Клады Отечественной войны - Александр Косарев

«От Смоленского Гражданского Губернатора получено мной донесение, об открытии, по дошедшим до него слухам у Города Красного, у моста на дороге к Смоленску близь Гребли, места в котором зарыты будто бы во время бегства французов два бочонка золотой монеты, не менее трёхсот тысяч червоных».

Заметьте, эти строки пишет вовсе не сам Ковалевский. В его докладной записке нет ни слова о каких-то там «Греблях». Откуда же о данном населённом пункте узнал некий столичный чиновник, которому поступил доклад от смоленского губернатора? Вопрос, конечно, интересный. Представляется, что данное слово появилось уже после того, как представительная чиновничья комиссия из г. Красного осмотрела место будущих поисковых работ. Смотрите, в данном документе написано просто слово «Гребли», без указания на то, что это именно населённый пункт. А наш поисковик, недолго думая, сделал в общем-то резонный вывод о том, что упомянутые «Гребли» — это именно деревня, которая расположена рядом с тем местом, где в 1812 году были спрятаны бочонки. Убедив самого себя в этом мнении, П. разыскал справочник по переписи 1865 года и принялся выискивать в нём такую деревню Гребли, которая находилась бы вблизи Красного.

И, о чудо! Деревня с почти таким названием отыскалась всего в пятнадцати верстах западнее Красного. Правда, данная деревенька называлась Гребени, но это мелкое несоответствие было им немедленно отвергнуто как несущественное. К тому же в описи говорилось о том, что в данной деревне есть мельница. Раз мельница, то, значит, там имелась плотина (насыпь), а уж мост через реку и само собой подразумевался! Достаточно было после такого открытия бросить взгляд на современную карту Смоленской области, и в голове нашего поисковика мгновенно сложилась стройная схема произошедших некогда событий. Вот как он пишет об этом в своём письме о данном открытии:

«В деле сообщается о д. (якобы деревне, но такого слова в документе нет) Гребли, это сейчас д. Гребени. У самой плотины, значит, была и мельница. В библиотеке (список населённых мест Смол. губ.) я нашёл деревню, записана мельница. На карте также мельница. Если закопали у моста, то мельница, мост были разрушены, иначе какой смысл вообще закапывать? Фраза “но расширение и возвышение плотины... затруднило точно указать место...” следует понимать так. После войны мост разрушенный восстанавливали, делали новую насыпь. Думаю, что закопали в нескольких шагах от плотины, иначе её изменение и расширение не повлияло бы на определение точного места, будь оно за 50-100 метров».

В известной логике нашему кладоискателю не откажешь. Единственно, что свело на нет всю его многолетнюю работу по поиску данного захоронения, так это то, что он, крепко вцепившись в одно-единственное слово, совершенно позабыл о прочих словах, неоднократно повторенных в текстах добытых им документов. А это, я вам скажу вполне доверительно, — грубейшая, непростительная для поисковика ошибка. Только полный анализ всех событий, сопутствующих той или иной ситуации, приведшей к захоронению исторического клада, может в конечном счёте привести кладоискателя к победе. И уж коли подвернулся такой случай, то я покажу вам на конкретном примере, как именно следует разбирать все без исключения кладоискательские легенды подобного рода. Может быть, это как-то поможет моим последователям радикально улучшить свои поисковые показатели. И по большей части моя небольшая лекция будет подана в эпистолярном жанре, т.е. я попросту приведу отрывки из писем, посланных мной в ответ на уверения моего корреспондента в том, что искомый клад покоится в месте слияния далёких от города Красного речек Лупа и Еленка. Привожу строки из моего ответного послания.

«...Благодаря подвернувшейся оказии высылаю Вам весточку. Правда, не совсем уверен в том, что сообщённые в ней сведения будут Вам по душе, но огласить их я обязан. Проведённый экспресс-анализ присланных Вами документов окончательно убедил нас, что Ваши поиски вблизи деревни Гребени совершенно бесперспективны.

Ведь, кроме некоторого созвучия слова из документа и названия данной деревни, абсолютно ничто не указывает, что описываемое захоронение произошло именно здесь. Начну цепь своих доказательств с того, что повторю свой тезис о том, что данное событие однозначно должно было происходить на дороге Красный — Смоленск, а не Красный — Орша. Далее. Деревня Гребени, столь Вам понравившаяся, лежит в пяти километрах от дороги, по которой продвигались французские войска. Прошу также заметить, что в то время, когда кассиром Ковалевским закладывался клад на данном участке пути, абсолютно все параллельные дороги, и особенно на юг от основной трассы, плотно контролировали “партизаны ” Д. Давыдова. Для французских фуражиров отойти от своей воинской колонны более чем на километр означало почти неминуемую смерть от пик и шашек казаков, которые буквально толпами сопровождали каждый французский корпус в ожидании вожделенной добычи.

И Вы хотите убедить меня, что несколько поляков сломя голову помчались за пять километров в сторону с единственной целью зарыть где-то две бочки золота! Господь с Вами! Им даже не удалось бы доехать до этих Гребеней, не то что вернуться потом обратно живыми. Нет, нет, эта идея совершенно вздорна. В данной деревне не было французов вовсе, не то что каких-то сумасшедших поляков!

Далее. На присланных Вами фотографиях и рисунке и в помине не видно никакой мельницы. Откуда Вы взяли, что она была в Гребенях? Это ерунда. И насыпь, возле которой, как Вы предполагаете, что-то такое зарыто, сделана была исключительно для того, чтобы приподнять полотно дороги повыше над болотистой местностью речной равнины. Мельницы в там месте, где Вы делали снимки, не было и быть не могло! К тому же в присланных документах нет и слова о мельнице!

И ещё. В данном месте закопать что-либо в середине ноября 1812 года было совершенно невозможно. Сфотографированная Вами местность крайне сырая, это очевидно. В тех условиях, когда по ночам столбик термометра опускался до -28 градусов, выкопать достаточно глубокую яму в окаменевшем болоте было просто нереально. Земля промёрзла не менее чем на полметра, а снег лежал по колено. Её (землю) нужно было очищать от снега, а затем отогревать жаром большого костра часа два-три. Но ведь в данном месте никогда не останавливались французские либо польские части и бивуачных костров они там тоже не разводили. К тому же у реки и жечь-то нечего. Вы вспомните собственные поездки, разве в этой зачуханной речной долине есть хоть одно приличное дерево? Я там никогда не был, но и то твёрдо скажу — нет там деревьев! И тогда не было. Чем они тогда свой костёр топили?

И далее. Допустим, поляки три часа греют землю, потом закапывают бочки с золотом, и вся деревня, разумеется, смотрит во все глаза на это непотребное безобразие. Телевизоров тогда не было, и смотреть, кроме как на незваных гостей, им было не на что. Но вот враги уезжают, и что, неужели деревенские тут же не разроют свежую захоронку? Ни в жизнь не поверю, чтобы они не раскопали ещё тёплую ямку. Нет, батенька, я не знаю ни одного случая, когда бы французы вот так демонстративно прямо посреди деревни у единственного деревенского моста закапывали клад до востребования. Такого не было нигде и никогда!!! И быть не могло!