Змеиное логово - Кайл Иторр

Не показатель, повторяю, и все же с такими вложениями в следующее поколение уже можно предсказать, где, по мнению соответствующих органов, сие поколение должно будет в должный срок приносить государству пользу и вложения эти отбивать. Армия, заводы-мастерские, активная «полевая работа» в любом виде деятельности; принцип обучения — не рассыпаться на общие дисциплины, особенно внетехнического характера, давать немногое, но качественно. Правильно ли выбрана стратегия? Заточенные под глухую практику мозги, особенно если заточка ведется на работу руками-ногами, а не головой, вскоре перестают воспринимать теорию. Вопрос не в том, кому реально нужна эта теория — девяносто девять процентов того, чему учили в школе-вузах, благополучно забывается за ненадобностью, готов подтвердить личным опытом, — но именно в СПОСОБНОСТИ восприятия нового, не завязанного на привычные железки. Иными словами, на выходе очень даже возможен гениальный механик, способный молотком и чьей-то матерью восстановить вышедший из строя станок, а вот инженера-конструктора, способного такой станок спроектировать, при нарисованном подходе я бы не ждал. Согласен, инженеров нужно не слишком много, и на сегодня потребности протектората вполне покрываются мигрантами — однако это на сегодня… Лучше ли обстоит дело со школами на других новоземельных территориях? Практически уверен, что нет, ан масс там колониальные «четыре действия арифметики и Закон Божий» и не сильно сверх того…

Являюсь в «Золотую звезду» незадолго до шести, устраиваюсь за столиком с бокалом сока и лениво наблюдаю за входом. Минут через несколько на сцене появляется Соня в сопровождении массивного товарища, тяжело опирающегося на такую же массивную трость красного дерева. Соня в свободном брючном костюмчике бледно-желтых тонов, волосы заплетены в толстую косу с пышно-розовым бантом — никогда ее с такой прической не видел, — на левом плече компьютерная сумка, явно с лаптопом, а справа на поясе, для равновесия, на клипсе безо всякой кобуры висит «берса-триста восемьдесят», никелированный ствол и винтажные накладки на рукояти, то ли лосиный рог, то ли мамонтовая кость. Молча удивляюсь — совсем не Сонин привычный стиль, да и странно выбирать для понтовой винтажной переделки вместо какой-нибудь «песчаной курицы» или хотя бы «люгера» недорогой самооборонный пистолетик, — и перевожу взгляд на ее спутника. Моего роста и потяжелее этак кило на тридцать пять — сорок, причем видно, что под слоем сала там вполне себе тяжелая кость и основательные мускулы; наголо бритый череп, мощные брови и кустистая бородища — с запасом хватит на всех основоположников марксизма-ленинизма, общая масть некогда каштановая, а ныне пегая от седины; камуфляжная футболка расцветки «болотный камыш», проглядывающий из-под бороды красный шейный платок, этакий пионерский галстук-переросток, и канареечно-желтые джинсы — то еще чувство цвета, в смысле его отсутствие. Большие выпуклые очки диоптрий на восемь, стекла особого заказа с дымным тонировочным напылением, а оправа простая, роговая, солидная. На правом бицепсе темной змеей уползает под футболку старый шрам, запястья в отметинах помельче, нос неоднократно сломан, левая нога не сгибается в колене. Из правого кармана джинсов торчит мобилка в обрезиненном корпусе. К широкому ремню пристегнуты пара армейских разнокамуфлированных подсумков непонятно с чем и, под левую руку, кобура с двуствольным обрезом-«хаудой». Для блага владельца искренне надеюсь, что этот мегадерринджер под двадцатый или четыреста десятый калибр и ослабленные патроны, потому как под двенадцатый и полным зарядом — отдачей запросто сломает запястье, а ствол подбросит так, что немудрено угодить себе же по лбу…

Увидев меня, Соня ориентирует спутника на мой стол, в незабвенном кэрролловском стиле представляет нас друг другу — Алиса, это Пудинг, Пудинг, это Алиса, — и самоустраняется. Понятно, опознала-свела, а дальнейшее сами решайте.

«Алиса» — Константин Васильевич Гальцев, член совета директоров «Русского промышленного банка», второй замминистра труда и прочая, полный список регалий ни к чему ни ему излагать, ни мне выслушивать, — ходить вокруг да около не склонен и предложение делает сразу, как только официант доставляет литровую кружку темного пива:

— Перебирайтесь в мой отдел, Влад.

На что я так же коротко интересуюсь:

— Зачем?

— Затем, что в Ордене вам как аналитику не развернуться. Не дадут. У вас все чики-пуки с прямым начальством, но кому нужен аналитик на приемной Базе? Там, где определяют стратегию — там нужен, да. Если бы ваша начальница доросла до статуса небожительницы и переехала на Остров Ордена, вероятно, она забрала бы с собой вас как часть своей команды, и вашим талантам нашлось бы применение уже на новом уровне. Только для Кризи, по нашим данным, стул замдиректора «Латинской Америки» — вершина карьеры, а следовательно, и вам не светит заметно вырасти в чинах. К директору Гендерсону вы не перешли, хотя это как раз открыло бы двери для такого роста. Кстати, не поделитесь, почему?

Хорошо разложил по полочкам. А поделиться — отчего бы и нет.

— Если бы Гендерсон просто играл меня втемную, одно дело. А он, как оказалось, прямо врал мне в глаза. По своим соображениям. Не люблю такое начальство, не надо мне чего-то знать — так и скажи, а держать за дурака, одновременно вворачивая, какой-де вы, дорогуша, знающий да разумный… Плюс еще подстава с «Белым кальмаром», вернее, с нашей родней — эти подробности, надеюсь, Соня вам рассказала? — Гальцев кивает, я продолжаю: — Так вот, по всему выходит, что тут тоже работа Гендерсона или его секретариата, больше оно сто лет никому не нужно. Вероятная цель — будущее воздействие для шантажа, но доказательств нет и теперь уже скорее всего не будет. Поэтому — пошел он темным лесом с такими играми.

Гальцев хмыкает.

— Большая карьерная политика, Влад, тот еще гадюшник. Всегда так было.

— Знаю. И не хочу лезть в змеиное логово, даже если там предложат работу поинтереснее.

— Так вот я вам такую работу и предлагаю. Безо всяких змей.

Вздыхаю.

— Интересная работа — это хорошо, правда, Константин Васильевич…

— Пожалуйста, Влад, зовите лучше просто «Крофт», это мой полевой позывной из старых времен. Беседа у нас хотя и деловая, но мы сейчас не на совещании в министерстве.

— Как скажете, Крофт. А можете изложить подробности работы, не снимая грифа «ДСП»?

Хохотнув, Гальцев ответствует:

— Увы, подробности-то как раз под грифом и будут, так что изложить не могу. Зато могу дать пример из области литературы, там как раз описана работа отдела, похожего на мой, только автор красивости ради приписал всю эту деятельность одной персоне. Мол, персонаж сей занимает пост скромного чиновника при британском правительстве, но по временам он и есть это самое правительство…

Ой, до чего ж знакомая цитата!..

— Сэр Артур Конан Дойл, «Чертежи Брюса-Партингтона», — усмехаюсь я, — право, не ожидал столь интересного знакомства, господин Майкрофт Холмс.

Гальцев кивает.

— Поняли теперь, Влад? Не буду повторять за одним известным монархом «государство — это я», в протекторате Русской Армии обитает триста тысяч не самых глупых и наивных людей, и безусловно, это больше и сложнее, чем в принципе посильно держать одному человеку. Но вот одному не слишком раздутому отделу, входящему в правление анклава, сие вполне уже посильно. Люди ваших способностей там и нужны.