Имортист - Юрий Никитин

Ладно, поможем природе, совсем изнемогает, ибо человек,тварь ленивая и дрожащая, всегда находит способ обойти запреты и залезть в лужуеще глубже и грязнее вчерашней. Сумели же партийцы ислама, спаянные железнойдисциплиной, принять запрет на алкоголь? С завтрашнего дня обнародуем запрет напьющесть. По крайней мере, сможем это сделать. Вон в США вводили сухой закон, вРоссии дважды или трижды… Правда, сейчас можем поступать жестче. Теперь нестарые времена слюнявой демократии, сейчас США бомбит суверенную страну, несчитаясь ни с какими международными комиссиями, а все остальные молчат втряпочку. Так что будем делать то, что надо, а не то, что народ хочет. Дляначала изымем из бытия всех алкоголиков, что на учете. Это припугнет простопьяниц и послужит предостережением обычным пьющим. И заодно еще разок напомним,что человеческий мусор оставим в прошлых веках, в новый мир не потащим.

– Что скажете, господин президент?

Я очнулся, выныривая из горячечных мыслей, что становилисьвсе злее и злее, где в красочных видениях я весь этот мусор просто закапывалживыми в землю, чтоб, значит, хотя бы на удобрения сгодились.

– Давайте, – предложил я, – сперва определимотношение к алкоголю. Само стремление к нему – естественная и нормальнаяреакция животного организма на возникновение разума. Было так удобно и уютножить на одних инстинктах, и вдруг человек… вычленился из мира! И увидел сужасом, что мир огромен, необъятен, а человек в нем жутко одинок. И человек завсе отвечает. В ответе, значит. Когда он в стазе животного, то он ни за что неотвечает, ни о чем не заботится и, главное, не планирует своего будущего. Ачеловек обязан думать о будущем, планировать и, самое ужасное, отвечать за своипоступки. Даже человек разумный и непьющий предпочитает, чтобы его жизньпланировал начальник на работе, жена, теща, Советская или иная власть, армия,ГАИ… против всего этого он будет, ессно, возмущаться, но еще хуже для него,если право решать предоставят ему. Или он хотел бы получить себе такое право,как выговаривает себе уже несколько веков русская интеллигенция: всекритиковать, но ни за что не отвечать, всех судить, но самой оставатьсянеподсудной.

Он сказал с неудовольствием:

– Все-то вы, господин президент, не упускаете случая лягнутьрусскую интеллигенцию! А ведь и сами…

– Что-о-о?

– И сами, – продолжил он бесстрашно, – русскийинтеллигент!

– Я иморт, – ответил я мрачно. – Этим все сказано.Так вот, возвращаясь к стремлению к алкоголю, можно сказать, что этоестественная реакция и желание вернуться в прежнее доразумное состояние. Ноприрода не случайно выпустила огромное количество особей со способностью кразумной деятельности…

Медведев перебил:

– Простите, вы сказали, со способностью…

– Да, верно. Мы пока что лишь наделены способностью кразумной деятельности, но пока еще не самой разумной деятельностью. Пока чтоидет отбор, пока что из миллионов особей только единицы готовы вступить в мирбудущего. Потому мы сейчас просто обязаны помочь эволюции удалять экземпляры,что стремятся к доразумности. Всех, увы, не перебить, да и рискованно – можемостаться на обезлюдевшей земле, – но начинать все же надо. Прежде всегоследует начать с полных алкоголиков, а это прижучит просто пьяниц. Когдавозьмемся за пьяниц, спохватятся и перестанут пить всякие там, кто пропускаетрюмочку перед обедом.

– И останутся одни иморты?

Я усмехнулся:

– Я говорю про общие тенденции. Вытаскивать трусливогочеловека из доразумности очень трудно. В этом завидую исламу. Там просто –нельзя! Кто пил – тех перебили тысячу лет назад. А нам придется начинать сагитации… за которой будут стоять лагеря и службы ликвидации. Никаких лечебницпо вытягиванию спившихся животных к человеческому уровню! У нас свобода: хочешь– пей, хочешь – нет. И тот, и другой отвечают за свои поступки.

Он смотрел на меня с прежним напряжением:

– Господин президент, вы мне ответили как философ. А теперьскажите то же самое как президент.

Я сказал терпеливо:

– Если какой человек не в состоянии выдержать бремяосознания бытия, бремя разумности, то надо ему помочь расстаться с разумом и,конечно, с жизнью. Неразумные быки или коровы нужны сельскому хозяйству, нокому нужен человек-идиот?.. Подготовьте запрет на все дурманящее мозг. Кто неможет без страусиности, того в расход. Здесь я выражаюсь ясно?

Он несколько раз торопливо кивнул, не сводя с менянастороженного взгляда:

– А как запрет на выпуск алкоголя?

– Начинайте с сокращения, – посоветовал я. – Иначеначнут пить политуру и грызть замазку с окон. И одновременно разверните показпо телевидению, как закрываем лечебницы «по реабилитации». И покажите, нестесняйтесь, почему именно закрываем. А Романовскому передайте, что хорошие коньякиперестанем выпускать последними. Еще успеет ужраться.

Последние круги от расстрела демонстрации гомосеков улеглиськак в России, так и на Западе, лишь в США этот вопрос постоянно дебатируется впрессе, на телевидении, подогревая юсовское быдло, дважды поднимался в сенате,обсуждался в конгрессе.

Даже ужесточение наказаний, что даже в Европе, как нистранно, приняли с пониманием, в США вызвало бурю: вешать, расстреливать –позор, бесчеловечно, дикарство! И полный молчок, что в их стране ежегодноубивают в тюрьмах народу гораздо больше.

Я закончил прием промышленников Сибири, они выходили,пожимая мне руку и обещая приложить все усилия, зашел Волуев, аккуратно опустилна край стола пачку бумаг. Увидел, что я повернул голову и изволил заметить,передвинул ко мне чуть ближе, дабы я не утруждался.

– Свежие распечатки, – сообщил он. – Сенат США неутвердил начала войны с Россией, однако президент отдал приказ готовить войскак вторжению…

Бронник закрыл ноутбук, в глазах вопрос: нужен ли и дальшекак консультант, я кивнул на Потемкина, тот лучше чувствует, когда уходить,когда оставаться:

– Это больше по вашей части: предсказать, что нужно делать икак уцелеть под напором этой Темной Империи.

Бронник сказал нехотя:

– К сожалению, от нас слишком мало чего зависит.

– Но кое-что зависит, – добавил Потемкин.

Волуев поинтересовался:

– А про забастовку докеров знаете? Во всех юсовских портахотказались грузить тяжелую военную технику! Нет, вовсе не из-за любви к нам.Просто чуть ли не в каждом городе сейчас какие-нибудь да столкновения.Имортисты своим появлением нарушили хрупкое равновесие. Черные ощутили угрозу,бросились бить слишком умных. К ним присоединились латинос, эти тоже не любятни учиться, ни ученых. Полиция защитить не смогла, студенты и ученыезабаррикадировались в университетском городке. Пришлось вызвать национальнуюгвардию, а потом – неслыханное дело! – войска для подавления беспорядков.Словом, сейчас Штатам очень даже не до нас.