Михаил Горбачев: Жизнь до Кремля - Николай Зенькович

В Кунцевской больнице был специально оборудован отсек, в котором размещалась искусственная почка, палата для пребывания Андропова, помещения для охраны и врачей. Два раза в неделю Андропов приезжал на процедуру, и этого вполне хватало для того, чтобы полностью очищать организм от шлаков. У нас было немало примеров, когда больные не только годами жили с использованием искусственной почки, но и продолжали активно работать. Нам, да и Андропову, было известно, что приблизительно в такой ситуации канцлер Австрии Б. Крайский продолжал свою активную государственную деятельность. Это вселяло в Андропова определённую уверенность и позволяло мужественно переносить все тяготы, связанные с болезнью.

В последний год его жизни я ещё раз убедился, какой большой силой воли обладал этот человек. Прекрасно понимая, что обречён, он никогда не жаловался и никогда не высказывал претензий. Конечно, мы использовали все достижения медицины в этой области — наши специалисты работали в ведущих центрах США и ФРГ, таких, например, как Рогозинский центр в Нью-Йорке. Много нам помогала в освоении новых методов и фирма «Фрезениус» (ФРГ). Участвовал в планировании лечения и ведущий в мире специалист в этой области профессор А. Рубин.

Чазов больше почти не видел улыбающегося, как прежде, Андропова. К тому же, после проведённых процедур, сопровождавшихся массивным очищением крови от шлаков и последующей слабостью, он стал плохо ходить. Это стало особенно заметно в ходе официальных встреч, которых у Андропова было много. Кстати, именно тогда специально для больного Андропова и была разработана щадящая система официальных встреч и проводов главой государства, которые были перенесены с Внуковского аэродрома в Георгиевский зал Кремля. Она сохранилась до сих пор.

Вряд ли кто в Политбюро ЦК знал о подлинном состоянии здоровья Андропова так досконально, как Горбачёв, который, по его словам, был одним из многих, кого Ю.В. Андропов в последний месяц своей жизни принял и беседовал по текущим и перспективным вопросам развития страны. Он часто вспоминал эту поездку вместе с Лигачёвым к генсеку, и члены Политбюро, старые соратники Андропова, не понимали, почему Юрий Владимирович предпочёл им двух новичков. Это всё подливало, как говорится, масла в огонь и делало отношения Горбачёва с другими натянутыми.

В. Болдин:

— Об отношениях Горбачёва и Андропова я сужу прежде всего по словам Михаила Сергеевича и по тем фактам, свидетелем которых был лично. Позже до меня доходили суждения людей, которые работали в аппарате Юрия Владимировича, были его доверенными или близкими товарищами. Их мнения расходятся с тем, что говорил о своих взаимоотношениях с Андроповым Горбачёв. Прежде всего, как говорили, Юрий Владимирович ничем не выделял ставропольского агрария, но старался максимально использовать его возможности в решении тех или иных сложных проблем. Точно так же он доверял и поручал осуществлять многие свои замыслы другим секретарям ЦК. В этом соратники Андропова видели опыт и прозорливость способного лидера и хорошего организатора. Не меньше, чем с Горбачёвым, генсек встречался и обсуждал проблемы с другими руководителями партии и государства.

В. Болдин:

— Как-то в начале весны 1983 года М.С. Горбачёв спросил меня, знаю ли я Е.К. Лигачёва, первого секретаря Томского обкома КПСС. Лично с Лигачёвым я не был знаком, мне приходилось его видеть только в начале 60-х годов, но слышал о нём многое.

Какое-то время он работал в аппарате ЦК, занимаясь организационными и идеологическими вопросами в созданном в те годы бюро ЦК по Российской Федерации. Тогда агитпроповцы говорили о нём как о человеке решительном и въедливом. После избрания его первым секретарём Томского обкома мои томские друзья рассказывали о больших переменах в области, которые произошли в значительной мере благодаря энергии Лигачёва. Он много внимания уделял не только хозяйственным проблемам, но и развитию культуры, образования и науки.

Всё это я и сказал Горбачёву.

— Я его знаю давно, — ответил Михаил Сергеевич. — Мы с ним вместе были в Чехословакии.

В ту пору разговор о партийных работниках, экономистах, хозяйственниках происходил довольно часто. Горбачёв спрашивал о людях неожиданно, видимо, желая сверить своё мнение, узнать что-то новое. Поначалу я не придавал особого значения подобным вопросам. Однако скоро понял, что они не случайны. Где-то в апреле состоялось решение Политбюро ЦК о назначении Е.К. Лигачёва заведующим отделом организационно-партийной работы. Это был важнейший участок всей работы ЦК КПСС, так как в его ведении были практически все кадры, назначение людей на должности не только в партии, но и во многих других организациях.

Теперь Горбачёв вместе с Лигачёвым занялись укреплением партийных структур новыми людьми, давали рекомендации Андропову по новым назначениям. Перед ними открывалась огромная возможность подтянуть на ключевые посты в партаппарате нужных, доверенных специалистов, хотя Горбачёв не раз говорил, что выбирать не из кого. Кадровый вопрос в среднем звене партийных работников был запущен, вторые должности занимали люди менее компетентные и даже более старые, чем первые секретари обкомов, горкомов и райкомов КПСС.

В. Казначеев:

— С приходом к власти «благодетеля» Горбачёв был щедро вознаграждён за долготерпение. Будучи до этого лишь секретарём ЦК по сельскому хозяйству — гибельная в России должность — он получает в своё ведение одну из самых ключевых сфер в Политбюро — партийные кадры. Тем самым Андропов сделал Михаила Сергеевича практически своим преемником, отодвинув Черненко на третье место. Однако борьба двух сторон была далека от завершения. Брежневское крыло всё ещё имело большой вес в партии, и яростные попытки Горбачёва и Андропова провести на ключевые посты своих людей вызывали лишь озлобление и ещё большую сплочённость «оппозиции».

В.А. Медведев (партийный функционер андроповско-горбачёвского призыва, секретарь ЦК КПСС в 1986–1990 гг., курировал вопросы идеологии, одно время был моим шефом):

— Подспудные надежды на обновление, копившиеся в глубине общественного сознания, отчётливо проявились, когда к руководству партией, а следовательно, и к власти в стране пришёл Юрий Владимирович Андропов.

Даже простые меры по наведению порядка в стране, борьбе с коррупцией, подтягиванию расшатанной дисциплины — подчас даже меры не очень демократичные, вроде облав на улицах — встретили широкое одобрение не только в рабочих коллективах, но и среди некоторой части интеллигенции.

Сыграли свою роль и кадровые перемены: удаление с государственных постов министра внутренних дел Щёлокова Н.А., а из партийного аппарата — управляющего делами ЦК КПСС Павлова Г.С., первого заместителя заведующего Отделом организационно-партийной работы Петровичева Н.А., заведующего Отделом науки и учебных заведений Трапезникова С.П., входивших при Брежневе вместе с заведующим Общим отделом К.М. Боголюбовым в так называемый «узкий рабочий кабинет», который предопределял многие важнейшие решения. С приходом Андропова их всесилию был положен конец. Петровичев был направлен в Комитет по профтехобразованию, Трапезников и Павлов — на пенсию. Послом в Румынию направлен заведующий Отделом пропаганды Тяжельников Е.М.