Корона из ведьминого дерева. Том 1 - Тэд Уильямс

– У него шрам от кувы, – доложила она.

– И это лишь доказывает, что он был рабом, – бросил Мако, – возможно, он и сейчас раб, несмотря на фантастическую историю про Денаби. Как такое может быть, чтобы бывший раб свободно бродил на границах земель хикеда’я?

– Потому что я Королевский Охотник и ловец рабов, – сказал Ярнульф, снова завязывая куртку. – Я ловлю тех, кто пытается сбежать из земель Королевы. Если ты во мне сомневаешься, предлагаю спросить про меня моего бывшего мастера.

– Денаби сей-Ксока отправился ждать в Саду три цикла сезонов назад, – сказал Мако. – Но я уверен, что ты и сам это знаешь, очень удобно для твоей истории.

На лице смертного появилось странное выражение, но Нежеру не смогла понять, что оно означает: в нем смешались печаль и что-то еще.

– Нет. Я не знал, что мой бывший мастер умер. Я много лет не возвращался в Наккигу. Я веду дела с приграничными замками. – Рука Ярнульфа поднялась, и он начертал знак Надежды на Возвращение хикеда’я. – Значит, Магистр Оружия отправился в путешествие в Сад. Да будет его путь прямым.

Он все проделал так естественно, как любой хикеда’я на его месте, и Нежеру больше не могла в нем сомневаться. Даже Мако утратил часть своей обычной уверенности, но все еще смотрел на смертного, словно тот был странствующим духом или сомнительным предзнаменованием.

– Хорошо ли ты знаешь земли за нашими границами, Королевский Охотник? – неожиданно спросил Саомеджи.

Ярнульф почти улыбнулся, но Нежеру не увидела на его лице дружелюбия.

– Конечно. Я много путешествовал по ним в поисках предателей и врагов Королевы. Я знаю земли за старыми стенами Наккиги так же хорошо, как собственную кожу и кости.

Саомеджи повернулся к Мако:

– Командир, быть может, этот человек принес нам удачу. Иби-Хай мертв. Он единственный знал наш маршрут – без него нам не найти нашей цели. А если мы повернем обратно, у нас уйдет целая луна на то, чтобы вернуться в Наккигу и найти еще одного Эха.

– У тебя есть твои песни, маленький маг, – сердито сказал Мако. – Все твои драгоценные тайны, приказы твоего лорда и мастера, которыми ты со мной не поделился. Ты можешь вести нас туда, куда нам необходимо попасть.

Саомеджи с сожалением вздохнул.

– Мой единственный настоящий мастер – мой долг по отношению к нашей Королеве, – но нет, Мако, я не могу отвести нас туда, куда требуется. И если ты не хочешь, чтобы я говорил перед этим смертным, которому ты не доверяешь, я объясню тебе, когда мы останемся вдвоем.

Мако посмотрел на Саомеджи, но его лицо оставалось застывшим, как у статуи.

– Так что же ты хочешь сказать сейчас?

– Королевский Охотник знает эти земли. А мы – нет. Быть может, после того, что мы сейчас пережили, и после того, чего избежали, его появление – удача, которую нам не следует упускать. Быть может, он сумеет помочь нам отыскать путь, и нам не придется возвращаться в Наккигу, потерпев поражение.

Нежеру почувствовала, как он подчеркнул слово «нам». Он имел в виду, «чтобы тебе не пришлось возвращаться». И Мако прекрасно это понял.

– Никто из вас не спросил меня, хочу ли я стать вашим проводником, – заметил Ярнульф. – Если честно, я не уверен, что меня прельщает перспектива провести много времени в вашей компании, что могло бы стать счастьем для бывшего раба вроде меня.

Мако бросил на него мрачный взгляд и повернулся к Саомеджи:

– Тогда отойдем в сторону, Певец, расскажешь, что у тебя на уме. Но, смертный, помни: даже если ты и освобожденный раб, тень кувы будет всегда оставаться на твоей шее. Никуда не уходи, пока я не решу, как с тобой поступить.

Ярнульф ничего не ответил, лишь улыбнулся – снова улыбнулся, глядя на разгневанного командира королевских Когтей, словно совсем не боялся Мако.

«Никто не может быть таким смелым – или глупым, – подумала Нежеру. – Что за странное существо повстречалось на нашем пути?»

♕

Более двадцати лет, проведенных в сердце Стормспейка, научили Зои осторожности, и большая часть этого времени выпала на более спокойные и безопасные годы, когда Королева спала. Теперь Утук’ку вернулась, и Зои почти ощущала, как содрогается Наккига, обретая древнее темное состояние бодрости.

Она открыла дверь своей маленькой комнаты и выглянула в темный тихий коридор, который иногда вызывал у нее ощущение, будто она добралась до самого конца земли, так далеко она находилась от всего, что знала ребенком, и теперь даже воспоминания не могли ее отыскать. Зои никого не увидела, но, что еще важнее, не слышала и с облегчением нырнула обратно в комнату.

Она ухватилась за раму кровати, которая, несмотря на небольшие размеры, занимала почти всю комнату, оттащила ее от стены и нащупала отодвигающуюся панель, спрятанную за ней. Затем он взяла висевший на шее ключ из камня печали, вставила его в замок, повернула и сдвинула панель в сторону.

Внутри находились ее самые ценные вещи – соломенная кукла, разноцветный головной платок, монета – сокровища детства и прошлой свободной жизни, хотя они были не единственными секретами, хранящимися здесь. Зои отодвинула их в сторону и достала свечу и две резные статуэтки: одну из мыльного камня – Зеленой Матери Фрейи, а другую – Священного Дерева, сделанную из полированного дерева с перевернутой фигурой повешенного и мучительно страдающего Усириса. За прошедшие годы ее пытались убедить в существовании лишь одного бога, но Зои не хотела ограничивать свои молитвы обращением только к нему.

«Пожалуйста, великие обитатели неба, храните мою дочь Нежеру от всех опасностей. Не позволяйте тени смерти упасть на нее. Не позволяйте злым мужчинам нашептывать ей в уши или петь песни, которые поселят страх в ее сердце.

Вознагради материнскую преданность, леди Фрейя. Как никто не может войти в твою спальню без разрешения, пусть ничто, способное причинить вред Нежеру, не приблизится к ней».

Затем она поцеловала маленькую статуэтку и повернулась к Дереву.

«Вознагради преданность того, кто тебе поклоняется, Лорд Усирис. Ты отдал свою жизнь, чтобы защитить всех нас от гнева твоего Отца, так оберегай мою дочь от тех, кто исполнен зла и хочет причинить ей вред».

Покончив с молитвами, Зои еще некоторое время стояла на коленях, глядя на пламя свечи, которое застыло в неподвижности в стылом воздухе комнаты, высеченной в камне. Она смотрела на свечу до тех пор, пока не почувствовала, что почти способна окружить себя ее пламенем, завернуться в него, словно в магический плащ, и улететь отсюда. О, как жаль, что это не так!..

Зои с трудом сумела побороть бесполезные слезы и вдруг поняла, что не знает, сколько времени провела, глядя на свечу. Ее хозяева обладали таким острым обонянием, что любой из них сможет уловить запах горевшей свечи, если войдет в коридор. Она облизнула пальцы, загасила пламя и вернула потайную панель на место. Она уже протянула руку к узлу из козлиной шкуры, спрятанному в самом дальнем углу и ставшему теперь ее самой ценной собственностью, когда кто-то постучал в дверь. Зои сумела лишь подавить испуганный крик, но не успела закрыть панель и поставить кровать на место, прежде чем дверь распахнулась.