Трагедия сорок первого. Документы и размышления - Владимир Шерстнев

Военный комиссар 38 сд Суслов тогда же докладывал и убедительно просил для укомплектования стрелкового полка (343 сп) направить в его распоряжение 1,5 тыс. красноармейцев (накануне дивизия уже получила 1400 человек, коммунистов, распределенных в 48-й и 29-й стрелковые полки), 50 человек начсостава, комбатов, командиров рот, взводов…»

В ночь на 29 июля из Смоленска вышли последние подразделения 16-й армии генерала Лукина. Прикрывал отход войск сводный батальон во главе со старшим политруком А.С. Туровским. 31 июля маршал С.К. Тимошенко доносил в Ставку: «20-я армия сначала в полуокружении непрерывно атаковалась крупными силами противника — до шести пехотных дивизий, одной танковой дивизией с большим количеством авиации. 25 июля противник усилился двумя свежими дивизиями. За время боев 20-я и 16-я армии понесли огромные потери, в связи с этим 20-я армия, ведя напряженные бои, отходила под сильным давлением противника на восток севернее Смоленска. 28 июля левофланговая 73 сд 20-й армии, отходя, открыла правый фланг и тыл. 152-я сд, наблюдая отход 73-й сд и находясь, по донесению Лукина, под сильным огневым воздействием противника и ударом его по флангу и тылу, по распоряжению командира начала отход на восток от Смоленска. За 152-й сд отошла и 129-я сд с северо-восточной части Смоленска».

Генерал Лукин уже после войны добавлял: «В это сообщение хочу внести некоторую ясность. Командиры дивизий: 152-й — Н.Н. Чернышев, 129-й — А.М. Городнянский и 46-й — А.А. Филатов — были дисциплинированными командирами, проверенными в тяжелых боях, и без моего приказа они никогда бы не оставили Смоленска. Части и подразделения соединений 16-й армии были отведены из города по моему разрешению, так как они к этому моменту уже исчерпали все свои возможности для сопротивления врагу. В дивизиях оставалось буквально по две-три сотни людей, у которых уже не было ни гранат, ни патронов. Остатки дивизий могли стать легкой добычей фашистов. Поэтому я отдал приказ оставить Смоленск. Другого выхода в то время не было.

Как известно, к 1 августа одновременными ударами группы генерал-майора К.К. Рокоссовского и силами 20-й и 16-й армий кольцо окружения было прорвано».

Сам генерал Лукин 2 августа 1941 г. «при переправе через р. Днепр получил перелом кости в ступне левой ноги и целых 7 недель не мог встать на ногу, ~ писал М.Ф. Лукин из плена своей сестре Шуре. — Мне никто не предложил эвакуироваться, хотя Тимошенко и Булганин были у меня и видели, в каком состоянии я нахожусь. Самому просить было как-то стыдно, и поле боя я не оставил, хотя и имел все основания на поездку в тыл».

Итак, генерал Лукин «поле боя не оставил», а попытка советского командования вырвать у противника стратегическую инициативу закончилась ничем. Слабо подготовленные Генштабом и командованием западного направления контрудары не привели к прорыву германского фронта под Смоленском, хотя войска группы армий «Центр» оказались скованы упорными затяжными боями.

Сам Г.К. Жуков, ушедший с 30 июля с поста начальника Генерального штаба на должность командующего Резервным фронтом, 4 августа в телеграфных переговорах с маршалом Тимошенко так оценивал действия советских войск под Смоленском: «В связи со срывом наступательных действий групп Хоменко, Калинина и Рокоссовского и неудачными действиями двадцатой и шестнадцатой армий считаю дальнейшие действия Качалова на смоленском направлении бесцельными…». 4 августа Ставка уточнила задачи всем оперативным группам. Активными наступательными действиями они должны были приковать к себе как можно больше сил противника.

Западному фронту, в соответствии с приказом главкома западного направления от 4 августа, предстояло, «прочно удерживая левым крылом фронта рубеж реки Днепр и отражая атаки противника на своем правом крыле, центром разгромить и уничтожить духовщинскую группировку противника».

Решение главных задач в наступательной -операции возлагалось на 19-ю и 30-ю армии.

Войскам же восточного фронта Германии директивой №34 от 30 июля были изменены задачи. Теперь, согласно этой директиве, группе армий «Север» предстояло продолжать наступление в Эстонии и на Ленинград. В помощь ей выделялся моторизованный корпус из танковой группы Гота. Группе армий «Центр» следовало перейти к обороне и подготовиться к операции по поддержке группы армий «Юг», которой ставилась задача захватить Правобережную Украину. 2-я танковая группа Гудериана и 2-я армия поворачивались с восточного направления на южное. Они должны были нанести удар в тыл основным силам Юго-западного фронта, которые удерживали рубеж реки Днепр.

5 августа командование группы армий «Центр» доложило о пленении в районе Смоленск-Рославль 348000 советских воинов. А общие потери сухопутных войск Германии на советско-германском фронте с 22 июня по 6 августа 1941 г. составили 266352 человека, в том числе 9898 офицеров. Кстати, известие о потере нами Смоленска было опубликовано в сообщении Информбюро только 13 августа. 23 июля 1941 г. директивой Ставки Верховного командования Западный фронт разделяется на Западный и Центральный. В конце июля реорганизуется служба тыла. Было создано Главное управление тыла (штаб, управление военных сообщений, автодорожное управление). Начальником тыла был назначен известный в вооруженных силах и опытнейший хозяйственник генерал А.В. Хрулев. При подготовке проекта решения ГКО по организации тыла Красной Армии Сталин предложил Хрулеву ознакомить Г.К. Жукова с проектом решения. «Тот быстро пробежал глазами документы, заявил, что он с ними не согласен, так как авторы «хотят подмять под себя Генеральный штаб», — вспоминал впоследствии Хрулев. Сталин вспылил: «Вы никакой не начальник Генерального штаба, а просто кавалерист, и в таких делах мало что понимаете». Он тут же взял документ и подписал его.

Скорее всего это и послужило последней каплей, повлекшей освобождение Жукова с поста начальника Генерального штаба.

Начальником Генерального штаба в ночь на 30 июля был назначен Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников. «Во главе всего штабного аппарата, — писал Василевский, — встал тот, кто в те месяцы мог, пожалуй, лучше, чем кто-либо, обеспечить бесперебойное и организованное его функционирование».

К этому времени Сталину была известна позиция английского правительства и отрицательное отношение Черчилля к предложениям об открытии второго фронта в Европе. Сталину была доложена полученная из лондонской резидентуры информация, которая сообщала: «Хотя английское правительство полностью осознает степень угрожаемой Англии опасности в случае поражения СССР… тем не менее все расчеты англичан базируются на неизбежности поражения Красной Армии в самом ближайшем будущем. В начале войны объединенный разведывательный комитет при военном кабинете… пришел к выводу, что Москва будет захвачена в три недели. Сейчас же они увеличивают этот срок до пяти с половиной недель, считая с первого дня кампании». Черчилль 26 июля заявил о фактической невозможности открыть второй фронт во Франции. И вот теперь ответ Черчилля и донесения разведки поставили советское руководство в критическое положение.

* * *

Было ясно, что надеяться можно и должно только на самих себя. Но сотрудничество приходилось налаживать и период недоверия, подозрительности между СССР и Западом надо было перешагнуть.