По ту сторону сказки. Околдованные в звериных шкурах - Ольга Назарова

— Благодарю за приглашение, царевич Иван, но, прости, не могу. — Катерина мягко улыбнулась Ивану. Ратко облегченно выдохнул когда раздосадованный царевич отошел, смерив его мрачным взглядом. Ивана как поединщика он совершенно не опасался, но затеять свару на свадьбе, да ещё с братом жениха, очень уж невежливо! Поэтому, когда они наконец-то распрощались с любезными хозяевами и отправились в гостевой терем, Ратко был очень доволен.

— Да, вот теперь пора уже и до Дуба. И дела сделали, и на свадьбе погуляли! — Кот задумчиво рассматривал в окно, разъезжающиеся повозки с гостями через день после свадьбы. Попрошаться с царем Василием отправились всей компанией. Царь был в великолепном настроении, поэтому очень любезен. Долго приглашал приезжать будить сказки, напоминал о том, как Катерину любят и ждут в его царстве-государстве, а под конец задумчиво смерил взглядом Ратко и демонстративно перевел глаза на младшего сына. Сравнил. А потом глянул на Катерину, да так хитро, с умыслом.

— Он что, издевается? — Катерина раздраженно собирала вещи в своей комнате.

— Он очень упрямый. Всегда таким был. Я вот только радуюсь, что княжич тебя сопровождает. Теперь всем понятно, что ты занята и поэтому на их кандидатов не смотришь, а так спокойно бы не уехали. — Кот наблюдал за сборами, периодически подавая Катерине вещи, которые почему-то оказались под ним.

Ратко очень опасался, что его отправят домой. Настороженно прислушивался ко всем разговорам. Но, когда они выехали из владений царя Василия, и по дороге навестили дуб-полянин, облетев вокруг, и убедившись, что с ним всё хорошо, никто о его возвращении не заикался. В конце концов он извелся настолько, что решился сам спросить.

— Баюн, а моё сопровождение уже не нужно? — спросил и замер. А ну как скажут, что не нужно?

— А ты домой торопишься? — Баюн хитро покосился на Ратко. Тот отчаянно замотал головой. — Тогда, может быть, ещё погостишь у меня в Дубе?

— Да! То есть, я с удовольствием принимаю твое приглашение. — Ратко был счастлив!

Катерина недоумевала, зачем это Кот делает, но, разумеется, свои сомнения вслух не высказала. А когда приехали в Дуб, и Кот проводил княжича в его комнату, он сам Кате объяснил, зачем продлил визит Ратко.

— Мы должны ещё к царевичу Елисею заехать, а возможно, ещё куда-нибудь. И лучше, чтобы он был с нами, то есть с тобой рядом!

Катерина пожала плечами, — Как скажешь. — покладисто согласилась она. — Давай сказку посмотрим?

Катерина читала сказку и удивлялась. — Похожа на Морозко, это вариация?

— Нет, это вполне самостоятельная сказка. Она севернее Морозко живет. Похожа, да, но это даже в сказках разных народов случается.

Катерина выучила сказку наизусть, и была готова ехать хоть в тот же день, но Баюн, разлегшийся на теплой лежанке, расслабленно бормотал, что пара дней ничего не изменят, а он, например, очень даже утомился!

На следующий день ворчащий и хмурый Баюн разбуженный, по его мнению, невозможно рано, отправился к царевичу Елисею за ковром. Катерина не очень понимала, что именно она там должна делать, но послушно села верхом на Волка и только когда они отлетели подальше от остальных, спросила:

— Волчок, а я-то что там забыла? Кот сам не мог слетать?

— Ну, как же! Это же твой ковер! И забрать его можешь только ты. Другое дело, что это не срочно вовсе, но, раз уж Баюну вожжа под хвост попала по поводу забрать ковер, то дешевле слетать! Всё равно он жить спокойно никому не даст! Тем более, что и Ратко представить не мешает, в качестве твоего официального спутника.

Катерина вздохнула. Она бы лучше в сказку слетала. И продолжала стесняться, когда Ратко изображал её спутника, как выразился Волк.

Елисей искренне обрадовался гостям, ковер тут же отдал Катерине, а та передала сверток довольному Баюну. Ратко ему представили, и можно было бы улетать, но тут Катерина припомнила о младшем брате царевича Елисея, которого сама отправила в дальний путь. Она потихоньку отошла от своих друзей и попросила зеркальце показать ей царевича Агея. Усталый, сгорбившийся человек тяжело шел по заснеженной дороге. Лицо исхудало. Одежда потрепана. Катерина прикусила губу.

— Как же я так! Отправила человека и как забыла про него! — она быстро покосилась на ковер и улучив момент выманила Баюна из беседы с приближенными царевича.

— Баюш, я тут вспомнила… И так нехорошо, что забыла!

— Небось про младшенького? — хитро прищурися Баюн. — Я тоже про него подумал.

— Может, ему помочь? Ну, хоть чуточку?

— Добрая ты душа, Катерина. И веревки из меня вьешь. — покладисто кивнул Баюн. Он сам ни холода, ни пустого живота не любил, поэтому они на пару, воровато оглядывась, выбрались из терема, Катерина расстелила ковер, а Баюн послал старого слугу Агея за теплой одеждой бывшего царя. Нагрузив ковер едой и одеждой, Баюн вместе с Катериной улетели к дороге, по которой безнадежно и бесцельно шел Агей. Они сложили все принесенное немного дальше по дороге, и отлетев, наблюдали, как голодный и замерзший человек радовался, обнаружив удобный дорожный мешок с его собственной теплой одеждой, самой простой из той, которая у него была в бытность царем, и сытную еду и деньги, потихоньку вложенные Катериной. Они успели вернуться до того, как их спутники начали их искать. Елисей, пока их не было, времени напрасно не терял и убедил Волка немного задержаться. Катерина пожала плечами. Ей это не сильно понравилось, но Волк так редко что-то предлагал сам, что спорить с ним совсем не хотелось. Их с почестями проводили в тот же терем, в котором они жили в их первый приезд. Побратимы Елисея, дружина, и царская челядь с радостью встречали сказочницу и её спутников. В толпе мелькнуло подобострастно улыбающееся лицо Ивашки. Катерина вздохнула.

— А мы тут надолго? — спросила Катя у Баюна следующим утром.

— Елисей очень просил хоть на несколько дней задержаться. — Кот ухмыльнулся, глядя на расстроенного Степана. — Глянь, мальчик-то не очень обрадовался, приезду. Не нравится ему тут. Точнее, воспоминания спокойно жить не дают.

Степан и правда был не в настроении. Он не мог забыть, как в прошлый их приезд с ним обошлась царевна Гордея. Ни разу в жизни так жестоко его не обманывали и так больно ни разу не было!

— Ты чего такой? — Кир понятия не имел, с чего это Степан на глазах мрачнел.

— Да так, ассоциации от этого места нехорошие. — небрежно отмахнулся Степан и ушел в конюшню, только бы в комнате надолго не оставаться. Очень уж тяжело было вспоминать, как в груди закручивалась стальная пружина жестоких слов, крика, каких-то диких обвинений, становилось тяжело дышать и как он первый раз ощутил, как болит сердце.

— А куда это Степан подевался? — Волк вернулся от Елисея к вечеру, весьма довольный визитом.

— В конюшне сидит. — Киру город неожиданно понравился, и он никак не мог понять, чего это так Степан стал таким хмурым.