Пятый постулат - Анна Орлова

«Вот они, недовольные властью! Настоящие пролетарии!» — подумала Маша, пока Впередсмотрящий стучал в дверь. Стук был какой-то странный, будто мужчина подавал условный сигнал. Да так оно, по всей видимости, и было — дверь стремительно распахнулась. Хмурая седовласая женщина смерила их подозрительным взглядом и коротко поинтересовалась:

— Пароль?

— Рабочие всех миров — сплотитесь! — отбарабанил мужчина такой знакомый Маше четвертый Весенний постулат и добавил: — Не держи нас на пороге, опасно, сама знаешь! Еще и пароль спрашиваешь, не узнала, что ль?

Та с серьезным видом произнесла отзыв:

— Кто наши враги и кто наши друзья — вопрос, который имеет в революции первостепенное значение! — И только потом добавила, уже совсем другим тоном: — Так ты с девкой какой-то пришел, отколь я знаю, кто она такая?

— Будет болтать, Надежда! — отрезал Впередсмотрящий недовольно и переступил через порог.

Женщина посторонилась, пропуская гостей. Когда дверь за их спиной закрылась, Маша даже слегка вздрогнула, такое гнетущее чувство вдруг нахлынуло на нее. Но девушка решительно напомнила себе о необходимости материалистического взгляда на мир, который не подразумевал таких глупостей, как предчувствия и заполошные мысли.

Впередсмотрящий провел ее на кухню. Это замызганное помещение не могло быть ничем другим, если судить по очагу и обилию кухонной утвари, что громоздилась на столе и на полках. Маша невольно подумала, что в таком хлеву она бы побрезговала и поросят кормить, не то что людей! Похоже, здешних обитателей не волновали не только удобства, но и элементарная гигиена. Или это маскировка?..

Но долго раздумывать об этом Маше не дали. Впередсмотрящий отодвинул в сторону грязный половичок, под которым обнаружился люк в подпол.

Рывком откинув крышку люка, мужчина взглянул на Машу и сделал приглашающий жест. Но девушка не торопилась следовать его указаниям, она не могла уяснить, зачем им понадобилось спускаться в погреб, где добропорядочные хозяйки хранят соления и запасы на зиму. А что могут хранить там революционеры?! Маше привиделось вдруг, что там штабелями громоздится оружие и сложены трупы расстрелянных врагов, и она почувствовала, как к горлу подступает комок. Впередсмотрящий заметил ее колебания, но видно, неправильно их истолковал: он весело улыбнулся и сказал с гордостью:

— У нас все как положено, настоящее подполье!

Тут до Маши дошло, что он имеет в виду. Но какая причина скрываться непременно в подполе в прямом смысле слова? Маша так и не поняла, было ли это проявлением специфического юмора, или же последователи учения Вождя всерьез решили, что это необходимо!

Девушка покрепче стиснула сумку с Книгой и принялась спускаться по крутым ступенькам… Подвал оказался неожиданно большим, почти с обеденный зал на обычном постоялом дворе. В нем были установлены полтора десятка столов, живо напомнивших Маше парты в школе, только расположены они были полукругом возле трибуны. За ними сидели около десятка мужчин.

Освещался зал масляными лампами, какими в этом мире пользовались исключительно бедняки, поскольку чадили они нещадно, а света давали мало.

«Ученье — свет!» — невольно вспомнилось Маше.

При таком свете попробуй, поучись! Нет на них отдела охраны труда!

Но местным революционерам ничуть не мешали плохая освещенность и дым: они еще и вовсю пыхтели трубками, при этом оживленно обсуждая какую-то животрепещущую тему. В общем гаме толком было ничего не разобрать, до Маши доносились только отдельные отрывки разговора: «Вождь», «руководящая роль», «рабочая масса».

Маша с радостью поняла, что всё-таки попала по адресу. Как же прекрасно было осознавать, что она наконец среди своих, в окружении товарищей!

Но тем, похоже, было не до нее. Спор набирал обороты и в запале революционеры не замечали ничего вокруг. Впередсмотрящий громко окликнул друзей:

— Товарищи, разрешите вам представить Машу, она посланница самого Вождя!

Увы, на него никто не обратил внимания! Именно в этот момент, окончательно исчерпав аргументы, оголтелые революционеры повскакивали со своих мест и принялись мутузить друг друга, превратив собрание в общую свалку. Хорошо еще, Машу и Впередсмотрящего, стоящих чуть в стороне, возле лестницы, не трогали, разбираясь по-товарищески, между собой.

Девушка беспомощно оглянулась на Впередсмотрящего, но тот только пожал плечами и объяснил чуть виновато:

— У нас часто бывают дебаты.

Это — дебаты?! Объяснять суть расхождений можно и нужно без применения грубой силы, иначе такое обсуждение ни к чему хорошему не приведет, уж это-то Маша усвоила твердо. На уроках истории ее учили, что партия должна быть единой, иначе множественность мнений приводит к раздробленности революционных сил, а это сводит на нет единый порыв трудового народа. Как можно призывать трудящихся к революции, объяснять им учение Вождя, если и сам не слишком хорошо его знаешь? Именно поэтому в родном мире Маши постоянно действовали политкружки, регулярно проводились партсобрания и собрания молодых общевистов, да и общими праздниками не пренебрегали. Ведь нужно твердо осознавать, что ты являешься частицей чего-то большего, единого фронта, что весь народ в общем порыве готов подняться ради свержения эксплуататоров! Но сейчас-то что ей делать?

«Нужно уметь работать с тем человеческим материалом, который есть в наличии. Других людей нам не дадут», — всплыла в голове Маши подсказка, сказанная голосом Книги.

«Надо их разнять и объяснить суть заблуждений!» — решила Маша, достала верную Книгу из сумки и отважно ринулась в гущу сражения.

Впередсмотрящий только восхищенно цокнул языком, наблюдая, как девушка раздает удары направо и налево, и как моментально утихает драка.

— Даешь интеллигентные методы ведения политической дискуссии! — приговаривала Маша, с каждым словом опуская на чьи-то головы тяжеленную Книгу.

Это орудие пролетариата действовало на собравшихся иначе, чем на Веся — терять сознание никто не торопился, видно, головы у них были покрепче, но все же Книга сработала не хуже холодного душа.

Маше хватило буквально нескольких минут, чтоб навести порядок в оплоте общевизма. Потирая шишки и ноющие головы, поборники революционных идей окружили Машу. Отбиваться они не пытались — то ли считали неприличным бить женщину, то ли вообще дрались не всерьез, а лишь чтобы выпустить пар.

— Ты кто такая? — негостеприимно пробурчал один из них, в чьем облике странно сочетались седые как лунь волосы и молодое лицо.

— Это Маша, она Избранная и посланница Вождя! — подал голос Впередсмотрящий.

Все дружно обернулись к нему, но понимания не проявили, видимо, революционерам изрядно досталось: не такими уж легкими были удары Маши, вот и заторможенность налицо!

— Она та самая, из другого мира! — пояснил Впередсмотрящий.

Вот теперь на лицах проступило осознание, и даже благоговение. Видимо, в глазах революционеров она действительно была избранной!