Тайная история Марии Магдалины - Маргарет Джордж

Нo этого не может быть. Что-то, принесенное в жертву, пропадает навсегда, подобно дарам, сжигаемым на алтаре. Господь не возвращает их.

Мария посмотрела на Иисуса. Но ведь он знал, что говорит, ему было ведомо многое. Такое, что невозможно познать, как и его самого.

— Узнаю ли я тебя хоть когда-нибудь? — спросила она, погнувшись и коснувшись его рукава.

— Мне нечего скрывать, — заверил ее Иисус. — Узнать меня может любой.

— Идем. Тебе нужно поспать, — сказала Мария, взяв на себя заботу об Иоанне.

Вместе они поднялись на крышу и устроили себе постели подальше от дыры, проделанной преданными друзьями паралитика. Лежа на спине и глядя на усыпанный звездами небосвод, Мария ощущала незримое присутствие Бога, хотя Он и не говорил с ней. И порой ей даже казалось, будто она — совсем чуть-чуть! — приподнимается Ему навстречу.

Моему дорогому брату Самуилу, а также Сильвану, или как ему будет угодно!

Сильван, милый, рассказала ли тебе Ноема о том, что случилось, когда я вернулась в Магдалу и пыталась тебя разыскать? Прямо на ее глазах они отобрали у меня Элшиебу. Мой собственный отец — твой отец! — поносил меня непристойными словами и изгнал из семьи. Илий во всем был с ним заодно, а Иоиля они запугали, пригрозив лишить его средств к существованию, если он не встанет на их сторону.

Вернувшись в Магдалу, я надеялась, что возвращаюсь домой, что родные мои обрадуются мне и возблагодарят Бога за мое исцеление от жестоких страданий. Увы, вместо того они со злобными проклятиями обрушились на спасшего меня человека, а меня обвинили в непотребном сожительстве с мужчинами, с коими я находилась в пустыне. Меня, которая была целомудренна, как Артемида, и верна Иоилю, как Пенелопа из твоих греческих книжек своему Одиссею. И что же — за все это они изгнали меня и забрали у меня дочь. Ты был моей единственной надеждой, но, когда я бросилась к тебе, тебя не оказалось дома, и для меня не осталось никакого спасения.

Помоги мне теперь! Пожалуйста, читай мои письма, и вот еще что — я буду прикладывать к ним маленькие записочки для Элишебы. Нет, ей их отдавать не надо, они просто заберут их. Прочитай их ей наедине, ведь у тебя наверняка есть возможность, не возбуждая подозрений, взять ее на время к себе поиграть с твоими детьми. Разлука с ней каждодневно терзает мое сердце, 6ывает, что даже руки начинают нестерпимо болеть от желания обнять ее.

Хотя меня и отлучили от семьи, я, зная, что ты беспокоишься, хочу рассказать тебе, что случилось, где я и как мои дела. Иисус, человек, который избавил меня от демонов, пришел в Капернаум, где он проповедует, учит и исцеляет. Может быть, ты уже слышал о нем. Его милосердные труды снискали ему великую славу и люди стекаются к нему отовсюду в надежде на помощь. В синагогу его больше не пускают, из-за разногласий с властями по поводу толкования Закона, поэтому он проповедует на полях и лугах, под открытым небом. Послушать его стекаются огромные толпы. Сильван, приходи и ты! Послушай его, заодно встретишься со мной. Я теперь стала одной из его помощниц. С каждым днем принявших его учение становится все больше и больше, но четверых его самых первых учеников ты знаешь. Раньше они были рыбаками и поставляли нам рыбу — это сыновья Ионы и Зеведея.

Дел очень много и теперь гораздо больше, чем когда-либо. Я занята целый день и под вечер валюсь без сил, но зато сон у меня здоровый и крепкий, ибо я знаю, что день провела, творя добро и помогая людям — людям, которые находятся в том отчаянном положении, в коем некогда пребывала я.

Кто он такой? Это неведомо никому. Неведомо и мне. Мне известно, откуда он родом, и я даже знаю его мать, братьев и сестер, но по-прежнему не понимаю, кто он такой на самом деле. В Иисусе заключена великая тайна, однако, когда ты находишься рядом с ним, он вовсе не кажется таинственным.

Все мы охвачены радостным волнением этой новой жизни, совершенно ни на что не похожей. Наши силы постоянно обновляются, и каждый день мы встречаем с нетерпеливым стремлением увидеть, что еще нас ожидает. Я и не подозревала, что такая жизнь возможна.

Но я никогда не буду счастлива по-настоящему, пока не воссоединюсь с Элишебой и пока Иоиль не поймет меня. Иисус говорит, что со временем это может произойти. Хочется верить, что и в этом он прав.

0, приезжай и послушай его сам! Приезжай и повидай меняI

Твоя любящая сестра Мария.

Моей дражайшей дочери Элишебе от ее любящей матери!

Твой дядя Сильван прочтет тебе это письмо, поскольку ты пока еще не умеешь читать. Но когда-нибудь ты научишься (как научилась я), и в скором времени мы снова увидимся. Я знаю, что ты будешь такой же целеустремленной, какой была я, выучишься грамоте, поскольку захочешь узнать, что написано в книгах, а тех, кто станет говорить, будто бы девочке чтение ни к чему, слушать не станешь.

Я думаю о тебе каждый день. Нет, я думаю о тебе много-много раз за день. И о чем я думаю? Я вспоминаю, как ты смеялась, как тебе нравилось, когда мои руки при свете лампы отбрасывали на стенку тени и я представляла тебе забавные фигурки. Однажды я показала кролика с длинными ушами. На самом деле это были мои пальцы, но они походили на кроличьи уши. Ты подняла свои пальчики и тоже стала что-то изображать, хотя я так и не поняла что. Ты по-прежнему любишь это делать?

Я помню забавные слова, которые ты придумывала. Вместо «му-хи» ты говорила «муши», а иногда просто «ж-ж-ж-ж». Скоро ты все это забудешь, потому что научишься говорить правильно, но я запомню эти слова навсегда и иногда буду тебе напоминать. Мы сможем использовать эти, никому, кроме нас, неизвестные словечки, когда захотим, чтобы наш разговор не был понятен другим. Этот детский язык будет нашей с тобой тайной.

Я помню, как ты любила фиговые лепешки, которые я готовила из только что собранных плодов. Бывало, сидишь с перепачканный личиком и уплетаешь их за обе щеки. Скоро снова наступит время сбора фиг. Ты по-прежнему ими лакомишься?

Я люблю тебя, моя дорогая девочка, и скоро вернусь к тебе. Скоро. Целую и крепко обнимаю тебя.

Твоя мама.

Новость об Иисусе и той ночи исцелений распространилась по всей округе быстрее, чем ее мог бы разнести гонец. Вскоре в Капернаум начали стекаться огромные толпы народа, и город оказался переполнен. Петр и его семья попытались залатать дыру в крыше и закрыть окна ставнями, чтобы обеспечить себе хоть какое-то уединение, но не тут-то было. В собственном доме, превратившемся в центр проповеднической деятельности Иисуса, они оказались в настоящей осаде и едва могли нормально поесть.

Первые несколько дней Мария оставалась дома с Иоанной, присматривая за ней и выслушивая ее рассказы. Теперь, когда к ним присоединилась еще одна женщина, такая же как она, Мария не ощущала себя такой одинокой.

Иисус взял за обыкновение покидать дом до рассвета, в надежде оттянуть за собой толпу и снять «осаду» с жилища Петра. Однажды утром, после того как он вместе с Петром и Андреем ушел, Мария и Иоанна выбрались на заполненные людьми улицы Капернаума. Они направились по широкой прогулочной дороге, расспрашивая о пророке — учителе и целителе — и каждый человек указывал им другое направление. Раздосадованные, они прошли весь город до самой разделительной черты между владениями двух Иродов. Там находилась ненавистная таможня.