Там, где нас не ждут - Юрий Москаленко

Все имеет свою цену, за все можно и нужно получить деньги: рабы, наложницы, ценные пленники (за которых дают выкуп), замки (если, конечно, останутся более-менее целыми), продукты, иные припасы… да все что угодно, главное, чтобы можно было это продать. Но на фоне этой вакханалии и всеохватной алчности здесь иногда проявляются и благородство, честь, милосердие, богобоязнь.

Простолюдины мечтают возвыситься, рабы — а их немало в строю благородных воителей — хотят обрести свободу, благородные делают все, чтобы захватить земли соседа и его замок, тем самым расширив свои владения, лорды решают свои проблемы, гробя разумных тысячами: столько теперь стоят их сиюминутные желания, претензии и обиды.

Воюют все от мала до велика, не отстает от общего психоза и слабая половина человечества. Ну как сказать «слабая»… Попробуй такое им заявить — и тут же в лоб словишь «слабой» ручкой, с большой вероятностью получить сильное сотрясение мозга, если, конечно, он у тебя есть.

Рабство — еще одна опухоль общества, выросшая на общем пренебрежении к ценности разумной жизни и прав индивидуумов, основа политической структуры большего числа государств, основополагающий экономический фактор. На нем завязаны все отношения в обществе, оно является одним из следствий школы магии Крови, без заклинаний которой достичь таких масштабов в обществе рабство не смогло бы…

Да, барон и граф оказались прекрасными собеседниками и рассказчиками, в ясной и доступной форме поведав нам, что творится в стране и мире.

Граф на удивление легко воспринял все случившееся с ним, и барон, на первый взгляд, тоже не слишком беспокоится о предстоящей операции. Но он «разумник», в какой-то степени психолог, и даже затверженное этим аристократом правило о нерушимости данного им слова не исключает возможность атаки с его стороны. Напряжен и бобик, он явно улавливает со стороны мага враждебный настрой и ждет момента атаки. Решится барон на прорыв или нет?.. Ведь явно понимает, что шансов на успех у него практически нет. Ждать смысла не вижу.

«Хэрн, Смит, — по мысленной связи обратился я к своим, по сути, рабам, — немедленно наденьте на барона ошейник, иначе он нас атакует. И не смотри, Хэрн, что он смеется, внутренне он напряжен до предела и явно выжидает подходящий момент для атаки. Смит, отвлеки барона — это в его же интересах. Бобик, постарайся поглотить плетение, если барон его применит. Внимание! Начали!»

Мартин так ничего и не понял, когда Смит прижал к полу мага, воспользовавшись тем, что тот прислонился к нему и попытался сказать что-то ему на ухо. Я не успел моргнуть глазом, как Хэрн уже сидел на плечах барона и застегивал ему ошейник. Неплохо сработали.

— Мартин, вот к чему может привести твоя доверчивость. Твой визави, которого ты должен был охранять, только что чуть не убил тебя — и нас за компанию, — так что долг жизни Хэрн тебе вернул, да и Смит тебе больше ничего не должен. А теперь в темпе берите это тело на руки и бегом несите его на алтарь. А я пока еще немного подкреплюсь перед операцией.

Последующие события помню как в тумане. Я плел заклинания, выкачивал из себя сквозь боль последние резервы силы, пытаясь втиснуть плетение подчинения в плоть барона, чему тот яростно сопротивлялся, пока Мартин не отвлек его внимание ударом кулака по голове. Под конец операции бобик взял происходящие в свои лапы, а я медленно угасал, снова теряя сознание. Да-а… чувствую, убийство гвардейцев мне обошлось бы дешевле, причем намного. И непонятно, то ли мне жаль стало упущенных навыков, то ли гордость за самого себя меня обуяла, что не поддался меркантильным интересам, а решил проблему пусть и трудным, но, надеюсь, верным способом и, главное, напрасно не обагрил свои руки кровью…

А теперь спать: не теряя сознание, а просто засыпая от усталости. До завтра. Бай!

Я вторые сутки не могу подняться с постели. Все-таки надорвался. Днем отлеживаюсь у костра под неустанным контролем Хэрна, Смита и Дэйва, а вечером, на всю ночь, меня относят к бобику на алтарь. Как я понял, на алтаре и подзаряжаюсь. Ввиду отсутствия (некоторые индивидуумы по пьяни сняли!) своего рода предохранителя я практически до конца вкладываюсь в каждое плетение, и энергии, силы и маны под вечер у меня почти не остается. А молодой организм самостоятельно восполнить потребность в мане и силе не в состоянии. Вот и заряжаюсь. Да и камни Хаоса бобик приказал зарядить все, предварительно пропустив ману алтаря через себя. Но, на удивление, зарядка камней особой боли мне не доставила, на что бобик сказал одно слово: «Освоился», — и дальше — молчок.

Я в последнее время часто в применении плетений высокого уровня перехожу рубеж, после которого выжить может не каждый. Я смог уже третий раз подряд вернуться обратно. Переступать невидимую черту и возвращаться у меня получается с каждым разом все легче и легче. Наряду со всеми опасностями и неудобствами из-за необходимости постоянно контролировать потоки маны и силы в себе и окружающем пространстве заметил я и одно несомненное достоинство. Из-за постоянной работы на износ, на пределе своих сил и возможностей я очень сильно прокачал колодец накопления маны, и мои способности в приложении силы возросли в несколько раз. Бобик чешет за ухом: не ожидал такого результата от своего случайного косяка. Я превысил Хэрна по силе и накоплению маны раза в два, а у него колодец канна — значит, очень большой.

Но бобик объяснил все очень просто: Хэрн использует плетения первого уровня (ну иногда второго, но не часто), пусть и прилагает максимально возможное количество силы. А я уже спокойно оперирую третьим и иногда четвертым уровнями, а из-за отсутствия опыта впихиваю в них минимум маны при максимуме силы, вот отсюда и происходит мое перенапряжение. Но вмешиваться и учить меня, как это делают правильно остальные, он всем запретил. Сказал, что у меня свой путь, и их лекало для меня — это оковы, не позволяющие мне развиваться как магу. Что необходимо, мол, я возьму, но само применение плетений пусть останется на мое усмотрение и на моей совести. Почему пошла речь про совесть — так ведь темная магия… ведь дакк, что везли в подарок герцогине гвардейцы, я у них забрал. И, как выразился на вчерашней ночной пьянке бобик, я сам кую свое счастье, только вопрос, не превратится ли счастье для меня в горе всем остальным?! И приплел: «…ваше темное владычество»! Редиска!

Раз уж я пришел в себя и время поджимает, то сегодня надену дакк. И будь что будет. От моего решения все не в восторге, но спорить никто не решился. Мартин сказал, мол, решай сам, а вот моим кровникам такой расклад явно не по душе. Ведь с моей смертью и их костлявая тут как тут. Бобик и вовсе стал лаконичен. Если, говорит, ты, после того как его активируешь, останешься самим собой, то я за тебя и беспокоиться больше не буду…

А вот что случится, если я буду не я — он не сказал, а я не спрашивал. Грохнут, и ежу понятно!

Вставать получается с трудом, еле упросил «нянек» сносить меня искупаться, и оказался прав: после пары часов в бухте наплыв сил прошел как ураган, есть захотелось страшно, аж трясло всего, а то прежде — апатия ко всему, аппетита нет, и куда он только девался, и самое главное, мясо монстра оказалось бессильно… Но это в принципе объяснимо: когда я стреляю заряженными болтами, то НЗ после определенного момента тоже просто бесполезен. Так и тут.