Королевская кровь - Матвей Курилкин

– Вы еще не победили даже нас. Даже людей в одном краю. И мы уже научились с вами воевать. Ваши властители поторопились.

– Да, – кивнул первородный. – Они торопятся. Им нужно, чтобы народ лесов был воодушевлен, чтобы народ лесов верил, что их план выполняется. И народ верит. Но не все. Ты, Эрик Варден, пришел в наши жилища и показал, что в безопасности себя не могут чувствовать даже те, кто далек от войны. А потом ты вернул из небытия наших старых врагов, орков, и с их помощью разбил нашу армию. Тебя ненавидят. Ты знаешь, что матери пугают твоим именем маленьких детей?

– Догадываюсь, – я пожал плечами. – Но не могу сказать, что сожалею об этом. Не я первый пришел в чужой дом.

– Я это понимаю, – кивнул Донаран. – И не только я. Более того, после вашего нападения, многие другие тоже стали задумываться – а так ли нужна нам эта бойня? Даже среди старейшин появились сомневающиеся. Но мысль о том, что все наши беды именно из-за тебя, перевесила. И тогда старейшины решили начать переговоры с людьми. Народ лесов уже некоторое время торговал с людьми. Знаешь, это довольно забавно – вы, люди, продаете других людей за золото и красивые безделушки. Я был очень удивлен, когда узнал, с какой готовностью ваши властители пообещали отдать твою голову за небольшую плату. Только потом я понял – ты такой же, как я. Ты тоже не желаешь терпеть глупость и мерзость среди своего народа. И я подумал, что с тобой будет проще договориться.

– Ну так скажи уже, что ты от меня хочешь, – у меня начали сдавать нервы. Столь долгая прелюдия откровенно раздражала. Я даже не обратил внимания на тычок локтем под ребра, от Инги.

– Я хочу, чтобы наши властители, наконец, увидели то, что вижу я. – Первородный поморщился, недовольный моей бесцеремонностью. – Нужно признать, народу лесов не победить людей. Мы едва смогли пережить войну с орками, в которой народ был почти уничтожен. А вы, люди, хоть и слабые, но вас намного, намного больше. Вот только старейшины этого не признают. Не теперь, когда они так сильны. Не теперь, когда они осаждают ненавистный город, в котором засели наши старые враги. Тех, кто не хочет войны – много. Но нас не хотят слушать. Все знают, что победа близка.

Мне с трудом удавалось удерживаться от смеха. Боги, а я-то гадал! Да ведь это банальная борьба за власть! Он просто хочет макнуть в дерьмо своих старейшин, чтобы явиться перед честным народом на белом коне и пафосно заявить: «Ну, что я говорил? А вы меня не слушали!» И ради этого он готов устроить своим проигрыш в войне. Да ведь это обыкновенный предатель! И все, что я делал – было ему на руку, а вот Совет очень сильно пошатнул позиции этого революционера. Действительно, смешная ситуация. Смешная и противная. Вот только нам она очень полезна. Плевать, что приходится договариваться с предателем – нам это выгодно. Очень выгодно, и не дай боги его спугнуть. А Донаран между тем продолжал вещать:

– Я вижу, тебе уже удалось то, что пока не удалось мне. Вижу по тому, что ваши слабые и жадные правители бегут, а ты идешь за ними во главе армии, и тебя поддерживают простые люди. И я думаю, когда ты узнаешь, что твой город осаждают мои сородичи, ты не захочешь остановиться. Но ты должен пройти через наш лес, чтобы успеть на помощь. Мои властители прислали меня сюда для того, чтобы ты или такие, как ты, не смогли этого сделать. Я говорю с тобой, Эрик Варден, не от лица народа эльфов. Только от лица тех, кто со мной. Здесь, в этом лесу только те, кто думает, как я. Те, кто понимает – войну с людьми нужно прекратить. Что ты можешь дать нам?

Первородный, казалось, делал все возможное, чтобы вывести меня из себя. Я просто слышать не мог, как он называет этот лес своим. Я должен торговаться за то, чтобы пройти. И ведь по глазам было видно – Донаран верит, что все так и есть. Он действительно считает этот лес своим. Кажется, Инга что-то почувствовала. Актриса сжала мою руку до боли, предостерегая от вспышки. Да и Говорна молчать не стала:

«Эрик, не знаю, что он тебе говорит, но не убей его. Я чувствую, что первородных тут много. Перебьют они нас!»

Тут шаманка, конечно, преувеличивала. Как бы там ни было, драться я не собирался, а вот ответить что-нибудь, что на корню зарубило бы наше «сотрудничество», вполне мог. Все-таки есть у меня предубеждение к первородным. И тот факт, что Донаран мне когда-то помог, никак не отменяет того, что сейчас он хочет моими руками захватить власть, да еще с меня же за это что-то получить. И даже не скрывает своих намерений!

– Скажи, Донаран. Если ты хочешь, чтобы война прекратилась, чтобы ваши властители поняли бесперспективность войны, почему ты требуешь платы за проход? – спросила вдруг Инга.

– Что говорит твоя женщина? – повернулся ко мне первородный.

Я перевел. Донаран вздохнул тяжело, посмотрел на меня, как учитель на безнадежно тупого ученика.

– Я вовсе не предлагаю пропустить вас за плату. Я хочу знать, как будут развиваться наши отношения, если ты победишь? Будут ли люди врагами народа лесов, или мы начнем дружить? Торговать?

Это уже чуть лучше. Так или иначе, как прежде уже не будет. Первородные уже вышли из своего леса, и вряд ли они теперь захотят вернуться назад и сидеть тихо за Пеларой, как это было раньше. И если совсем честно, я в этот момент мог бы пообещать что угодно, лишь бы нам дали возможность пройти. Новость о том, что Кеймур уже в осаде, мне очень не понравилась. Тем не менее отвечал я осторожно:

– Я не знаю, могут ли наши народы дружить. Слишком много крови между нами. Однако торговля – почему бы и нет. Если она будет долгой и выгодной, возможно, кровь забудется. Не сразу, это займет время. Может быть, очень много времени. Но только если вы, первородные, оставите земли, которые захватили.

– Но это невозможно, – покачал головой первородный. Эти леса уже принадлежат нам. Здесь уже растут наши мэллорны. Да, они взращены на костях ваших мертвых, но они – наши. Первородные оставят их, только если умрут. Ты хочешь продолжать войну?

На этот вопрос мне не пришлось отвечать – к разговору, наконец, присоединились остальные. В основном, конечно, Инга. Актриса действительно оказалась более искушенной в вопросах ведения переговоров, что и не удивительно – хороший актер должен разбираться в риторике. Донаран ошибся, придя на встречу в одиночестве. Должно быть, рассчитывал, что языковой барьер исключит из беседы всех, кроме меня. Напрасно. Моих спутников это не остановило, благо переводчиков было достаточно. Впрочем, первородный отлично держался против превосходящих сил врага. В результате мы пришли к некоему соглашению, которое заключалось в следующем. Да, первородные остаются в тех местах, на которых растут мэллорны, однако юридически эти территории остаются человеческими. Людские поселения, находящиеся в лесах, даже разрушенные, будут восстановлены и жить в них будут люди. Более того, первородные, обосновавшиеся на территории Артании, будут подчиняться законам страны. Через них же будет вестись торговля. Конечно, такое положение в будущем обязательно принесет множество проблем – уверен, людям будет непросто ужиться с первородными. Слишком много крови, как я уже говорил. Однако если с этим справиться, пользы будет много. У народа лесов есть много такого, что можно позаимствовать. Однако все это в будущем, главное на данный момент – нас все-таки пропустят к Кеймуру. Помочь чем-то еще Донаран отказался наотрез. Воевать против сородичей ни он, ни его подчиненные не станут. Как по мне, после того, как он согласился пропустить армию, которая идет убивать первородных, такая принципиальность выглядит странно, но судя по поведению Донарана, никаких противоречий он не видел. Он пытался объяснить, насколько это разные вещи и почему воевать против своих – это предательство, а пропустить вражескую армию – нет, но ни я, ни мои спутники так и не смогли понять это различие. Все-таки у нас очень разная психология.