Машина пророчеств - Терри Гудкайнд

Он молча взирал на пробуждавшуюся машину, ошеломлённый внезапной остановкой клинка. Такого он от меча не ожидал.

Он уже сталкивался с подобными случаями в прошлом, когда где-нибудь глубоко внутри него имелись хоть проблески сомнений. На сей раз, также, какая-то его часть не считала, что машина виновна в произошедших трагедиях. Некая его часть полагала, что будет ошибкой и несправедливостью возлагать ответственность на машину за ужасные события, что случились.

Ричард понимал — если бы у него не возникло никаких сомнений, меч бы уничтожил машину.

Всё же, он приготовился к этому. И был дезориентирован не совершившемся разрушением.

Факт существования сомнений, не позволял мечу причинить вред. Но это отнюдь не означало, что сами сомнения были оправданными. Очень даже могло статься, что именно машина была первопричиной смертей, и им необходимо будет уничтожить её.

Пока шестеренки набирали скорость, и свет изнутри проецировал эмблему машины на потолок, комната наполнялась механическим громыханием ото всех внутренних деталей, наконец, полностью пришедших в движение.

Ричарду не нужно было заглядывать в окошко. Он и так знал что происходит. Через мгновение, металлическая полоса упала в лоток. Он вложил меч в ножны и быстро коснулся полоски, проверяя, холодная ли она на ощупь. Ричард вынул её, и начал про себя переводить сообщение.

— Ну, — не удержавшись, спросил Зедд, — что говорит пророчество?

— Оно гласит: «Вы можете сокрушить того, кто говорит правду, но не можете уничтожить саму правду».

Зедд с подозрением покосился на Регулу.

— Выходит, теперь машина изрекает Правила Волшебника?

— Похоже на то, — ответил Ричард. Он положил руки поверх машины, перенеся на неё свой вес. Обращаясь к воспоминаниям о случаях применения меча, Ричард обдумывал свои дальнейшие шаги. — Я всё ещё хотел бы узнать, как её уничтожить, в случае необходимости.

— Машина, несомненно, защищена, — промолвила Никки. — Но я не могу обнаружить эту защиту — она отличается ото всех щитов, с которыми я когда-либо сталкивалась. Здесь действуют неведомые нам силы.

Зедд согласно кивал, пока она говорила.

— Выглядит так, будто некогда в прошлом и другие, должно быть, тоже пытались уничтожить машину. Никто не стал бы просто так создавать себе столь большие трудности и прилагать такие усилия, чтобы похоронить эту штуковину, если бы это ни был единственный выход, оставшийся у них.

— Я бы не прочь узнать эту историю, — заметила Никки.

— Мы можем в один прекрасный день прийти к тому, что сами вынуждены будем похоронить машину, — сказал Ричард, — точно так же как некто, похоронивший её в первый раз.

Машина, так полностью и не затихшая после выдачи полосы с Правилом Волшебника, вновь начала вращаться быстрее, набирая обороты. Через мгновение еще одна полоска вывалилась в лоток. Она была столь же холодной на ощупь, как и предыдущая. Ричард вытащил её и перевел вслух остальным.

— «Вы бы хотели обвинить меня в том, что я говорю правду?

Ричард вспомнил слова, сказанные им самим послу Грэндону. Было что-то пугающее в том, что машина вдруг ответила ему его же словами.

Теперь он узнал причину, из-за которой меч не мог повредить машине. В глубине души, он не думал, что Регула была подлинным источником их проблем.

— Думаю, да — громко прошептал он в ответ на её вопрос.

Он склонился к машине.

— Ты не одна в ответе за всё это, не так ли? — спросил он Регулу. — Ты всего лишь посредник.

Машина слегка замедлилась, и через мгновение вновь вышла на полную скорость, надписывая еще одну полоску. Ричард вытащил прохладный металл, когда полоса выскочила в лоток, и прочел вслух.

— «Когда посредник становится врагом, врага предают забвению».

Зедд, обойдя Ричарда, тоже положил руку на машину.

— Вот это любопытно.

Ричард задавался вопросом: как именно и почему машине удалось себя обнаружить.

Снова машина постепенно завертелась, набирая полную скорость, и затем потащила очередную полоску сквозь луч света, выжигая на ней символы на языке Творения. Когда полоса упала в лоток, Ричард на мгновение замешкался, прежде чем вытащить её.

— Ну же, — с нетерпением произнёс Зедд, — взгляни, что там.

Ричард, наконец, извлёк полоску и молча стал работать над переводом. Послание было сложнее, чем предыдущие; в конце концов, он его перевёл и зачитал вслух.

— «Тьма нашла меня. Она доберётся и до вас».

Никки приблизилась к Ричарду.

— Тьма нашла её?

— То, что я и предполагал, — заявил он, — Я думаю, машина говорит нам, что кто-то её использует, «вещает» через неё. Вот причина, по которой меч не может ей навредить.

Наутро после свадьбы Кары и Бенджамина, внизу на рынке мальчик, Генрик, сказал, что тьма ищет тьму. Ещё он спросил, почему имел сны. Ничего из этого для нас тогда не имело смысла, поэтому мы подумали, что он болен и бредит, но, должно быть, дело в том, что машина каким-то образом говорила через него, сообщая о том, что кто-то пытается захватить её. Возможно, когда всё только начиналось, существовал единственный способ для машины описать происходящее, как тьму, ищущую её, и передать это знание через кого-то, используя сны.

Никки нахмурила бровь.

— Ты имеешь в виду, что считаешь, будто бы мальчик говорил от лица машины? Будто бы машина звала на помощь?

Ричард пожал плечами.

— Это вполне возможно.

Зедд шумно вздохнул, тряся головой.

— Не знаю, Ричард. Я думаю, мы не должны забывать об осторожности, имея дело с этим самостоятельно действующим набором шестерёнок, колёс и валов, чьи слова, якобы, являются результатом сознательной работы разума. Кажется, мы все начинаем допускать, что эта вещь может думать сама по себе, словно живая. Это машина. Машины не думают.

— Тогда как она отвечает на вопросы Лорда Рала? — спросила Кара. Все обернулись и посмотрели на неё. Кара постучала рукой по машине. — Как ей удаётся сообщать нам, что мы хотим знать, заполняя некоторые пробелы в наших знаниях ну пути к осознанию происходящего?

— Вероятно, мы просто видим в этом больше, чем есть на самом деле, — сказал ей Зедд.

Кара не выглядела убеждённой.

— Она говорит то, что говорит. Мы не создаём и не представляем себе этих вещей.

Зедд погладил свои седые взлохмаченные волнистые волосы.

— Есть одна детская игра, называется «Спроси оракула». Берётся небольшой ящик с круглым отверстием наверху. По бокам изображён оракул, вокруг которого клубится загадочный туман, пока тот общается с духами. В ящике уже есть множество ответов, написанных на карточках. Ребёнок задаёт вопрос, например: «Вступлю ли я в брак с тем, кого люблю, когда стану взрослым?» — или — «Занимаюсь ли я чем-то, что мне нравится?» — затем опускает руку в ящик и вытаскивает один из заранее приготовленных ответов. Затем использованную карточку заменяют и трясут ящик, переворачивая всё его содержимое, для того, чтобы уже следующий игрок мог получить ответ на свой вопрос.