Кутузов - Алексей Шишов

Я обязательнейшим долгом для себя поставляю принести Вашему Сиятельству чувствительнейшую благодарность за все столь лестные на счет мой выражения ваши. Для меня паче всего в жизни утешительно будет в настоящем моем звании оправдать доверенность ко мне монарха и приобресть себе продолжение доброго расположения Вашего и откровенности, с каковыми Вы, милостивый государь, сделали начало Ваших со мною сношений.

Во взаимность того, я прошу также Вас принять искреннее удостоверение в чувствованиях отличного высокопочитания и совершенной преданности, с коими имею честь пребыть Вашего Сиятельства, милостивого государя, всепокорнейший слуга.

Михайла Г[оленищев]-Кутузов.

М.И. Кутузов — Е.И. Кутузовой.

23 июня [1811]. Лагерь пред Рущуком за Дунаем.

22-го, то-есть вчерась, Бог Всемогущий даровал мне победу Я выиграл баталию над визирем, который был, конечно, в шестидесяти тысячах; ето не моими, а, конечно, вашими молитвами. Слава Богу, здоров, но усталость такая, что едва могу держать перо. Я весьма доволен генералами и любовию солдат. Дрались на всех пунктах пять часов и везде хорошо.

Приметен анекдот, что визирь получил от меня накануне баталии шесть фунтов чаю, он до его охотник, и приказывал мне, прислав лимонов и апельсинов. Мы с ним весьма учтивы и часто наведываемся о здоровии.

Обнимаю тебя, мой друг, и детей с внучатами. Боже их благослови.

Верный друг Михаиле Г[оленищев]-Кутузов.

Приказ Молдавской армии

№ 65.24 июня 1811.

По воздании Всевышнему благодарения за победу, мною одержанную, считаю, во-первых, справедливым долгом изъявить истинную мою благодарность вначале г.г. генералам, товарищам моим, содействовавшим искусством и мужеством своим к разбитию сильного неприятеля; не менее сердечную признательность мою объявляю г. штаб- и обер-офицерам, столь достохвально должность их выполнивших; нижним чинам, в сражении бывшим принадлежит участие в победе сей, они твердостию своею не уступили нигде мечу неприятеля, и те части войск, которые я во время самого жаркого сражения близко видеть мог, во всех тех видел дух русских и победу, уже написанную на их лицах.

22-е число июня пребудет навсегда памятником того, что возможно малому числу, оживленному послушанием и геройством противу бесчисленных толп, прогнать неприятеля.

Генерал Г[оленищев]-Кутузов.

Александр I М.И. Кутузову.

18 июля 1811. С.-Петербург.

Михаиле Ларионович!

Одержанная Вами над верховным визирем победа в 22-й день июня покрыла Вас новою славою. Большое превосходительство сил неприятельских Вас не остановило. Вы желали токмо их встретить, и опыт оправдал верность воинских Ваших предусмотрений: пятнадцать тысяч храбрых разбили шестьдесяттысячные турецкие толпы. Неприятель спасся от совершенного истребления токмо в укреплениях, ком предосторожная робость его прежде битвы еще приготовила.

В память сего знаменитого подвига и в знак благодарности отечества Я возлагаю на Вас портрет Мой.

Пребываю навсегда к Вам доброжелательный:

Александр.

М.Б. Барклай-де-Толли М.И. Кутузову

№ 236.19 июля 1811. С.-Петербург.

Милостивый государь Михайло Ларионович!

Спешу вашего высокопревосходительства искреннейше поздравить с вновь приобретенною вами славою и отличным монаршим награждением.

Последствием важной победы 22 июня без сомнения будет безопасность занимаемых нами по Дунаю областей; неприятель, сильно пораженный, не осмелится что-либо вновь предпринять. Воспоминание сего поражения и ваше имя будут страшною для него твердынею, и следовательно, приближение к миру сим самым облегчится, ибо турецкое правительство не может желать войны без надежды на успех, а успеха ему иметь невозможно.

Весьма бы желательно было, чтобы прияло оно мысль сию и чтобы самой народ, видя тягостное его истощение бесполезным, просил мира, столько и для нас самих необходимого по настоящему положению Европы.

От всего сердца желаю, чтобы ваше превосходительство скорее украсилось венцом мира.

С истинным почтением и совершенною преданностию имею честь быть вашего высокопревосходительства покорнейший слуга.

Барклай-де-Толли.

Из заметок: о генералах русской армии капитана де Лонгерю.

[Август 1811] [Документ не датирован. Дата установлена по содержанию документа.]

Генерал Кутузов-Голенищев. Главнокомандующий Молдавской армией, 65 лет, хороший генерал, весьма уважаемый в России, хороший тактик, очень храбрый перед лицом неприятеля. Очень богат. […]

М.И. Кутузов — Е.И. Кутузовой.

3 октября 1811. Близ Журжи.

Я, слава Богу, здоров, мой друг. Визирь больше нежели когда-нибудь раскаивается, что перешел Дунай. Вчерась было происшествие, которое не часто бывает: от меня корпус на той стороне Дуная атаковал визирской лагерь, который со всем богатством взят. Визирь убежал своей персоной по ею сторону к своему главному корпусу и окружен отвсюда. Дай Бог добрый конец всему. Люди наши свежи и храбры. Теперь надобно только Богу молиться.

Детей всех целую. Боже их благослови.

Верный друг Михаиле Г[оленищев]-Кутузов.

М.И. Кутузов — Е.И. Кутузовой.

16 октября [1811].

У меня все идет хорошо, слава Господу сил! Армия турецкая заперта. Силистрия и Туртукай взяты. У Видина Засс прогнал турков за Дунай и сам переходит. Об мире говорим. Только хлопот много и заботы. Детям благословение. Вперед буду писать к им много.

Верный друг Михайло Г[оленищев]-К[утузов].

М.И. Кутузов М.Б. Барклаю-де-Толли.

18 октября 1811.

Крепость Журжа.

Секретно.

Милостивый государь мой Михаиле Богданович!

Сколь ни велико я имел отвращение к приостановлению военных действий, но, наконец, должен был к сему приступить, увидя, что без того визирь не приступить не только к уступкам, но и к трактованию, ибо вся его цель спасти чрез скорый мир войски, на сей стороне находящиеся, в том числе и корпус янычарской.

И так естли б я не согласился на приостановление действий, тогда бы могла быть взята и в плен, может быть, вся армия, но визирь уже не имел бы причины спешить так миром. И какое султану осталось бы побуждение к скорой ратификации?

С совершенным почтением и истинною преданностию имею честь пребыть Вашего Высокопревосходительства всепокорный слуга.

Михаиле Г[оленищев]-Кутузов.

Александр I — Правительствующему Сенату.

29 октября 1811. С.-Петербург.