Мой личный принц - Яна Мелевич

Абель был символом единства народа, а Эрик — верой в силу брата.

И если так, может, никакой болезни не было? Иначе почему наследник вылечился?

— Я слышал, вы просили найти некромантов для изучения останков наших предков, — я едва не уронила нож и подняла голову.

— Просто поинтересовалась. Хочу подробнее изучить вашу династию, — решила уточнить, отрезая кусок омлета. Покосившись в сторону слуг, я взглядом показала его высочеству, что разговор лучше отложить.

Абель задумчиво смотрел на меня, тем не менее, успевая следить за перемещениями Ригнак. Сама капитан собиралась обойти его высочество, дабы встать неподалеку. Только не успела: принц резко поймал руку мисс Хэйс и крепко сжал, не давая сдвинуться с места.

— Сядь, — приказал он, указывая на соседний стул. — Ты нездорова.

В голосе Абеля прозвучали повелительные нотки. Честно сказать, на секунду я потеряла дар речи и перепутала принца с королем. Это так всевластие действовало?

Зато Ригнак подобное отношение не понравилось. Капитан резко дернулась и прорычала:

— Ваше высочество, кажется, вам следует быть сдержаннее.

И сразу пять служанок сделали вид, будто они — часть интерьера. Гвардейцы отвернулись, а дворецкий изобразил столб и застыл у окна, боясь шевельнуться. Воздух мгновенно заискрил от напряжения. Абель очнулся, возвращая себе невозмутимый вид, и отпустил мисс Хэйс. Почти сразу, как это случилось, в столовую ворвалась Амалия, нарушив все правила этикета. Взгляд голубых глаз, наполненный ненавистью, кузина метнула в сторону капитана.

Ригнак отступила, а Мали расправила складки на желтой юбке, шагнув к столу.

— Доброе утро, — поприветствовала она и улыбка на устах стала поистине жуткой. Я бросила взгляд на растения в вазе, что украшали стол. Букет непросто цвел: гиацинты пустили корни и те расползались по алой скатерти!

— Леди Амалия, — учтиво поприветствовал свою невесту принц Абель, помогая той сесть. Лапушка словно почуял неприятности и слез со стула, перебравшись под столом ко мне. Сел у ног, затем притих, не издавая ни звука.

— Ригнак, — вновь повторил его высочество. Капитан приподняла брови, а принц прищурился.

— Почему она здесь? — в голосе сестры прозвучала злость. — Охрана должна стоять за дверьми.

— Капитан — мой личный телохранитель, — сухо ответил Абель.

— И в спальне?

Напряжение нарастало и вокруг назревал настоящий скандал. Мысленно я порадовалась, что вышла замуж за Эрика. Никаких женских войн, всевластия и интриг. Глядя на то, как меряется характерами эта пара, а неподалеку сидит моя взбешенная сестра — быстро отодвинула тарелку и допила чай в рекордный срок. Аппетит пропал, хотелось поскорее покинуть дворец. Тем более что Мали в последнее время ходила сама не своя. Сейчас мне совсем не хотелось с ней ссориться.

— Прошу меня простить, — спешно пробормотала я, наклоняясь и хватая хрюкнувшего Лапушку. На сытном пайке от герцогини хрюнорыл немного поправился, поэтому показался мне тяжелым.

— Далия! — Я чуть не выронила Лапушку и замерла. Медленно повернулась, наткнувшись на три пары глаз. Улыбнулась, услышав от Абеля короткий приказ:

— Поставьте зверька на пол. Вам нельзя носить тяжести.

— Ладно, — сразу согласилась я, решив не спорить.

Определенно, после произошедшего на поле что-то случилось у этой троицы. Амалия с такой силой сжала вилку, что побелели костяшки. Никогда прежде моя глупенькая и взбалмошная сестра не позволяла себе подобного поведения. Ригнак вообще едва держалась, чтобы не спалить дворец, а его высочество резко изменился. Странно, ведь всего некоторое время назад он был милым и учтивым, как когда мы познакомились. Выздоровление шло полным ходом, король радовался, королева была счастлива вместе с герцогиней, но вот наследный принц менялся на глазах.

Убегая, я слышала довольный хохот полтергейста. Вигги с неприятным хлюпаньем врезался в дверь столовой, всасываясь в щели. Он чувствовал волны негатива и спешил наесться ими досыта.

Мне вдруг стало жаль сестру, застрявшую в ловушке безответных чувств, связанную обязательствами с будущим королем. Уже сейчас понятно, что ничего хорошего от этого брака ждать не приходилось. И не только я разделяла такое мнение. Дядя в последнее время пребывал в дурном расположении духа, не слишком радовался новости о пробуждении Калибурна и предстоящей свадьбе.

— Сумасшедший дворец, — пробормотала я, спеша в свои покои, дабы переодеться, глядя на идущего рядом Лапушку. — Такое ощущение, что в этом доме все сошли с ума.

Мне надо было спешить, иначе я могла опоздать на очень важную встречу.

Взгляды присутствующих девушек и женщин были направлены на меня с живым интересом. Пальцы дрожали, показачарованный мелок вычерчивал таблицу на доске. Кривые столбцы, похоже, никого не смущали. В клубе «Право женщин» я была лишь третий раз. Сюда меня позвала одна из учительниц, мисс Лин, во время очередного посещения местной школы для девочек

Уроженка Синьяна на Данмаре казалась всем чем-то сродни цирковому уроду. Раскосые глаза, густые черные волосы до пояса и шелковые наряды, расшитые бабочками, вызывали постоянные кривотолки. Мисс Шэ преподавала девочкам искусство каллиграфии и говорила на данмарском лучше, чем большинство жителей королевства. Наверное, поэтому мы сблизились в первые дни. К принцессе здесь тоже относились несколько настороженно. Люди тщательно подбирали слова при разговоре со мной, стараясь не откровенничать.

Когда Шэ пригласила меня посетить этот кружок — я растерялась. О женском движении за права слышала давно, но обычно все оседало на уровне слухов и редких газетных статей в конце новостной страницы. Небольшие заметки о стычках в городе между защитницами свобод с гвардейцами. И хотя мне было очень интересно, я опасалась, что такое знакомство может сильно навредить репутации королевской семьи.

Но посреди небольшой комнаты, переделанной под лекторскую, я чувствовала себя сейчас на своем месте. Эти женщины сидели за деревянными партами и с открытым ртом внимали моим словам. Впитывали новое, желая понять мир.

Может, они не обладали даром познания, однако желали учиться.

— Торетти [1] был по мировоззрению революционером. Очень дорожил своим дворянским титулом и не любил, когда окружающие забывали сей факт. Главным образом это было важно для него по причине того, что, как лорд, Этьен мог подчеркнуть добровольное вступление в оппозицию.

Мисс Лин улыбнулась мне. Одна из девушек подняла руку, и я непроизвольно вздрогнула. Вспомнив имя этой пухлощекой особы в стареньком платье, я кивнула.

— Мисс Бейтс?

— Подскажите, ваша светлость, — скромно потупила взгляд Линдси и короткими пальчиками сжала пуховой платок. — Господин Этьен хоть раз сожалел о своем выборе? В смысле, — она закусила щеку и помялась, — ведь подобные мысли осуждались высшим обществом.