Пришельцы ниоткуда - Франсис Карсак

– Тогда, может, следует сдать проход? – предложил Бушран.

– А что тогда будет с нашими женщинами? – спросил Техель.

– Надеюсь, мы сможем сопротивляться достаточно долго для того, чтобы этот вопрос не встал. Если же враг прорвется, мы, конечно, не побежим, а будем терзать его на протяжении всего пути к озеру и устью реки. Повторяю: главное – выиграть время.

– А если «Ульна» не вернется? – тихо спросила Анна.

– Это почти невероятно. В таком случае…

Пять последующих дней выдались относительно спокойными. В одну из ночей два васка проскользнули на вражеские позиции и донесли, что берандийцы построили новые танки, но сколько их – сказать не смогли. Акки приказал изготовить простые, но достаточно эффективные зажигательные средства, используя очень клейкую и легко воспламеняющуюся черную смолу, которую бринны добывали из аглинного дерева.

Утро шестого дня также прошло спокойно, однако к полудню была замечена усиленная активность врага, а чуть позже началась артподготовка. Те несколько орудий, которыми располагали берандийцы, принялись методично обстреливать позиции. Огневой вал, пусть и не слишком сильный, произвел на бриннов ошеломляющее впечатление. Ближе к вечеру начался штурм.

Впереди двигались деревянные танки, около дюжины, на которых находились лучшие стрелки из лука и ружей, стрелкам поручили защищать их. То было странное зрелище: нелепые машины с трудом продвигались, запутываясь в высокой сухой траве. Вокруг их бойниц щетинились стрелы бриннов и васков. Танки без потерь достигли первых траншей, где уже никого не было. Акки смотрел на них в бинокль. Анна была рядом с ним. Прячась позади своих машин, берандийцы продвигались цепями, сметая небольшие изолированные группы защитников, не сумевших вовремя отступить. Иногда между разрывами снарядов вопли или душераздирающие крики говорили о гибели живого существа – человека или бринна. Но мало-помалу в темноте надвигающихся сумерек огонь берандийцев становился менее уверенным, вскоре к облачному небу поднялись три высоких огненных столба, и атака прекратилась.

– Они продвинулись на триста метров, – сказал Бушран.

– Но они еще не в узкой части ущелья. Именно там мы их ждем. Каковы потери?

– Сколько потеряли они, я не знаю. Возможно, человек двадцать убитыми или ранеными. У нас убиты три васка и одиннадцать бриннов, ранены семь васков и сорок бриннов.

– Совсем небольшое сражение, – иронично произнес координатор. – Два десятка несчастных парней убито и втрое больше изувечено! А я-то прибыл сюда, чтобы помешать этой войне! Да уж! Старые хиссы, основатели Союза человеческих миров, были правы: посредники всегда кончают тем, что начинают воевать с обеими сторонами сразу!

– Следует ли нам под покровом ночи провести контратаку?

– Зачем? Чтобы вернуть себе эти триста метров, которые мы с рассветом снова потеряем? Нам нужны все наши силы. И как я уже сказал, мы ждем их гораздо дальше.

День занялся на тех же позициях. Берандийцы двинулись вперед не сразу, а лишь через три часа после восхода солнца, получив четыре новых танка. Началась атака. Ценой незначительных потерь к концу дня им удалось добраться до теснины. Шириной около ста метров и длиной в шестьсот, она лежала между высокими отвесными скалами, и лишь в середине, где овраги с крутыми склонами размыли песчаник, можно было подняться к плоскогорью по крутым склонам, с одной и с другой стороны.

– Вот здесь, Анна, и пройдет решающая битва, – сказал Акки. – Чем она закончится, я не знаю, но с помощью бриннов и васков я сделаю все возможное для того, чтобы она стала для нас победной или, по крайней мере, не до конца проигранной. Если нас отбросят, поднимайтесь к лесу по правому оврагу. Я с небольшой группой последую за вами. В любом случае я хочу, чтобы завтра вы были в безопасности. Вы меня поняли?

– А сами-то вы будете в безопасности?

– Что касается меня, тут все обстоит иначе. Бринны и васки доверили мне командование и…

– А я представляю Берандию – настоящую Берандию! Нас, настоящих берандийцев, здесь только двое, и наше место…

– Не сомневаюсь в вашей смелости, но на этот раз мы наверняка сойдемся в рукопашной схватке, и у вас не будет ни единого шанса. Это приказ, и вы обязаны его исполнить. К тому же… к тому же я буду спокойнее, зная, что вы далеко отсюда. Вы обещаете?

– Хорошо. Но если дело обернется плохо, я вернусь, чтобы разделить вашу участь.

– Оставайтесь свободной, чтобы попытаться нам помочь! И чтобы повести за собой ваш народ! Думаю, завтрашний день даст ответ. Теперь идите спать. Что бы ни случилось, вам понадобятся все ваши силы.

К большой радости Акки, берандийцы на этот раз пошли в атаку еще до рассвета. В неясном свете звезд вперед двинулись танки, поскрипывая новенькими деревянными корпусами, за ними, в нескольких метрах, – множество воинов; те, что шагали в первых рядах, несли широкие щиты. Вскоре три танка загорелись, вырывая из темноты три круга пляшущего огня, вокруг которых метались тени убивавших друг друга людей. Пока сто принесенных в жертву бриннов сражались насмерть, стараясь задержать продвижение врага, основные силы союзников отступили в глубину ущелья. С приходом тусклого и пасмурного дня берандийцы продвинулись лишь на сотню метров.

Не считая неподвижных, уродливых остовов сгоревших танков, поле битвы казалось опустевшим. Раздававшийся то тут, то там тихий шелест высокой зеленой травы обозначал передвижение гонцов, которые пытались наладить связь между отрядами. Пошел дождь, сначала мелкий, затем проливной. Акки даже выругался от досады: становилось все труднее поджигать танки. С другой стороны…

– Внимание, они атакуют! – крикнул Бушран.

– Действуйте! Вы хорошо поняли наш маневр? Я не знаю, будем ли мы живы сегодня вечером, однако в любом случае был рад с вами познакомиться, Хьюго. Если меня убьют, у вас имеется запечатанная копия моего рапорта. Передадите ее Хассилу или командиру «Ульны».

– А если погибну я, приглядите за Анной!

– Вы ее любите, Бушран?

– Да, и уже давно…

– Я тоже, так что будьте спокойны.

– До свидания!

Капитан исчез под дождем. Там, между утесами, уже начали падать снаряды. Танки продвигались. Акки посмотрел на них с усмешкой: через несколько минут их ожидал сюрприз.

Вслед за танками на сей раз шла берандийская пехота. Отчетливо обозначилась чья-то высокая фигура; рука с блеснувшим в ней мечом указывала на теснину. Акки навел на нее бинокль. Даже завеса дождя не помешала ему распознать в этом великане Неталя – он был в шлеме и нагрудных доспехах.

Координатор тщательно вооружился: фульгуратор за поясом, колчан за спиной, лук, перекинутый через плечо, в руке – боевой топор васков с длинным, окованным железом топорищем. Акки перебросил его из одной руки в другую, определяя оптимальную точку равновесия, затем повернулся к своей личной охране, состоящей из нескольких человек, и сказал: