Иван Бунин - Михаил Рощин

При наличии заинтересованности соответствующих советских организаций Посольство смогло бы провести переговоры с Зуровым о приобретении мебели и личных вещей, принадлежавших Бунину. По предварительной оценке их стоимость начисляется в 3000 новых франков[62], упаковка и транспортировка в СССР — 1000 нов. франков.

Просим рассмотреть эти предложения и информировать о принятом решении.

Посол СССР во Франции

С. ВИНОГРАДОВ

Министерство культуры СССР Москва

20 ноября 1961 года № 4868–16/27[63]

Послу СССР во Франции тов. ВИНОГРАДОВУ С. А.

В апреле с.г. в Париже скончалась вдова писателя И. А. Бунина — Вера Николаевна Бунина-Муромцева. После ее смерти остался большой архив и вещи писателя, перешедшие по наследству к приемному сыну Буниных — литератору Л. Ф. Зурову, проживавшему до июля с.г. в их квартире (1, Рю Жак Оффенбах[64], Париж-16).

По имеющимся у нас сведениям, в июле с.г. Л Ф. Зуров был выселен из этой квартиры. Архив, мебель и вещи писателя были помещены им в арендованный сроком на 3 месяца склад в Буживале. В октябре с.г. срок аренды истек.

В связи с неоднократными пожеланиями покойной Буниной-Муромцевой и самого Зурова Л Ф. передать в дар музеям Советского Союза ряд вещей писателя, просим помочь последнему, находящемуся в тяжелом материальном положении, переслать железнодорожным транспортом в СССР подаренные вещи. Необходимые расходы возместим.

Заместитель Министра Культуры СССР

А. КУЗНЕЦОВ

Посольство СССР во Франции 28 января 1962 года

Заместителю министра культуры СССР тов. КУЗНЕЦОВУ А. Н. [65]

На Ваш № 4868–16/27 от 20.11.61 г.

Л Зуров согласен передать Советскому Союзу только мебель писателя И. А. Бунина. Что же касается личных вещей и, особенно, архива Бунина, Зуров пока не собирается их передавать Советскому Союзу. Он ссылается на устное завещание Буниной-Муромцевой, в котором она якобы просила вначале разобрать архив, а затем передать его нам. В то же время Зуров заявляет, что в настоящее время он слишком занят, чтобы приступить к разбору архива.

Советник Посольства СССР во Франции

В. ВДОВИН

22-го февраля 1962 года. Париж[66].

Многоуважаемый Лев Вениаминович[67]!

Простите, что так долго не отвечал на Ваше письмо от 3-го января. Был чрезвычайно занят. Работал и над архивом Буниных — разбираю, привожу в порядок разрозненные бумаги. Нашел много интересного.

Вы прекрасно знаете, что я всегда был того мнения, что не только реликвии, но и архив Бунина должен храниться на родине, но, к сожалению, конкретных предположений еще не имею и до сих пор не могу добиться, от кого зависит решение по делу приобретения как вещей, так и архивных материалов. Ведь на этот вопрос Вы мне опять не ответили, а только сказали, от кого оно не зависит.

Для того чтобы начать передавать что-либо из архива, надо ведь знать, на каких условиях это делается.

Что касается вещей, то понятно, почему я заинтересован в наиболее скорой передаче — ведь вещи на складе портятся, и за хранение мне приходится платить. Архивные же вещи перед передачей, как Вы отлично понимаете, надо было привести в порядок и разобрать.

Шлю Вам искренние пожелания здоровья, Екатерине Ивановне шлю сердечный привет.

Крепко жму руку

Л. ЗУРОВ

Союз писателей СССР

правление

04.04.62 г.

Об архиве И. А. Бунина[68]

Чрезвычайному и полномочному послу СССР во Франции

тов. ВИНОГРАДОВУ С. А.

Глубокоуважаемый Сергей Александрович!

После длительных маневров, наследник В. Н. Муромцевой-Буниной — Л Ф. Зуров — направил писателю Л В. Никулину письмо, в котором изъявляет согласие передать в СССР архив И. А. Бунина (копия письма прилагается). Это согласие, однако, сопровождается настойчивым упоминанием о передаче также бунинских мемориальных вещей. В этой связи хотелось бы высказать некоторые соображения.

Судя по тому, что Зуров уклонялся от прямого ответа на протяжении одиннадцати месяцев, что он либо не смог добиться выгодной сделки с американцами, либо уже сбыл им наиболее ценные материалы. Не исключено также, что он попытается сохранить ряд материалов для своих дальнейших коммерческих операций. Исходя из того, что известно о моральном облике Зурова, приходится допустить, что он действует в основном, в личных, не бескорыстных целях.

Следует ожидать, что Зуров потребует за архив чрезмерно крупную сумму и притом попытается сбыть нам наименее ценные материалы. Мы же заинтересованы в приобретении, в первую очередь, военных и других дневников И. А. Бунина, его писем и автографов. Что касается мемориальных вещей, то для передачи Пушкинскому Дому в Ленинграде могут быть приняты лишь предметы, непосредственно связанные с трудом И. А. Бунина (письменный стол, фотографии со стен кабинета, с письменного стола и т. п.). Всевозможная же домашняя утварь, обстановка столовой, одежда и т. п. — интереса не представляют.

Видимо, необходимо прежде всего выяснить, какие именно архивные материалы намерен передать нам Зуров, для чего он должен представить подробную опись этих материалов. По нашему мнению, вручать ему какие бы то ни было деньги до получения материалов — нецелесообразно, т. к. это даст ему возможность продолжать тактику различных домогательств и попыток сбыть нам ненужные вещи.

Не откажите в любезности поручить кому-либо из аппарата посольства войти в контакт с Зуровым, с учетом высказанных выше соображений, выяснить интересующие нас вопросы. Были бы чрезвычайно признательны Вам за сообщение о результатах.

С искренним уважением К. ВОРОНКОВ