Ошибка резидента - Владимир Востоков

Зима прошла незаметно, потому что к кино и театру прибавились лыжи и коньки. Зима принесла Леше успех: однажды Светлана все же смилостивилась и разрешила ему поцеловать ее – это случилось при прощании в подъезде, когда они, усталые, пришли с катка, где бегали без перерыва часа два.

Такова предыстория того, что произошло в весенний день 1971 года…

Назавтра, в субботу, у Светланы был выходной.

Вечером по пути домой она позвонила по телефону-автомату Гале Нестеровой и сказала, что их прежде намеченные планы – поехать завтра с Лешей в Кленовую горку – отменяются. Светлана не стала вдаваться в подробности, сказала только, чтобы Галя ждала в одиннадцать у почтамта.

У Светланы шевельнулись угрызения совести оттого, что придется обмануть Лешу, но она тут же подумала, что ничего страшного в этом нет: невелика беда – один раз нарушить обещание. В конце концов между ними всего лишь простая дружба – во всяком случае, ей смешно говорить о любви.

Вера Сергеевна успела съездить на рынок за редиской и зеленым луком, когда Светлана проснулась.

Накануне они легли спать позже обычного: Светлана пожелала немного переделать свое любимое платье – синее, с черным поясом, – изменить фасон воротника. Но сама она портновским искусством не владела. Как всегда: «Мама, пожалуйста…»

– Вставай, вставай, надо платье гладить! – крикнула из кухни Вера Сергеевна.

– У тебя лучше получится, – отозвалась Светлана.

Иного ответа Вера Сергеевна и не ждала, это было в порядке вещей и не сердило ее. Она с удовольствием делала для дочери все, что могла и умела.

Пока Светлана умывалась и причесывалась, Вера Сергеевна приготовила завтрак.

– Далеко ли собираешься? – спросила она у дочери, когда сели за стол.

– Пойдем с Галей посидим где-нибудь в летнем кафе, мороженого поедим.

Светлана с недавних пор взяла за правило говорить матери не все. Нет, она не врала впрямую никогда. Она просто недоговаривала. Так ей было удобнее – не возникает лишних вопросов. Она уже решила, что на свидание к итальянцу пойдет и что скорее всего они отправятся в летнее кафе-мороженое, но зачем сообщать матери, что, кроме Гали, будет иностранец?

– Кажется, ты должна встретиться с Лешей?

– Я уже договорилась с Галей, в одиннадцать увидимся у почтамта.

Это тоже была и не ложь, и не вся правда.

Между прочим, Леша должен зайти к ним именно в одиннадцать, так что следовало поторопиться с глажением платья; чтобы не встретиться с Лешей, ей надо убраться из дому не позже как в половине одиннадцатого.

Светлана быстро проглотила яичницу с колбасой и салат, запила крепким чаем, встала из-за стола и бодро объявила:

– Ма, я к твоим услугам!

– Включи утюг, постели одеяло, достань тряпочку.

В начале одиннадцатого все было готово.

Светлана оделась.

– Как я, ма?

Вера Сергеевна закурила – в последнее время она предпочитала «Беломор».

– Повернись… Так… Прекрасно…

– Дай твои часики.

Вера Сергеевна принесла свои золотые часы на золотом браслете – подарок мужа, – сама надела их на руку дочери, и Светлана, поцеловав ее в щеку, ушла.

А минут через пятнадцать в квартире раздался звонок.

Вера Сергеевна открыла дверь. Перед нею стоял Леша. На груди у него висел фотоаппарат в новеньком чехле, в правой руке – большой белый рулон плотной бумаги. Светлобровое веселое лицо его, как говорится, сияло.

– Здрасте, Вера Сергеевна! Света дома?

– Доброе утро, Алешенька. А она, знаешь, исчезла.

Сияние пропало.

– Давно?

– Да буквально сию минуту.

– Вот те раз! И ничего не сказала?

– Сказала, с Галей встречается. Возле почтамта в одиннадцать. Я про тебя напомнила, она говорила, будто у вас на сегодня назначено, а она словно мимо ушей пропустила. Да ты заходи, что же на пороге?

Леша совсем нахмурился.

– Да нет, я пойду. А она не сказала, куда они с Галей?

– Мороженого захотелось. Наверное, посидят где-нибудь в кафе на открытом воздухе. Погода сегодня прекрасная.

– Как же так? Мы ведь втроем собирались…

– Ну, не расстраивайся, куда она денется?

Леша постучал пальцем по аппарату.

– Вот вчера купил, хотел ее сфотографировать.

– Еще успеешь, лето только начинается.

– Ну ладно. – Он протянул ей рулон. – Это она просила. Их стенгазета. Я заголовок написал.

Вера Сергеевна испытывала перед Лешей неловкость за Светлану. Чтобы как-то его утешить, она развернула рулон, посмотрела на крупно выведенный красным заголовок: «За культурное обслуживание».

– Как ты хорошо сделал! – сказала она.

Но это его мало утешило.

– Ладно, извините, Вера Сергеевна. – И, прыгая через три ступеньки, оставив ее на пороге перед открытой дверью, Леша сбежал по лестнице вниз…

Погода стояла действительно отличная. Все уже были одеты по-летнему, даже детишки. Двор звенел от детских голосов и от щебетания птиц. Небо было голубое. Свежая зелень каштанов, длинным строем стоявших на соседней улице, видной со двора, была усыпана толстыми белыми свечечками. Они светились на ярком солнце.

Но именно от всего этого Леше стало еще хуже. Щурясь, он оглядел ряды скамеек, на которых сидели старушки, играющих в «классы» девчонок на асфальтовой площадке, а потом остановил взгляд на сбившихся в кучку мальчишках, горячо обсуждавших что-то. Среди них он заметил Витьку-шестиклассника, озорного и шустрого соседа своего по лестничной клетке. Витька, если бы его не отшивать, был бы вечным хвостом Леши, так бы за ним и ходил. Он был предан Леше самозабвенно, и в основном, конечно, не потому, что Леша частенько снабжал его двугривенным на кино, а потому, что проявил к нему колоссальное доверие, взяв в помощники, когда собирал из ничего свой мотоцикл «Иж».

Леша сошел со ступенек подъезда и крикнул не очень громко:

– Витек!

Тот услышал мгновенно и через секунду стоял, запыхавшийся, перед Лешей, глядя на аппарат.

– Здорово, Леша! Будем сниматься?

– Ты Светку сейчас не видал?

– Не-а! А она тебе нужна?

– Раз спрашиваю, значит, нужна.

Витек сразу угадал настроение своего благодетеля и шагал молча. А Леша раздумывал, где вернее всего искать захитрившую Светку.

Прошлым летом они пять или шесть раз ходили в разные кафе, но больше всего ей понравилось кафе «Над рекой», которое называлось так потому, что находилось в парке на высоком берегу реки, откуда далеко-далеко было видно низкое, все в озерцах и рощах, заречье. Но туда от их дома ехать и ехать, так же как и от почтамта, где, если не соврала, Светка должна встретиться с Галей. Поэтому Леша решил начать от печки – от почтамта – и следовать оттуда в сторону реки.