Асфоделия. Суженая смерти - Наталья Юрьевна Кириллова

class="p1">– Уверена, – я покосилась на Тисона, чувствуя, как к вине и стыду присоединяется удивление.

Один застукал своих суженую и брата в постели, но при том и бровью не повёл, будто мы тут всего-навсего чай пили в разных углах гостиной.

Другой переспал с невестой брата и при внезапном явлении последнего первым делом рассказал о нападении на меня – потому как больше некому сообщить Эветьену о произошедшем вчера днём.

Где исполненные презрения и негодования взоры, обвинения, оскорбления, выяснение отношений и обещание немедленно расторгнуть обручение?

– А следы сохранились? – спросила я.

– Спустя столько времени – маловероятно, – Эветьен отпустил меня. – Но я проверю на всякий случай. Собирайся.

– Зачем?

– Переедешь в мой дом уже сегодня. Резона задерживаться во дворце нет, к тому же это становится небезопасно. Служанка скоро придёт и поможет уложить твои вещи, – Эветьен повернулся и направился в гостиную. На полпути замедлил шаг, бросил через плечо: – Тис, ты тоже можешь поехать… если пожелаешь, – и вышел.

А мы с Тисоном остались вдвоём, разделённые пропастью не меньшей, чем накануне.

– Ино-мирянка? – повторил он.

Я заметила, что на брата Тисон не смотрел вовсе, продолжая изучать меня недоверчиво, настороженно, с очевидным непониманием, как ему отныне на меня реагировать, как воспринимать в свете новой информации.

– Да, я… из другого мира. Я и настоящая Асфоделия поменялись телами во время ритуала… того, что она сделала на Сонне… ну, загадочные слова, удар молнии и… вот я оказалась здесь, в вашем мире и в её теле. Эветьен сказал, что есть специальный ритуал по замене души и что Асфоделия использовала его, чтобы… её не забрали на континент, – чем больше я говорила, тем голос мой звучал тише, жальче.

– Твоё истинное имя Алия? – тон Тисона был равнодушен и сух, словно Сахара.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Алёна. Эветьен не мог произнести его правильно, поэтому мы сошлись на Алии и Лии… на первое время.

– И давно брату всё известно?

– С той ночной вылазки в столицу. Но он… сам догадался, я только что-то подтвердила, что-то опровергла. Тисон, я хотела тебе рассказать… очень хотела, однако… я не знала, как ты отнесёшься к такому… необычному заявлению.

Тисон снова окинул меня подозрительным взглядом, в явной попытке понять, где заканчивается девушка, которую он знал, и начинается неведомый зверь попаданка обыкновенная, одна штука. Затем отвернулся, быстро прошёлся по комнате, собирая с пола одежду и обувь, и, больше не глядя на меня, покинул спальню.

Минута-другая суетливого шороха одежды в гостиной.

Хлопок парадной двери.

Тишина. И лишь во мне будто что-то оборвалось безвозвратно, вынудив кулем осесть на пол.

Глава 24

На полу я сидела недолго. Вскоре вернулась Жизель, так что пришлось взять себя в руки, оторвать попу от ковра и отложить страдашки до более удобного времени. Вываливать на соседку подробности из жизни в любовном то ли треугольнике, то ли трио не хотелось. Вряд ли я смогла бы адекватно объяснить человеку невовлечённому все странности и нюансы наших отношений, не касаясь при том моего иномирного происхождения.

Честно говоря, я и сама их до конца не понимала.

Эветьен наведался к императору за разрешением досрочно покинуть дворец, незамедлительно оное получил, мне собирать было особо нечего, и поэтому уехали мы ещё до полудня. Переправились на лодке на другой берег, занятый Франским кварталом, затем на наёмном экипаже добрались до городского дома Эветьена, где нас уже ожидали слуги. Я не посетила ни утреннее благодарение, ни завтрак – всё равно кусок в горло не лез, – и попрощалась лишь с Жизель, немало удивлённой внезапным отбытием соседки. Тем не менее, расстались мы на самой тёплой дружеской волне, которая только могла быть между двумя девушками, связанными необходимостью делить одну жилплощадь и испытывающими взаимную симпатию друг к другу. Кили, будучи, прежде всего, в штате дворцовой прислуги, а не моей личной горничной, осталась в столичной резиденции. Эветьен заверил, что у меня будет другая камеристка, понадёжнее дворцовой. Выяснилось, что раннему визиту жениха прямиком на место преступления я обязана именно Кили. Горничная, как и тогда, когда я ходила тайком на танцы в покои эмиссара Риа, сочла, что суженой фрайна Шевери опасно оставаться на всю ночь в обществе его младшего брата и плевать, что тот безбрачный рыцарь, допустимый для охраны дев жребия, и отправилась к Эветьену. Разумеется, не застала, однако не поленилась передать подробное послание на словах через его слугу.

Как ни странно, Тисон поехал с нами. Правда, за всё время в пути мы с ним не перемолвились ни словом, в экипаже он сидел напротив меня, однако глядел исключительно в окно. Тисон вообще смотрел куда угодно, но только не на меня, будто меня вовсе рядом не было, и казался отстранённым, полностью погружённым в собственные невесёлые думы. Причём явился в последний момент, когда мой скромный багаж погрузили, мы сами сели, и лодка уже готовилась отплыть, без форменной хламиды и с заплечным вещевым мешком. Ещё и берет нацепил, правда, поприличнее того, что достался мне. Братья о чём-то пошептались и больше я ничего от Тисона не слышала.

Оставшаяся часть дня прошла за обустройством на новом месте, знакомством с прислугой и домом и моим подробным пересказом, что произошло вчера. С дотошностью следователя Эветьен расспрашивал меня, что я видела, слышала и чувствовала во время нападения, что успела заметить, что мне показалось или не показалось. Я упомянула прожитый фрагмент из прошлого Асфоделии, и Эветьен мгновенно вцепился в него. Пришлось и тут пошагово вспоминать, что я слышала, видела и ощущала.

Записи на элейском я видела, но не присматривалась к ним и уж тем более не читала. Асфоделия хорошо их знала, поэтому ей не было нужды вчитываться в них при каждой возможности, а я была лишь зрителем, не имеющим никакой власти над чужим воспоминанием.

Жезл я описала максимально подробно. Попробовала даже зарисовать, но получилось очень уж схематично и кривовато.

Показала и осколок, прихваченный из дворца. Эветьен долго, придирчиво изучал потенциальную улику, водил над острыми краями пальцами и хмурился, а потом вовсе его у меня реквизировал без объяснения причин.

Следы в дворцовых покоях к утру благополучно рассеялись – и концы в воду, как говорится.

Тисон по прибытию в дом брата удалился в одну из гостевых комнат и до вечера оттуда не высовывался.

И да, мне предстояло спать в