и это меня не то чтобы настораживало, но серьёзно напрягало – ведь у меня главной целью было вовсе не напакостить противнику изо всех сил, а найти посланницу и выйти на контакт с местными болярами…

Пленных мы, естественно, не могли взять с собой в дальнейший рейд, поэтому пришлось «пожертвовать» одним из бойцов нашего отряда, который на нашем оставшемся в живых джипе повёз их в сторону позиций народного ополчения – наверняка такие подарки пригодятся контрразведке республики, которая обязательно вытянет из них для себя что-то новенькое. Насколько я знал, таких «языков» давно не брали – информированные начальники, имеющие ценность для командования республики, старались держаться подальше от переднего края.

После планового сеанса связи со штабом мауринской обороны района туда ушла деза о неудачной попытке прорыва небольшой разведгруппы ополчения, закончившейся уничтожением джипа и трёх человек со стороны нападавших, а свой отряд, имея в запасе фору в шесть часов, я решил двинуть вглубь интересующего района. В качестве транспорта решили использовать джип контриков – на который был выписан именной пропуск для передвижения через несколько блокпостов – а для усиления прихватили генский бронетранспортёр, на случай прорыва, если уж нас попытаются зажать, в чём я ничуть не сомневался.