Северное сияние - Нора Робертс

Кэрри вздохнула.

— Какая погода была, не помню. И что в городе было. Но точно помню, как выглядел Макс. И его кабинет. Повсюду грязные чашки, тарелки, корзины для мусора полны через край, на полу тоже мусор. Пепельницы, полные окурков. Он раньше курил.

— Я это все записала, — сказала Кэрри и разгладила верхнюю страничку. — Он работал над романом — так я решила — и был похож на сумасшедшего. Не знаю, почему меня от этого еще сильней к нему потянуло. Но я ему все высказала. Заявила, что между нами все кончено. Что он напрасно думает, что может так со мной обращаться. Я бушевала, разорялась, а он не сказал ни слова. Когда я расплакалась, он опустился на колени.

Кэрри замолчала, закусила губу.

— Прямо там, в этом бардаке. Он попросил дать ему еще один шанс. Чтобы он начал с белого листа. И попросил выйти за него замуж. В июне мы поженились. Пара месяцев туда, пара сюда — это уже было для меня не столь важно, тридцатилетие я все равно уже пропустила.

— А он никогда не рассказывал о том, что делал во время своего отсутствия?

— Нет. А я не спрашивала. Не придавала значения. Он только сказал, что понял цену одиночества, настоящего одиночества, и не хочет больше этого испытать.

Нейт подумал о стрелках на своей доске.

— У него с Бингом никогда не случалось какой-нибудь стычки? Или, наоборот, дружбы?

— С Бингом? Да какой из Бинга друг! Макс всегда поддерживал с ним ровные отношения, особенно когда узнал, что тот пытался за мной ухаживать.

— Бинг?

— Ну, это я иносказательно. Танцы или рестораны — это ему было неинтересно. Ну, вы меня понимаете…

— А вы никогда не…

— Нет. — Она рассмеялась, потом резко умолкла, словно недоумевая. — Я ведь не смеялась с тех самых пор, как… И вот над чем смеюсь…

— Вы с Бингом? Звучит забавно. А как он отнесся к вашему выбору?

— Да, думаю, никак. — Она отмахнулась. — Я просто была свободна, вот и все. Новая женщина, а женщин тут вообще мало. Такие, как Бинг, видят новую девушку, делают пару заходов — домашний ужин, постель… Я ничего не хочу против него сказать, это совершенно естественно в такой глухомани. Он не один делал эти заходы. У меня уже в первую зиму было несколько ухажеров. Мы даже с Профессором пару раз ужинать ходили, хотя он уже тогда по Чарлин сохнул.

— Это было до отъезда Гэллоуэя?

— И до, и во время, и после. Он всегда по ней с ума сходил. Но мы с ним тоже пару раз ужинали, он был настоящий джентльмен. Даже слишком, по правде говоря. Но Бинг мне уж точно был неинтересен.

— Почему?

— Резкий, сильный, грубый. С Джоном я пошла на свидание, потому что он мне был симпатичен — и внешне, и своим интеллектом. Один раз ходила с Эдом — почему бы нет? И даже с Отто, он как раз тогда развелся. В таком городишке у тридцатилетней женщины, даже если она не красавица, выбор большой. Если не очень привередничать. Я выбрала Макса.

Она улыбнулась своим мыслям.

— И сейчас бы выбрала. — Она взяла себя в руки. — Жаль, что так мало могу вам помочь. Сейчас, когда вспоминаю, я думаю, Макса тогда что-то мучило. Но он всегда таким был, когда над книгой работал. Потом откладывал работу на многие месяцы — и становился самим собой. Но стоило ему достать какую-то рукопись и возобновить работу — опять замыкался в себе. Я была счастливее, когда он ничего не писал.

— После замужества за вами никто не пытался ухаживать?

— Нет. Помнится, Бинг прямо при Максе мне объявил, что я себя дешево продала. Что-то в этом роде.

— И?

— Да ничего. Макс обратил все в шутку, угостил Бинга выпивкой. Он был человек неконфликтный, Нейт. Любыми способами старался избежать ссоры, потому и в большом городе работать не остался, так мне кажется. Вы же видели, что он сделал, когда вы его отшили с его интервью? Он пошел к Хопп. В этом весь Макс. Он не пошел к вам отвоевывать свое право на интервью, он вообще был не боец. Всю жизнь.

— А кино Макс любил?

— Да, как все у нас. Кино для нас — форма развлечения. Что он действительно любил, так это писать рецензии на запланированные к показу картины. Раз уж мы заговорили о кино — не объясните мне, что вчера произошло? Мне для газеты нужно.

— Пич даст вам текст официального сообщения.

— С ней я поговорю, но мне кажется, случай вопиющий, и нам не следует ограничиваться сухим отчетом. — Она открыла блокнот. — Значит, нашел его Отто?

— Да. Кэрри, дайте нам пару дней разобраться. Тогда у меня будет для вас что-то более связное.

— Хотите сказать, в ближайшие дни кого-то арестуете?

Нейт улыбнулся:

— Вижу, в вас снова проснулся репортер. Я только хочу сказать, мне нужно посмотреть свои записи, показания свидетелей и отчет с места преступления и привести их к единому знаменателю.

Она поднялась.

— Хорошо, что моих детей там вчера не было. Я ведь их чуть не насильно выталкивала — ну, чтобы они куда-то пошли, с людьми пообщались. Но они предпочли пойти с друзьями есть пиццу. Завтра я к вам еще заеду.

— А вот интересно, — спросил Нейт, провожая ее к выходу, — Макс не был поклонником «Звездных войн»?

Она недоуменно воззрилась.

— С чего вы взяли?

— Да так…

— Нет, не был. Не то чтобы особенным поклонником не был, а и вовсе их не смотрел. Что меня всегда удивляло, потому что он вообще-то любил всякие эпические истории, и чтобы спецэффектов побольше. Лет шесть-семь назад у нас был киномарафон по «Звездным войнам». Ну, по случаю двадцатилетия сериала. Так Макс не пошел, а дети рвались. Пришлось мне их самой везти. И писать репортаж для газеты. Да, точно, теперь вспомнила. А когда потом выходили новые серии, я их возила в Анкоридж на премьеру. Макс дома сидел. А зачем вам это?

— Полицейское любопытство. — Нейт легонько подтолкнул ее к выходу. — Неважно. Пич вам даст материал в рубрику.

Нейт подгадал время таким образом, чтобы оказаться в «Приюте» одновременно с Бингом и его бригадой, когда они придут на обед. Он вошел в зал как раз в тот момент, как Роза подавала Бингу пиво. И встретился с ним глазами. Подошел, небрежно кивнул двум рабочим.

— Ребята, не возражаете, если я вас попрошу пересесть за другой стол, а мы с Бингом побеседуем без свидетелей?

Нехотя те встали и с кофе в руках пересели в соседнюю кабинку.

— Мне сейчас обед принесут, — начал Бинг. — Который я имею право съесть без тех, кто мне портит аппетит.

— Вижу, вы уже эту колдобину залатали? Спасибо, Роза, — повернулся он к официантке, принесшей ему кофе.

— Обедать будете, шеф?

— Нет. Пока нет. Река вроде больше не поднимается, — снова обратился он к Бингу. — Может, баррикады и не понадобятся.