Боги войны. "Артиллеристы, Сталин дал приказ!" - Александр Широкорад

В эти же дни, то есть 22 и 23 января, не менее ожесточенные бои разгорелись и в полосе обороны 21-го гвардейского стрелкового корпуса. Противник в 5 ч 30 мин 22 января частью сил 5-й танковой дивизии СС «Викинг» нанес удар из района Фалу-Батьян в направлении восточного пригорода Секешфехервара. Одновременно 1-я танковая дивизия немцев перешла в наступление из района Густуш на западную окраину Секешфехервара. С рассветом из района восточнее Шаркерестеша повели наступление в направлении города части 23-й танковой дивизии.

К 10 часам противнику удалось сломить сопротивление 69-й гвардейской стрелковой дивизии и ворваться в Секешфехервар с запада и с юга. В городе завязались упорные уличные бои. Артиллерия дивизии, а также подразделения 9-й танковой бригады (1-й гв. мк), используя выгоды обороны в условиях города, оказали упорное сопротивление танкам противника и нанесли им большие потери. К 14 часам части 23-й танковой дивизии немцев прорвались к северной окраине Секешфехервара. Во избежание полного окружения наши части вынуждены были к 18 часам оставить город. В бою за Секешфехервар немцы потеряли подбитыми и уничтоженными 36 танков.

С утра 23 января противник возобновил атаки в полосе 21-го гвардейского стрелкового корпуса. Немцам удалось овладеть станцией Чала и оттеснить наши части за канал Часарвиз. Их попытка форсировать этот канал была отражена огнем артиллерии с закрытых огневых позиций и огнем прямой наводкой 762-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка, выдвинутого сюда из армейского резерва. В этом бою огнем артиллерии было сожжено 7 танков, 3 бронетранспортера и уничтожено до 300 солдат и офицеров противника. К исходу 23 января противник прекратил атаки на этом направлении, перебросив часть сил 5-й танковой дивизии СС «Викинг» и 1-ю танковую дивизию в район восточнее озера Веленце.

Хотя наступление противника в районе Секешфехервар было остановлено, обстановка в полосе обороны 4-й гвардейской армии продолжала оставаться напряженной и сложной. Армия к этому времени использовала все свои резервы. В распоряжении командования фронта 23 января оставалось еще семь артиллерийских полков (456-й лап, 506-й пап, 184, 595, 1243, 1312-й и 1963-й иптап), однако только один из них (184-й иптап) был боеспособным, остальные же находились на доукомплектовании, так как не имели материальной части.

Между тем Ставка Верховного Главнокомандования еще 22 января решила не позднее 25–26 января нанести силами 3-го Украинского фронта контрудар, чтобы разгромить прорвавшуюся к Дунаю группировку противника и восстановить в полосе обороны 4-й гвардейской армии положение, существовавшее на 18 января. Для осуществления этой задачи фронт усиливался 104-м стрелковым и 23-м танковым корпусами, передаваемыми из 2-го Украинского фронта, а также 43-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригадой из резерва Ставки.[122]Эти соединения в полосе 3-го Украинского фронта должны были сосредоточиться в течение трех дней – 24, 25 и 26 января, хотя уже нависала угроза нового концентрированного удара противника между озером Веленце и Дунаем. Учитывая это, командующий фронтом в течение 23 и 24 января усилил армию 34-й гвардейской стрелковой дивизией (из 46-й армии), 437-м и 184-м истребительно-противотанковыми артиллерийскими полками (первый – из резерва 46-й армии, а второй – из резерва фронта).

Командующий 4-й гвардейской армией решил 41-ю гвардейскую стрелковую дивизию, понесшую в боях 22 и 23 января наибольшие потери, вывести в свой резерв в район Ловашберень, сменив ее прибывшей в армию 223-й стрелковой дивизией.

К исходу 23 января германское командование сосредоточило перед фронтом 5-го гвардейского кавалерийского корпуса все свои основные силы: 5-ю танковую дивизию СС «Викинг», 1-ю танковую дивизию, 3-ю танковую дивизию СС «Мертвая голова», часть сил 3-й танковой дивизии, несколько отдельных штурмовых бригад и батальонов, на вооружении которых состояли штурмовые орудия и танки типа «Фердинанд», «Тигр» и «Королевский Тигр», а также всю артиллерию 6-й немецкой армии.

В 23 ч 20 мин 23 января противник начал мощную артиллерийскую подготовку на всем фронте от озера Веленце до Дуная. Артиллерийская подготовка продолжалась 2 ч 10 мин и распространилась на всю глубину обороны кавалерийского корпуса, включая и позиции стрелковых дивизий второго эшелона. Однако огонь был разбросан по большим площадям, не сосредоточен на атакуемых противником частях нашего боевого порядка и серьезного ущерба оборонявшимся войскам не нанес. Наша корпусная артиллерийская группа своим огнем еще более ослабила огонь артиллерии противника. Части 17-й воздушной армии подвергли бомбардировке огневые позиции артиллерии противника, что в еще большей мере снизило интенсивность ее огня.

После артиллерийской подготовки (в 1 ч 30 мин) крупные силы танков и пехоты противника атаковали боевые порядки 5-го гвардейского кавалерийского корпуса. Наша артиллерия открыла огонь, но в ночных условиях он был малоэффективен.

Тут следует сделать небольшое отступление. Начиная с 10 января германские танковые части предприняли ряд ночных атак. «Пантеры», «Тигры» и «Ягдпантеры» успешно поражали советские танки в полной темноте на дистанциях до 500 м. Несколько дней советские танкисты не могли понять причины высокой результативности огня противника в полной темноте. Но 18–19 января в полосе обороны 18-го танкового полка была захвачена подбитая немецкая САУ с установленным на ней ночным прицелом. Оказывается, немцы на средних и тяжелых танках и на некоторых САУ установили инфракрасные пассивные приборы ночного видения. Кроме того, они использовали колесно-гусеничные бронетранспортеры Sd.Kfz.251/20, оснащенные инфракрасным прожектором «Uhu».

Советские же танки и САУ получили ночные прицелы лишь через несколько лет после окончания войны. За неимением лучшего, против германской инфракрасной техники стали использовать обычные костры. На местах, где ожидались ночные атаки, заготавливались горючие вещества, и специальные группы разведчиков, услышав звук танковых моторов, поджигали их. В ряде случаев костры помогали и ослепляли германских наводчиков. Но в целом применение немцами инфракрасной техники привело к большим потерям советской бронетехники и большой нервозности личного состава в ночное время.

Но вернемся к ночному бою с 23 на 24 января 1945 г. Наши орудия, выставленные на прямую наводку, были вынуждены подпускать немецкие танки буквально на несколько десятков метров, а затем стрелять в упор.

Более успешно действовали орудия, выставленные для стрельбы прямой наводкой. Подпуская танки противника буквально на десятки метров, они расстреливали их в упор.

Часть танков подрывалась на минных полях или выходила из строя от огня групп истребителей танков, созданных во всех подразделениях кавалерийских и стрелковых полков. Ожесточенный бой шел всю вторую половину ночи, и только к 6 часам утра около 40 танков противника, прорвав оборону 63-й кавалерийской дивизии, вышли в Мерей; 12 танков из района высоты 157 прорвались в Анну. Вслед за этими группами в тыл частям кавалерийских дивизий, атакованных к тому же крупными силами танков и пехоты с фронта, вышли основные силы ударной группировки противника. Днем напряжение боя еще более усилилось, но, встреченные организованным огнем нашей артиллерии, немцы не смогли добиться решающего успеха. В результате беспрерывных дневных атак немцам удалось лишь на 1–1,5 км вклиниться в оборону 252-й стрелковой дивизии.