Найди меня, если сможешь - Лиса Зареченская

– Что вас смущает? – спросил Альман, не удержавшись от иронии. – Вас что-то может смутить?

– Но это мужская рубашка, – заметила я очевидную вещь. От одной мысли, что придется дольше секунды находиться в одежде Альмана, становилось плохо. Я только смотрела на вещь, а кожа уже горела. Мужчина же в ней ходил когда-то на занятия или на свидания… Эта ткань касалась рельефа его кожи… – Э, может, вы примените магию и просто высушите мое платье?!

– Переоденьтесь немедленно! – не выдержав, скомандовал Альман. – Заклятие просто разорвет тонкую ткань. 

– Может, у вас еще что-то есть?

– Свитер.

– Но он же тоже мужской!

– Представьте себе, у меня все такие вещи, – фыркнул Альман, начиная терять терпение. – Хотите сидеть здесь голой?!

– Рубашка – это прекрасно! – решила я, представив альтернативное развитие событий. Где-то глубоко в сознании, конечно, копошилась постыдная мысль выбрать вариант с заклятием и раздеться, но мое смущение затоптало ее.

Пока  переодевалась в ванной, Раймонд приготовил чай, этот с виду безобидный напиток, таящий в себе столько порочного смысла. Всегда считала вино напитком страсти  и запрета, но в этом мире заварка стала предвестником жаркого вечера. Прежде чем подойти к столику, я минуты две таращилась на чашку с напитком, приготовленным Альманом специально для меня. Очередное испытание вечера!

– Присаживайтесь, кера Софи, – произнес Раймонд, задерживаясь на моей фигуре. – Угощайтесь.

– Спасибо, – проскрипела я, присаживаясь подальше и прикрываясь пледом. – Вы меня как-то накажете?

– Я не изверг, – усмехнулся Альман, ведь сам не верил в эти слова. – Вас не накажу, но зачет не поставлю.

– Почему?! – я даже поставила чашку на стол. По-моему, это нечестно. Во-первых, он обещал, во-вторых, этот мужчина видел и до сих пор видит молоденькую девушку в сомнительном костюмчике. Его рубашка не похожа на форму академии от слова совсем.

– Не хочу отказывать себе в удовольствии видеть вас в день испытания, – усмехнулся он, выпивая залпом огненный напиток, который даже мне обжигал руки. Расплавленная лава, не иначе, не желала остывать, и я пила маленькими глоточками, слыша звуки дождя за окном. – Значит,  в тот вечер вы ходили на отбор жертв?

Плюх. Струйка изо рта вылилась обратно в кружку. Я знала, что без допроса не обойдется. Странно было надеяться на это. Глупышка Софи, ты еще радовалась Альману в лесу, буквально сама кинулась ему в объятия… Он только этого и ждал, ты ведь мечта для любого следователя. Сама сдаешься, приносишь улики, профессионально раскалываешься на допросах при малейшем нажиме.

– Ходила.

– Не мучить вас? – увидев мой поникший вид, вдруг произнес Раймонд. Чашку поменял и налил новую жгучую лаву, правда, на этот раз пододвинул поближе сахар. – Я все прекрасно понял, поэтому не стану расспрашивать о подробностях. Главное, вы сделали выводы и остались живы.

Небывалая щедрость, а заставить чувствовать себя виноватой, написать записку с признаниями, выдать своих сообщников?! Что с Альманом не так? Заварил нам какой-то странный чай?! Одно дело, когда куратор пытался допрашивать, но другое, когда просто наслаждался тихим вечером. Сначала стало неловко, потом губы сводило от спазма, все казалось подозрительным, будто всенепременно должно было произойти что-нибудь гадкое. Попьем чай, а потом откроется дверь, войдут стражи, закуют в наручники и увезут в городскую тюрьму.

Я провинилась, это факт. По всем предположениям, Раймонд должен глумиться, потирать ручонки от нетерпения, написать отчет в управление, грозить отчислением, орать или выдвигать любые условия, а он улыбался весь вечер. Хитренько, как лис, умыкнувший самую аппетитную курочку.

– Вы такой радостный, – заметила я, не выдержав гнетущего молчания, прерываемого раскатами грома. – Мне будет плохо?

– Нет, кера Софи, скорее интересно.

– О чем вы?

– О нас.

Умеет он ответить так, что на меня нападет ступор. Великий дух! Такие слова, будто из сериала! На алтаре нужно было оставаться. Чего я побежала оттуда, лежала бы отдыхала в свое удовольствие, стала частью темных сил. Кстати, а прохождение ритуала дает право перевода на другой факультет?! Какой шанс упущен!

– Не понимаю я вас совсем, – прошептала, на всякий случай, отодвигаясь от куратора. Как говорится, от греха подальше. – Намекаете, что моя жизнь в академии станет еще сложнее?

– Вы слишком подозрительны, – самообладанию Альмана можно было только позавидовать.  Он спокойно говорил со мной, будто вел лекцию. Его ничего не смущало: ни наличие полуголой девицы, ни принципы этики. У Раймонда был свой собственный мир, где он творил, что душе угодно. – Я ошибся в своем мнении о вас и просто признаю это ошибку. Это первый раз, когда я радуюсь неправильным выводам.

О чем это он? Что за ошибка на счет меня?! А! Вот к чему куратор спросил про отбор на ритуал… Правда, я не знала смеяться ли в голос или выйти через окно. Альман радовался тому факту, что его девиантная ученица с сомнительными ночными приключениями до сих пор невинна. Что позволите в этой ситуации ему интересно?! Самому совратить наивную дурочку?! О нет, профессор Альман, искусный игрок, этого я вам не позволю! Видимо, вся гамма чувств отразилась на моем лице поэтому мужчина тяжело вздохнул:

– Вы не понимаете моих мотивов, кера Софи. В который раз повторяю, что ни за что не причину вам зла.

– Уверены? Можете дать слово? – глядя в глаза, спросила у него. Впрочем, чего я ждала, если этот человек искал землянку. Долг есть долг, и в той игре, где мы окажемся без масок, будут другие правила. – Не стоит, профессор. Этого никто не может гарантировать.

– И все же керу Латосу вы верите больше, – заметил Альман, отодвигая от меня чашку сил и не давая возможности выкраивать несколько секунд для обдумывания ответа. – Я так страшен?

– Нет, но ваша манера, с которой вы общаетесь со мной… В общем, это общением назвать сложно.

– Хотите, чтобы я стал более обходительным?

– А вы уверены, что сможете? – усмехнулась я, сощурив глаза.

– У меня прекрасное воспитание и чувство меры, а еще самоконтроль. Поверьте, при желании я могу быть, кем угодно, – произнес самодовольно Альман, я едва удержалась от закатывания глаз. Вот это эго! – Мне ни к чему вас шантажировать или одаривать бессмысленными комплиментами, чтобы понравиться, но если хотите, могу вас поразить.

– Слышали, скромность украшает человека? – выслушав оду прекрасному себе, заметила я.

– А вы? – мужчина недвусмысленно посмотрел на мою обнаженную ногу, выглядывающую из-под пледа. – Видите, я беспокоюсь о вас. Вы ведь можете легко потерять голову от моего шарма.

Ого, так это он меня, оказывается, милостью своей одаривал! Герой! Спасал юное сердечко от пылкой любви. Согласитесь, не каждый мужчина сможет подать свои замашки в таком благородном ключе: я был жесток с тобой лишь, потому что не хотел лишний раз смущать и заставлять сходить с ума. Спасибо огромное, поддерживал меня в тонусе своими странными намеками.