Гиблое место - Дин Кунц

Дорогу к дому Поллардов Бобби не знал. Он хоть и бывал возле него трижды, но его доставлял туда Фрэнк. Так что определить, где именно находится дом 1458 по Пасифик-Хилл-роуд, ему было не проще, чем угадать, на каком склоне Фудзиямы они с Фрэнком очутились. Спасибо, по пути подвернулась заправочная станция, и служащий – длинноволосый парень с закрученными вниз усищами – растолковал, куда ехать.

Если верить почтовому адресу, то дома вдоль участка Пасифик-Хилл-роуд, который начинается сразу после Голеты, относятся к Эль-Энканто-Хайтс. На самом же деле до самого Эль-Энканто еще ехать и ехать, а этот отрезок шоссе между двумя местечками проходит по заповедной территории, где в полной неприкосновенности сохраняются заросли чаппарраля, мескита, калифорнийский дуб и другие неприхотливые растения.

Крайним в ряду домов, тянущихся вдоль Пасифик-Хилл-роуд, и был дом Поллардов. Стоял он очень удачно: окна смотрели в сторону океана, к побережью уступами спускались холмы, на которых живописно располагались многочисленные группки домов. Ночью отсюда открывалась дивная картина: целый океан огней, которые сбегают вниз, к настоящему океану, окутанному тьмой. Если бы не ограничения на строительство вблизи заповедника, в этом райском уголке давно бы вырос целый квартал дорогих особняков.

Бобби сразу узнал жилище Поллардов. Фары выхватили из темноты миртовую изгородь и ржавую калитку между двух высоких каменных столбов. Бобби притормозил. В окнах первого этажа ни огонька. На втором этаже в одной комнате горел свет: шторы задернуты, но по краям виднелись светлые щелочки.

Дом оказался с той стороны машины, где сидел Бобби. Джулия нагнулась и оглядела его.

– Еле видно.

– А там и смотреть не на что. Старая развалина. Проехав еще с четверть мили, Бобби повернул обратно. Теперь Джулия могла разглядеть дом из своего окна. Она попросила Бобби пустить машину самым тихим ходом: надо присмотреться к дому повнимательнее.

Когда машина медленно проплывала мимо калитки, Бобби догадался, что свет горит и на первом этаже. С шоссе освещенное окно было незаметно – оно выходило во двор за домом, – но на земле виднелся тусклый белесый отсвет правильной формы.

Джулия, обернувшись, не отрывала глаз от оставшегося позади участка Полларда.

– Слишком темно, – посетовала она. – Ничего не разобрать. Но по первому впечатлению – гиблое место.

– Очень, – подтвердил Бобби.

* * *

Сестры сумерничали. Лилли лежала на спине. Вербена прикорнула рядом, положив руку сестре на грудь, прижавшись губами к ее голому шелковистому плечу и согревая его своим дыханием. Кошки тоже взобрались на кровать и облепили тела сестер, точно окутали их теплым покрывалом. Спать сестры не собирались. Вот еще – спать в самую горячую пору, пору, когда несчетные ночные хищники выходят на охоту и начинается самое интересное.

В этот миг двуединое сознание сестер обитало не только в кошачьих черепах, оно вселилось и в голодную сову, летающую над землей в поисках добычи: может, какой-нибудь мышонок, не убоявшись ночной темноты, сдуру высунет нос из норки. Острый глаз у совы, зорче твари не найти, но клюв и когти у нее еще острее.

Лилли ждала, дрожа от нетерпения, не мелькнет ли внизу мышь или другая зверюшка, понадеявшаяся, что высокая трава укроет ее от врагов. Боль и ужас дичи, свирепое ликование хищника были знакомы Лилли, и она мечтала снова испытать все эти чувства сразу.

В тишине раздавалось дремотное бормотание Вербены.

Сова взмывала вверх, плавно скользила в вышине, кругами снижалась, вновь взмывала, но дичи не было и в помине. Внезапно на холм въехала машина. Она притормозила перед домом Поллардов. Автомобиль, конечно же, привлек внимание Лилли, а значит, и совы. Но ненадолго: машина задержалась у дома на какое-то мгновение и поехала дальше. Однако через несколько секунд она вернулась и снова медленно-медленно проползла мимо калитки. Лилли вновь насторожилась.

По ее мысленному приказу сова описала круг над автомобилем. Затем Лилли велела птице обогнать машину, спуститься пониже и лететь навстречу – посмотреть, кто это там так интересуется их домом.

Зоркие глаза совы хорошо разглядели водителя и женщину на переднем сиденье. Ее Лилли видела впервые, а вот мужчину за рулем она уже где-то встречала. Ба, да это же тот самый человек, который давеча в сумерках появился вместе с Фрэнком во дворе за домом!

Лилли давно решила, что убийство Саманточки не сойдет Фрэнку с рук: он непременно должен умереть. И вот судьба посылает ей человека, который знаком с Фрэнком и поможет ей отыскать брата. Пробудившаяся в ее душе жажда мести передалась кошкам, они заворочались и глухо заворчали. Бесхвостая кошка и черная полукровка соскочили с кровати, метнулись в коридор, скользнули вниз по лестнице в кухню, через дверцу для кошек вылетели на улицу и помчались за машиной, которая уже набирала ход. Чтобы не упустить чужаков, за ними мало наблюдать сверху, тут потребны еще и четвероногие соглядатаи.

* * *

Золт опять очутился в комнате для посетителей агентства "Дакота и Дакота". По комнате разгуливали холодные сквозняки. Они дули из разбитого окна в кабинете, из двух распахнутых дверей. Негромкий звук, сопровождавший появление Золта, был заглушен треском помех и скрежетом голосов, которые доносились из переносных раций, болтавшихся на ремнях у полицейских. Один полицейский стоял в дверях кабинета Бобби и Джулии, другой – у двери в общий коридор. Золт видел только их спины – в этот момент оба обращались к каким-то невидимым собеседникам и не замечали, что происходит в комнате. Добрый знак: значит, Господь его не оставил.

Обшарить агентство ему не удастся. Досадно, однако делать нечего. Золт медленно перенесся на полторы сотни миль и снова оказался в материнской спальне. Здесь он решил собраться с мыслями и прикинуть, где еще могли побывать Дакоты сегодня вечером, где еще сохранились их незримые следы.

* * *

На обратном пути "Тойота" снова завернула на заправочную станцию. Длинноволосый усач показал, как проехать к дому Фогарти. Оказалось, что он знает и самого Фогарти.

– Хороший старичок. Он иногда у нас заправляется.

– Он врач? – спросил Бобби.

– Бывший. Сейчас на пенсии.

В начале одиннадцатого Бобби припарковал машину возле дома Лоренса Фогарти. Это был двухэтажный особняк в причудливом испанском стиле. Бобби сразу узнал двустворчатые окна до пола – такие же окна он видел в кабинете, куда они с Фрэнком попали во время странствий. Все окна первого этажа были освещены. Кое-где – по крайней мере в окнах фасада – стекла были расчерчены глубокими бороздками, и теплый свет сиявшей в комнате лампы приветливо поигрывал на стеклянных гранях. Выбравшись из машины, Бобби уловил в сыром студеном предгрозовом воздухе запах горящих дров и увидел, как из трубы камина выбивается белый, курчавый, ласковый дымок. Тусклый уличный фонарь озарял фантастическим лиловатым светом кусты азалий, на которых розовело несколько бутонов (сразу видно – север: у них в округе азалии уже усыпаны ранними бутонами). Над ними раскинуло ветки вековое дерево в полдома высотой; ствол – как несколько сросшихся стволов. Все здесь дышало покоем и удивительным уютом – ну прямо сказка про хоббитов, только в испанском вкусе.