Гавань Семи Ветров - Дмитрий Воронин

И потому даже не удивился, когда обнаружил, что ворота Города храмов наглухо заперты, а четверо Соратников в полном боевом облачении отнюдь не намерены распахнуть их перед странниками.

— Город храмов закрыт, путники, — пробубнил сквозь забрало шлема один из Соратников. Денису даже показалось, что разглядывает он непрошеных гостей с явной неприязнью.

Пока они приближались к вратам Гавани, охрана не проявляла к ним никакого интереса. Видно было, что место здесь тихое, ничего экстраординарного давно в этих краях не происходило, и стража, будь она хоть трижды элитная, порядком разленилась. Только когда до врат, заложенных снаружи тяжеленным брусом, оставалось пару десятков шагов, скучающие стражники соизволили подняться, чтобы встретить путников стоя.

— Почему? — спросил Жаров, вполне ожидая услышать в ответ что-нибудь вроде «не твое дело», но Соратник, то ли от скуки, то ли из других соображений, решил все-таки объяснить.

— Приказ подписан самой Сиятельной Арианис, путник. — Страж облокотился на длинный двуручник, ушедший под его тяжестью в сухую землю на пару ладоней. — Никто не смеет проникнуть в Город храмов без разрешения самой Сиятельной или его могущества Ларта.

— Но… но это несправедливо, — стараясь не особенно выходить из ставшей привычной роли, возопил Денис, вздымая руки к небу, словно призывая его в свидетели. — Я с сестрой проделал огромный путь ради того, чтобы вознести молитву о ее выздоровлении в храме Ветра…

Он осекся, подумав вдруг, что храма этого здесь может и не быть. Кто его знает, когда он был построен. Но стражник то ли был не в курсе перечня местных достопримечательностей, то ли нужный храм существовал и Соратнику было об этом известно — так или иначе, но в ответ тот только качнул бронированной головой.

— Мои соболезнования, путники, но приказ однозначен. Вы можете отправиться в Кер-Лиар, обратиться к его могуществу за разрешением. Это единственный путь.

Денис бросил короткий взгляд на свою спутницу. Тэй ответила ему в лучших традициях разработанной ими легендам — удивленным, настороженным, требующим объяснений взглядом, добавив что-то вроде мычания. Он погладил девушку по голове — мол, успокойся, я тебе все объясню позже.

— Мы переночуем здесь, хорошо? — спросил он у стража. — Уже вечереет, не хотелось бы пускаться в путь на ночь глядя.

— Ночуйте, — равнодушно пробубнил Соратник, тут же утрачивая к путникам всяческий интерес. — Вон там, за пригорком, ручей есть, можете коней напоить.

Повернувшись к ним спиной, он снова присоединился к своим товарищам. Стражники опустились на землю, один из них вынул из мешочка что-то вроде игральных костей, и все четверо погрузились в игру, более ни на что не обращая внимания.

Отьехав от ворот подальше и найдя ручей — крошечную струйку, сочащуюся из склона холма и тут же, метра через три, исчезающую в земле, Денис быстро расседлал лошадей и при помощи Таяны установил палатку.

Сразу же вспомнились недавние события…

Палатку, или скорее небольшой шатер на двух, максимум на трех человек, они купили несколько дней назад, решив, что ночевка под открытым небом, может, и романтична, но не слишком комфортна. В первую же ночь Жаров почти не спал — еще никогда ему не приходилось проводить ночь в такой близости от Таяны. Сон не шел… он снова и снова думал о том, как судьба — по случайности или по предопределенности — бросает их с Таяной из одной передряги в другую.

Может, именно это их и спасло в ту ночь…

Палатка стояла на поляне в лесу. Стреноженные кони, получив свою вечернюю порцию овса, спали, но волчий вой пробудил их в мгновение ока. И Жаров, услышав звук, который всколыхнул в нем дремавшее до этого чувство опасности, буквально выкатился из палатки, сжимая в руках меч.

Он, городской житель — если не считать участия в десантах и прочих сомнительных «развлечениях», да еще редкие выезды на охоту, занятие в его мире доступное немногим, — Денис вполне мог считаться совершенно городским жителем: не знал, как отличить волчий вой от любого другого. Но этого и не требовалось — хватало просто того, что звук раздавался неподалеку. Швырнув в костер охапку сухих веток, так что столб искр фонтаном ударил в звездное небо, он рванул завязки вьюка, выворотив на землю его содержимое — доспехи. Один, пусть и с мечом, против стаи хищников — шансов на победу не было. А вот если он успеет влезть в латы, тогда, твари лесные, еще посмотрим, кто кого.

Он успел — забрало шлема захлопнулось почти одновременно с появлением на поляне первой приземистой тени. Денис оглянулся и даже присвистнул от восхищения. Если раньше он лишь подозревал, что броня не имеет ничего общего с молотами местных кузнецов, то сейчас убедился в этом окончательно. Сейчас, во тьме, немного разгоняемой пламенем костра, шлем превратился в прибор ночного видения. Все вокруг — если смотреть сквозь глухое забрало — было залито слабым зеленым светом, и прекрасно были видны черные стволы деревьев и мелькающие между ними яркие ало-желтые тени. Видимо, система обзора была связана с восприятием инфракрасного излучения — взгляд, случайно брошенный в сторону костра, чуть не ослепил его, но шлем почти мгновенно подстроился под новый источник света, убавив его яркость.

Волков было много — дюжина по меньшей мере. Вернее, это было много для лишенного доспехов человека… или для Таяны и коней.

Понимая, что защитить всех в одиночку он не сможет, Жаров заорал, будя девушку и одновременно рассчитывая напугать волков. Он ничего не знал об их повадках, на Земле эти хищники давно уж остались только в заповедниках, куда простым смертным путь был заказан. Он мог только предполагать, что нормальные хищники огня не любят и к нему не сунутся… разве что оголодав до крайности.

Видать, с мелкой лесной живностью в этих местах были проблемы, поскольку зрелище пылающего костра волков не остановило. Напротив, оглянувшись, Денис увидел, что они окружены — с противоположного края поляны приближались еще звери, пять или шесть.

И прежде чем волки, убедившись в своем численном преимуществе, бросились в атаку, Денис сделал первый ход. Справедливо рассудив, что, как бы ни были голодны хищники, на какое-то время костер их приостановит, он одним ударом ноги разметал его, превратив аккуратное кострище в полосу горящих веток, а сам рванулся назад, ко второй стае. Волки на мгновение даже опешили… а затем накинулись на добычу.

Меч полоснул по боку одного, ткнул в морду другого, вошел под ребро третьему — да там и остался. Хищник забился в конвульсиях, вырвав эфес из руки, а в следующее мгновение лохматая туша обрушилась на Дениса, опрокидывая его на спину. Жалобный визг прозвучал вместе с хрустом сломавшегося при встрече с металлом клыка, проскрежетали по панцирю когти… Жаров дотянулся до пристегнутого к поясу кинжала — даже не кинжала, просто тяжелого ножа, в местных селах обзавестись приличным оружием так и не удалось, то ли на это дело был запрет свыше, то ли иные причины заставляли лавочников не держать на прилавках колюще-режущие предметы.