Фигня - Александр Житинский

Барбара щелкнула замком, распахнула дверь.

В коридоре стояли трое: Николай, проводница и бригадир поезда в форме железнодорожника и в фуражке.

– Простите, мисс. В вашем купе едет безбилетный пассажир,– произнес Николай, пытаясь заглянуть за плечо Барбары.

– Это ошибка. Здесь никого нет, – хладнокровно парировала Барбара.

– Но мы слышали русское пение, – продолжал он, вдвигаясь в купе и обшаривая глазами полки. – Где он? Где Алексей?

– Это мы пели. Мы разучиваем русские песни, – внезапно вступилась Джесси, вырастая перед Николаем во весь рост.

Она была выше Николая на полголовы. Поводя плечами, негритянка буквально выперла Николая в коридор, напевая на ломаном русском языке:

Скажи ты мне, скажи ты мне,

Что льюбишь менья, что льюбишь менья…

– Но где же Алексей? – чуть не плача, воскликнул Николай.

– Он ушел спать, – махнула рукой в сторону Барбара.

– Куда – спать?! Ему негде спать! – вскричал Николай по-русски.

– Пошел в общий вагон. Наверняка, – шепнула проводница.

– Если Телегин его пристроил – башку сверну! – пообещал бригадир, и вся компания двинулась дальше – искать Алекса.

Барбара задвинула дверь, победоносно взглянула на друзей.

– Алекс, вылезай! Мы их обманули! – позвала она.

Стебликов, кряхтя, вылез из укрытия и прыгнул вниз с верхней полки прямо в объятия Барбары. Американцы радовались, как дети. Тут же было налито шампанское, они молчаливо чокнулись, как заговорщики, и шепотом, сблизив лица, спели:

Скажи ты мне, скажи ты мне,

Что любишь меня, что любишь меня…

– Тсс! – приложил палец к губам Алекс. – Варя, ну ты молоток… – расслабленно протянул он, положив руку на плечо Барбары.

– Молоток? – переспросила она. – Вот из ит – молоток?

– Это чем бьют. По башке, – показал он, и все счастливо рассмеялись.

Барбара осмотрелась по-хозяйски, секунду подумала, потом решительно указала на свою полку.

– Алекс будет спать здесь, а мы с Джейн устроимся вместе, – после чего попыталась перевести это Стебликову. – Алекс… слип… хиэ…

– Нет-нет, – замотал он головой. – Я пойду. Туда, – указал он на дверь.

– Но тебе же негде ночевать?

– Ничего… Пристроюсь где-нибудь. Мне главное – Бологое проскочить. После Бологого уже не высадят… Спасибо вам… Сенк ю вери мач…

Он раскланялся, вышел в пустой коридор. Барбара последовала за ним. Дверь купе за нею закрылась.

Они остались вдвоем в полутемном грохочущем коридоре и, взглянув друг на друга, обнялись, как после долгой разлуки. Барбара подняла лицо, сорвала очки, и Алекс поцеловал ее в губы долгим томительным поцелуем.

– Ну, Варя… – выдохнул он, оторвавшись.

– Ай лав ю… – прошептала она, снова впиваясь в него губами.

Он почувствовал, что она дрожит от страсти, еще крепче прижал ее к себе.

Барбара оглядывалась, как бы чего-то ища, по лицу ее было видно, что она напряженно ищет выхода из создавшейся ситуации.

– Ве-э?.. Ве-э?..– шептала она.

– Негде, Варя… – печально развел он руками.

Алекс вновь привлек ее к себе, как вдруг глаза Барбары расширились от страха. Она поспешно нацепила очки.

– Смотри! – она указала рукою за спину Алекса.

Он оглянулся. В конце коридора маячила фигура Николая. Тот тоже их увидел и направился к ним, не очень даже и спеша, ибо выхода у беглецов не было.

– Бежим! – воскликнул Алекс, хватая ее за руку и устремляясь в противоположную сторону.

Они стремглав бросились по коридору к выходу из вагона. Николай побежал за ними.

Беглецы проскочили площадку между вагонами, и Алекс находчиво защелкнул замок. Николай уже бешено рвал дверь, но она не поддавалась. Алекс состроил ему рожу через стекло, Барбара в восторге аплодировала. Николай за стеклом беззвучно шевелил губами, изрыгая ругательства.

Поняв, что дверь не открыть, Николай бросился в служебное купе будить проводницу – ту самую, молодую и смешливую, к которой просился Стебликов в Москве.

– Быстрее! Открыть дверь! Срочно! – он сунул ей под нос свое удостоверение.

Проводница, ничего не понимая, поспешила открывать, нашаривая в кармане ключи.

Алекс с Барбарой побежали дальше. В конце следующего вагона Алекс распахнул дверь туалета, вопросительно взглянул на Барбару. Она жалко улыбнулась – что же делать, если так… Алекс решительно мотнул головой, со злостью захлопнул дверь и повлек Барбару дальше.

Они оказались в спальном вагоне. Посреди коридора светилось открытое купе. Алекс направился туда. Барбара неуверенно последовала за ним.

Они услышали, как бьется Николай в очередную дверь, которую Алекс не забыл защелкнуть.

Алекс вырос в дверях спального двухместного купе и увидел двух мужчин – молодого и старого – которые мирно сидели за столиком и беседовали за бутылкой коньяка. Ни слова не говоря, Алекс шагнул в купе, затащил за собой Барбару и задвинул дверь.

– Что такое? Вы ошиблись! – вскричал молодой человек.

– Тсс! – сделал ему знак Алекс и погасил свет, оставив в купе только синий ночник.

– Послушайте! Что вы делаете? – недовольно спросил старый.

– Я вас умоляю – ни слова. Я сейчас всю объясню. Ради Бога, извините, – умоляюще прошептал Алекс и приник ухом к двери.

Николай в это время прорвался в вагон с помощью новой проводницы, распахнул туалет, осмотрел его и побежал дальше. В конце вагона он снова подергал ручку туалета. Тот был заперт.

– Откройте! Я требую именем Союза Советских Социалистических Республик! – взревел Николай, колотясь в дверь.

Дверь открылась. Из туалета вынырнул маленький испуганный вьетнамец, на ходу застегивая штаны.

– Сорри! – рявкнул Николай, устремляясь дальше.

Вьетнамец испуганно затрусил по коридору и укрылся в своем купе.

Алекс же, переждав опасность, отлепился ухом от двери и смущенно улыбнулся ничего не понимающим хозяевам.

– Простите еще раз… Меня зовут Алексей, а это Барбара. Она американка, по-русски не говорит… Дело в том, что у меня нет билета, а я еще пою…

– Нам-то что? – напористо вскричал молодой. – Сергей Ильич, что за номера?! – обратился он к старику.

– Погоди, Андрюша… Если наш мужик посреди ночи врывается к незнакомым людям с американской женщиной, то для этого должны быть очень веские основания… – добродушно проговорил Сергей Ильич. – Вы присаживайтесь, присаживайтесь…