Нечаев - Феликс Лурье

В стенах Секретного дома Алексеевского равелина Сергею предстояло провести почти десять долгих лет. Здесь над его головой, минуя его, пронеслись крупнейшие события российского освободительного движения — образование «Земли и воли», революционной организации народничества 1870-х годов, формирование армии пропагандистов социалистических идей среди крестьян, покушения на крупнейших царских администраторов и самого монарха, зачатки массовых противоправительственных выступлений. Воронежский и Липецкий съезды, положившие конец «Земли и воли», образование из нее партий «Народная воля» и «Черный передел», взлет и разгром «Народной воли», крупные политические процессы, проникновение нечаевщины в революционную среду. За стенами равелина вырастали новые поколения, а он сидел в безмолвном каменном склепе, и лишь отголоски бурь могли иногда долетать до его камеры. Прежде чем приступить к описанию последнего периода жизни нашего героя, познакомимся с историей Секретного дома, его несчастными обитателями и порядками, установленными в нем властями до появления в его «отдельных покоях» Сергея Геннадиевича Нечаева.

В центре Петербурга вдоль Большой Невы вытянулся Заячий остров. Вся его территория заполнена многочисленными строениями Петропавловской крепости, среди них в начале 1730-х годов находилась Канцелярия тайных розыскных дел — главное учреждение империи, занимавшееся производством политического сыска.[685] Поблизости от нее вскоре после завершения строительства Алексеевского равелина, внутри его могучих стен, соорудили деревянный Секретный дом[686] для содержания в нем подозреваемых в совершении государственных преступлений.

Словосочетание «Алексеевский равелин» вызывало у современников Нечаева жутковатый трепет. Отсутствие сведений порождало леденящие кровь легенды. Лишь в 1906 году в печати появились первые воспоминания бывших узников равелина — народовольцев, после Февральской революции открылся доступ к архиву главной «государевой тюрьмы». Сегодня исследователи располагают возможностью познакомиться с обширным собранием документов Алексеевского равелина, хранящимся в Российском государственном историческом архиве в Петербурге.

В 1769 году деревянное здание Секретного дома капитально отремонтировали. В 1796 году император Павел I предписал: «для содержащихся под стражею по делам, до Тайной экспедиции относящихся, изготовить Дом с удобностью для содержания в крепости».[687] Смета на каменное строение и «Опись вещам нового казенного дома в Алексеевском равелине» свидетельствуют о том, что речь идет о Секретном доме, просуществовавшем в качестве тюрьмы до 1884 года и разобранном за ветхостью в 1896 году.

Одноэтажное каменное строение имело в плане равносторонний треугольник, внутри которого располагался «сад» для прогулок арестантов. Здание занимало почти весь участок, ограниченный стенами равелина и каналом, отделявшим его от Васильевской куртины Петропавловской крепости. Кроме двадцати нумерованных «отдельных покоев» и четырех ненумерованных камер в Секретном доме находились еще административные и хозяйственные помещения. В каждом «покое» имелись изразцовая печь и окно с двумя решетками, выходившее в узкий внешний двор равелина. По предписанию Павла I, проект тюрьмы осуществлялся под наблюдением фактического главы Тайной экспедиции А. С. Макарова, воспитанника легендарного «кнутобойца» С. И. Шешковского.

«Отдельные покои» Секретного дома резко отличались друг от друга. «В камере № 1 было два окна без решеток, еще одно окно — заложенное кирпичом, при ней — прихожая комната с изразцовой печью. Камера № 2 отличалась от первой лишь тем, что в окнах были решетки. Обстановку этих камер составляли кровати с полупуховыми перинами, с двумя полупуховыми подушками, со стегаными ситцевыми одеялами, два кресла, мягкий стул, ломберный стол, стенное зеркало в золоченой раме, кушетка (канапе) в 1-й камере, два крашеных стола, на которых располагались хрустальная чернильница в жестяном ящике, медные подсвечники, столовая посуда — миски, тарелки, серебряные ложки, вилки, ножи, стаканы, рюмки, графины, чайные приборы. Несомненно, эти помещения предназначались для размещения тюремного начальства. Менее роскошными были камеры 3–5, еще менее — 6-12. Камеры 13–20 имели простые стол и стул, на кровати — тюфяк (в трех камерах — волосяной, в пяти — из оленьей шерсти), суповую миску, глиняную кружку и бутылку, деревянные ложки. Наконец, в четырех камерах тюфяки были из мочалы. Также резко различалось и меню, составленное на каждый день недели для различных категорий камер».[688]

Первая сохранившаяся инструкция, «стоявшему в равелине С.-Петербургской крепости на секретном карауле Сенатского батальона поручику Иглицу»,[689] датирована 18 октября 1797 года. Инструкция требовала круглосуточного пребывания в камере сменного караульного солдата — «подчаска». Заключенный ни на минуту не оставался один, три раза в сутки начальник караула обходил все занятые камеры. Эта инструкция неукоснительно соблюдалась в отношении важнейших государственных преступников. Взойдя на престол, император Александр I упразднил Тайную экспедицию, выпустил значительное число заключенных, а Секретный дом передал в ведение петербургского военного губернатора. Режим содержания в нем был существенно смягчен.

Охрану равелина постоянной командой, подчиненной коменданту крепости, заменили на солдат столичного гарнизона, попадавших туда по разнарядке без отбора и контроля.

Всякое послабление тюремного режима влечет за собой беспорядки; в 1808 году А. С. Макаров, член Комитета для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общественного спокойствия, произведя расследование, докладывал Александру I: «По высочайшему вашего императорского величества повелению, учрежденным Комитетом произведено было в июне месяце нынешнего года следствие об открытой содержащимися в крепости арестантами с городом переписке, по которому оказалось, что та переписка учинена оными и допущено даже свидание с ними, сколько по небрежности имевших тогда надзор над теми арестантами начальников, столькож и от переменных посуточно караульных солдат, которые по чаянию, что они, может быть, на сей пост командированы не будут, отважились тайно и за малую корысть делать арестантам услуги ношением их и к ним записок, харчей и вещей».[690]