Контратака - Николай Башилов

Начал он с демонстрации признаков того, что его воля слабеет, а заточение становится непереносимым. Это было тем более нетрудно, что было близко к истине. Он изобразил беспричинные вспышки ярости, когда вдруг начинал колотить кулаками в переборки, выкрикивая что-то бессвязное. Изобразил также впадение в апатию, когда он сутками сидел, уставившись в одну точку.

Наконец, наступил день, когда он обратился к Машинному Разуму:

– Эй, тюремщик! Давай поговорим…

…Для Роэны вынужденное ожидание, когда она находилась буквально в двух шагах от мужа, было особенно непереносимым. Приказ Грея Гаргавана: «Ждать и ничего не предпринимать» она восприняла разумом. Но принять его сердцем никак не могла.

Она покинула катер и подошла к шурфу, где совсем недавно ступали ноги ее мужа. Теперь площадь освобожденного от грунта корпуса «Непобедимого» стала существенно больше: постарались механизмы катера, прежде чем Машинный Разум прервал эту работу.

Она встала на броню межгалактического крейсера и, сосредоточившись, послала четкий мысленный пакет: «Я – Роэна Гардова, жена Алексея Гардова, Предтеча по происхождению, обращаюсь к тому, кого мы называем Машинным Разумом. Я хочу попасть на борт «Непобедимого».

Повторять не пришлось. Искушение для Машинного Разума было слишком велико. Она увидела, как прямо перед ней в непроницаемом монолите брони обозначился четкий овал люка и трап, ведущий вглубь звездолета. Не колеблясь, она ступила на трап. Последнее, что она услышала по каналу связи, прежде чем овал люка вновь затянулся, был стон-вопль Гэды:

– Роэна, доченька! Это же ловушка…

Дарена и Дулат на катере Роэны и Зена Кроуф с капитаном Стоурелом на катере Гэды, с волнением следившие на экранах за действиями Роэны, в бессилии стиснули кулаки.

…Когда Грею Гаргавану доложили о произошедшем, он в сердцах хлопнул ладонью по столу:

– Вот чертова баба! И что теперь прикажете делать?!

Присутствовавшая при этом Ингрид восприняла новость гораздо спокойнее:

– Правильно сделала. Я бы тоже так поступила.

Сердито глянув на жену, Грей Гаргаван раздраженно фыркнул:

– Нисколько не сомневаюсь. Только мы теперь имеем вместо одного заложника сразу двух. И я пока не представляю, как их оттуда вытаскивать.

Королева амазонок ободряюще улыбнулась мужу:

– Успокойся, дорогой. Ты ведь сам приказал ждать и ничего не предпринимать. Вот и жди. Если Машинный Разум не подавился одним Странником, то Странником в паре с Роэной подавится точно. Или я ничего не смыслю в людях.

– Да ты хоть понимаешь, с кем мы имеем дело? Этот монстр способен ворочать галактики!

– Ничего, и на старуху бывает проруха, как говорят на родине Алексея. Галактики галактиками, но эту сладкую парочку ему не переварить. Попомни мои слова, или я отрекусь от своего королевского сана…

…Машинный Разум откликнулся немедленно.

– Ты готов предоставить мне нужную информацию?

– Я открою для тебя все участки памяти. Но с условием, что ты после этого отпустишь меня. В противном случае я добровольно уйду из жизни.

– Нелогично. Я могу после получения нужной информации не отпустить тебя или уничтожить. Обмануть, как вы это называете. Ты опасен.

– После получения этой информации я перестану представлять для тебя опасность. Решай. И у меня к тебе пара вопросов.

– Спрашивай.

– Сколько времени прошло за бортом, пока ты держал меня здесь?

– Пятнадцать суток.

– Мои друзья прилетели?

– Они здесь, но ничего не предпринимают, узнав, что ты на «Непобедимом». Вы, люди, слабы и нелогичны. Вместо того чтобы уничтожить мою матрицу, пока я не закончил работы по переоборудованию, они просто ждут, непонятно на что надеясь. Мало этого, твоя жена только что добровольно сдалась мне в плен и сейчас тоже находится на борту «Непобедимого». Глупо и нелогично. Я собираюсь провести зондаж памяти и у нее.

– Я должен встретиться с ней, иначе не открою свою память для зондажа. Мне нужно десять минут.

– Я даю вам десять минут на встречу, но запрещаю обмениваться информацией любым способом. Ровно через шестьсот ваших секунд приступаю к зондажу вас обоих. Твое условие принимаю. Если информация окажется действительно важной, я отпущу тебя.

– Зря я сравнил тебя с инквизиторами. Ты все же лучше их.

– Время, выделенное для встречи, пошло.

Вмиг исчезли так осточертевшие стенки капсулы времени, и Странник вновь оказался в рубке «Непобедимого». А в десяти шагах от него стояла, напряженно оглядываясь, его любимая. Роэна.

Они не кинулись в объятия друг друга. Они медленно, очень медленно двинулись навстречу, не отрывая друг от друга глаз. Только человек может выразить глазами такой колоссальный спектр эмоций. Встречные потоки информации, передаваемые взглядом и абсолютно необнаружимые, потекли в обоих направлениях.

Безмерная радость от встречи с любимой… Рассказ о том, как он тосковал, надеялся и верил… Жалоба на то, как ему было плохо одному… И встречный поток.

Безмерная радость от встречи с любимым… Рассказ о том, как она ждала, надеялась и верила… Ласковое утешение: «Бедный ты мой, бедный. Скоро все закончится»… Но, помимо того, что они были очень близкими людьми, понимавшими друг друга без слов, они были еще и профессионалами высочайшего класса. И в силу этого в необнаружимом информационном обмене – рассказ о том, что он задумал и что требуется от нее.

Они сошлись и взялись за руки. И так простояли все десять отведенных минут, не отрывая друг от друга глаз.

– Ваше время вышло. Вы готовы к зондажу?

– Все же ты инквизитор. Мы готовы.

Появились уже знакомые роботы и принялись возиться сдатчиками.

И вот, наконец, зондаж памяти начался.

У Странника было достаточно времени, чтобы вспомнить все…

…Темное и безопасное убежище в утробе матери, где было так хорошо и уютно. Большой и интересный мир, куда его вытолкнули мышцы матери. Ему он понравился. Изумленные лица женщин в белых халатах, смотрящих на него, не плачущего, но улыбающегося. Красивая и бесконечно добрая женщина. Мама. Ее большая грудь, дающая такое вкусное молоко. Постижение этого нового мира в коротких перерывах между сном. Голоса мамы и папы, добрые и нежные. Его первая попытка позвать их: «Мапа!». Любимая игрушка на подоконнике, до которой обязательно нужно добраться: первые шаги… Первая в жизни драка, когда, науськиваемый старшими мальчишками, его ударил соседский мальчик. Он не заплакал и не побежал. Вспышка ярости от несправедливой обиды – и ответный удар. Хныканье поверженного противника. Сладкое чувство победы… Огромное дерево, на которое обязательно нужно взобраться. Нарастающий страх по мере удаления от земли. Вот очередная ветка, вот еще одна – и все. Дальше только макушка, качающаяся на ветру. Крохотные фигурки мальчишек далеко внизу. И пленительное чувство преодоления себя… Соседка по парте в первом классе, казавшаяся каким-то неведомым и таинственным существом, вся такая чистенькая и красивая… Первый поцелуй в девятом классе, наполовину случайный, когда на катке разогнавшаяся девочка угодила прямо в его объятия. Их губы оказались совсем близко, и он неумело чмокнул ее. После этого они разъехались, оба испуганные, чтобы больше никогда не встретиться… Первая любовь и странное томление, которое испытывают только влюбленные… Первое увольнение в иностранном порту. Ни с чем не сравнимое чувство приобщения к героям из прочитанных книг, когда он шагал в одиночестве по улочкам тропического города-порта, где до него некогда вот так же шагали отправлявшиеся за океан конкистадоры, а позже – пираты Дрейка… Первое самостоятельное траление над остатками затопленной Атлантиды на траверзе Гибралтара… Ярость бушующего океана, когда при ветре свыше сорока метров в секунду трудно удержать вертикально высунутую из-за переборки руку… Кораблекрушение в Атлантике, когда после столкновения в тумане с английским транспортом пришлось срочно покидать тонущее судно на шлюпках… Рождение дочки и ни с чем не сравнимое ощущение отцовства… Приглашение на работу в Содружество… Космические странствия и приключения… Объяснение с Роэной и жесткий отпор после первой попытки… Чувство тоски и неприкаянности… Вся его жизнь, день за днем, со всеми событиями, чувствами и переживаниями, сделавшими его таким, каким он в конечном итоге стал. Но, ни единого намека на секреты Дальразведки.