Наследник Темного Властелина - Галина Львовна Романова

И мой двойник ослабил надо мной контроль. То есть он так удивлен был моим послушанием, что на миг замешкался, и этого было достаточно, чтобы подстегнутые мысли понеслись вскачь. Правда, они помчались в разные стороны, но и этого оказалось достаточно. Попытавшись снова взять надо мной власть, мой двойник растерялся — я одновременно думал слишком о многом.

— Хватит! — заорал он. — Шагай!

Я не стал тратить время на выкрики: «Нет! Пусти! Не хочу!» — то, что я попытался сделать, не требовало слов. Но, прежде чем мой двойник снова взял меня в тиски, я сорвал с пояса сумочку с артефактом и вскинул шарик над головой. Лучше смерть, чем…

Мой двойник закричал.

Шарик с хрустом врезался в стекло.

И наступила тьма.

Я лежал на полу, и все тело болело, как после падения с большой высоты. В голове еще звучали слова патриархов: «Шестьдесят тысяч дней одиночества». Помню, как попытался оказать сопротивление, когда Шар Возмездия раскрылся прямо у меня под ногами, помню свое падение сквозь ничто, помню…

Я резко сел и огляделся, с каждой минутой чувствуя, как во мне нарастает паника. Я помнил все до самой последней минуты. И яснее всего — хруст и треск разбиваемого…

Я разбил артефакт. Разбил о волшебное зеркало, и мощь, высвободившаяся от столкновения двух напоенных магией предметов, оказалась такой, что стерла мир с лица земли в мгновение ока. Но почему я жив? И где я?

Кругом вставали мрачные стены, смыкавшиеся над головой в сводчатый потолок, пропадавший во мраке. Это был большой зал. Но пустой, холодный и нежилой. Не горели факелы, не слышалось шагов и голосов, закрыты были окна. Темнота, пустота и одиночество.

Но ведь это уже было. Было в самом начале, когда я очнулся тут, так же лежа на полу и озираясь по сторонам, силясь угадать, куда забросили меня по приговору суда.

По приговору суда.

И тут я все понял и схватился за голову от настоящего липкого страха, который пополз по позвоночнику, пробираясь откуда-то извне и парализуя мозг.

Мне все приснилось. Все, от моего пробуждения тут до того рокового броска. Те несколько мгновений, которые я летел из Зала Откровений сюда, растянулись в подсознании на целый год, и я на это время получил способность провидеть будущее. Я увидел все, что будет дальше, увидел в мельчайших подробностях последний, самый яркий год моей жизни, который должен оборваться ударом артефакта о зеркало.

Я погублю целый мир. Кто-то, чьи способности к ясновидению были точнее и острее, догадался, чего от меня можно ожидать, и отправил сюда, заранее осудив за преступление, которое мне еще предстоит совершить. Они все погибнут. Моя мать. Мои друзья. Все те, кто пошел за мной ради корысти или по велению души. Те, кто знать про меня не знает и с кем мы никогда не встретимся. Вунья, та, которую я мог бы любить до конца своих дней, которых осталось очень мало. Теперь для меня пойдет другой отсчет времени — каждый день будет неумолимо приближать меня к той ночи, и повернуть ничего нельзя. По крайней мере, нас учили, что, чем яснее видение будущего, тем труднее его изменить. А настолько ясное — считай, предопределено, словно уже написанная книга. Вам может нравиться или не нравиться то, что написал автор, но вы уже ничего не сможете переделать в его творении.

Не помню, сколько я сидел, тупо уставившись перед собой. Надо было встать и идти — в моем видении я первые несколько недель только и делал, что исследовал замок, — но сил не было. Я ведь УЖЕ знаю, где тут что. Зачем повторяться? Стоит ли трепыхаться, если конец известен?

Но ноги сами выпрямились и понесли меня куда-то.

Я долго бродил по пустому замку, сам не зная, куда и зачем иду. Я просто не мог остановиться, боялся, что иначе сойду с ума. Я упорно, цеплялся за то, что все было в реальности и в одно за другим заходил в покои Тильса, матери, свои собственные… И каждый раз убеждался, что не прав. Всюду царило запустение, и даже движение невидимых слуг не нарушало мертвого покоя замка. Даже в библиотеке все книги были на своих местах, хотя я здорово там покопался. Я был один, совсем один. От боли и безысходности мне хотелось выть.

Но в одном замок остался прежним: стоило мне чуть расслабиться и перестать следить за тем, куда и зачем я иду, как он вывел меня в большой зал. Сейчас тут все было пусто, тихо и мертво, и не верилось, что уже через несколько месяцев здесь будет кипеть жизнь… чтобы исчезнуть в магической вспышке.

Физическое воспитание никогда не было моей сильной стороной, и к тому моменту, когда я добрался до зала, ноги меня уже не держали, а в животе урчало и болело. Я опустился на колени прямо на пол, и тут же рядом материализовался поднос, на котором стояли кувшин с каким-то напитком и два блюда — на одном была моя любимая курица с зеленью, а на втором — несколько кусков хлеба. Невидимые слуги наконец-то проявили себя. Но от волнения у меня кусок не пошел в горло. Я сделал несколько глотков, отщипнул крылышко — и бросил его. К чему все это, если конец известен?

Обрывки такого реального сна опять замелькали перед моим мысленным взором. Как я буду жить и общаться с людьми и эльфами, зная, что вскоре все погибнут? Что на моей совести будет не только смерть целого мира — а ни один Темный Властелин никогда не уничтожит мира, в котором собирается править! — но и жуткое разочарование в своих силах. Все мои потуги, все порывы — всё зря. А ведь мне придется играть роль, притворяться. Смогу ли я, например, общаться со своим отражением, зная, что оно однажды станет причиной нашей гибели?

Я медленно поднял глаза и посмотрел на зеркало.

Зеркала не было!

Какое-то время я тупо хлопал глазами, пытаясь осмыслить этот факт и связать его с моим видением, пока до меня не дошло главное — в моем «сне» зеркало присутствовало с самого начала, просто я, как любой нормальный мужчина, оказавшийся в полном одиночестве, не интересовался своим отражением. И, пока тетя Кассия не обратила мое внимание на мой внешний вид, так и ходил мимо данного предмета меблировки, как мимо пустого места. Но сие место не было пустым — как сейчас! Значит, что-то тут не так.

Я осторожно встал и направился к возвышению, где прежде стояло зеркало и где теперь, когда я подошел ближе, стала заметна груда осколков и торчащая среди них сломанная пополам толстая рама.

Одолев последние шаги бегом, я застыл, не веря своим глазам. Зеркало разбито! И это сделал я, когда швырнул в него артефактом! Значит, все было на самом деле! Это не сон! Мир существует!

Дрожащими руками я стал перебирать осколки зеркала, порезался и какое-то время рассматривал окровавленную руку, поворачивая ее так и эдак. Мне необходимо было получить последнее окончательное доказательство того, что я прав.

В одном из осколков мелькнул обрывок изображения, и я поднес его ближе к глазам.

— Зачем… — Голос моего отражения звучал надтреснуто. Так мог говорить старик, страдающий от простуды и зубной боли: — Зачем ты это сделал?