Искра - Рейвен Кеннеди

Глава 35

Аурен

В лагере царит та же атмосфера, что я помню.

Вокруг разных по величине костров собрались солдаты, кожаные палатки припорошены снегом, а в воздухе витает запах дыма и жареного мяса.

Чем дальше мы уходим в лагерь, тем больше солдат меня замечают, и скоро я чувствую неуверенность под их взглядами. Их взоры уже не такие напряженные, как когда я была пленницей, но в них точно есть некоторая настороженность.

Не смею их винить – могу только представить, какого они обо мне мнения. Я ведать не ведаю, что им обо мне рассказывали, ходят ли по лагерю сплетни. Мы проходим мимо еще одной группы, и, заметив меня, они тут же смолкают, оборвав фразу на полуслове. Я через силу им улыбаюсь, но солдаты отводят глаза в сторону.

– Они меня ненавидят? – спрашиваю я, не в силах пресечь вопрос, который так и рвется из меня.

– В основном они тебе не доверяют, – отвечает Лу, пока мы идем рядом друг с другом. – И никогда не станут доверять, пока видят в тебе питомца Мидаса.

Кивнув, я обуздываю порыв натянуть капюшон и спрятать лицо. Не хочу, чтобы это выглядело так, словно что-то скрываю или мне есть чего стыдиться. В окружении этих людей это не принесет мне никакой пользы.

Потому я задираю голову, расправляю плечи, а ленты волочатся за мной по снегу, их концы подскакивают и подпрыгивают на переливающейся земле. Если я хочу прижиться здесь, заслужить доверие этих солдат или хотя бы лояльное отношение, то скрытность мне тут не поможет.

Лу кивает, словно я сделала правильный выбор, что только подпитывает мою решимость. Когда мы пробираемся мимо близко стоящих друг к дружке палаток, к нам подходит знакомая мне женщина. Инга, солдат, с которым мы с Джаддом столкнулись, когда пришли к правому флангу Лу своровать бочонок вина. До сих пор не могу забыть смущение, которое испытала, когда Джадд сообщил Инге о моих женских проблемах. Каков придурок.

Как и тогда, на голове у Инги копна каштановых кудрей, а за ухом торчит деревянная трубка. Она подходит к нам со стороны Лу и подстраивается под наш темп.

– Как прошла тренировка? – вместо приветствия спрашивает у нее Лу.

– Хорошо. Установила несколько новых распорядков, а потом отпустила всех в город на ночь.

– Хорошо, – отвечает Лу. – Почему сама не пошла в город? Уж ты-то заслужила отдых.

– Спасибо, но я лучше останусь в лагере. Рэнхолд мне не импонирует. Чертовски холодный. Ты видела, какие корсеты тут носят женщины? – спрашивает Инга, с отвращением скривив губы.

– Заметила, да? – восклицаю я и наклоняюсь через Лу, чтобы увидеть Ингу. – Они ужасны. Не уверена, что женщины в этом королевстве вообще дышат.

– В Четвертом королевстве одежда намного удобнее, – сообщает Инга.

Лу насмешливо смотрит на соратницу.

– Ты же не носишь гражданскую одежду. Да я вообще ни разу не видела тебя без формы.

Женщина смотрит на черную кожаную одежду, поглаживая пальцами перекрещивающиеся на груди коричневые ремни.

– Она удобная. Разносила ее как надо.

Лу фыркает.

Инга вынимает трубку из-за уха.

– Лу, еще что-нибудь нужно?

– Нет, иди отдыхай. Спасибо, Инга.

Она кивает, а затем смотрит на меня.

– До встречи, Золотце. – Помахав рукой, Инга уходит, подсев к шумной компании солдат, играющих в карты.

– А твое прозвище и впрямь прижилось, – ворчу я.

Лу улыбается еще шире.

Вскоре мы с Лу проходим мимо тесного скопления палаток. Уединенность тут же становится заметной, а основную половину пространства занимает большая палатка, которую я сразу же узнаю. Перед ней горит костер, а вокруг него собрались знакомые лица. Они сидят на пеньках и тихонько переговариваются, а я при их виде тут же начинаю улыбаться.

Когда я шагаю вперед, на меня тут же устремляется пара черных глаз, и от одного этого взгляда у меня перехватывает дыхание. Он в облике Рипа, и от этого у меня внутри все переворачивается. На его бледном лице отражаются оранжевые блики от костра, но накал страсти между нами горит ярче огня.

Лу замечает, как я остановилась, и хмуро смотрит.

– Ногу подвернула?

– Что? Нет.

Она переводит взгляд с меня на Слейда и обратно, а затем закатывает глаза и что-то бурчит себе под нос. Но что именно, я разобрать не могу, потому что до сих пор смотрю на Слейда. Ничего не могу с собой поделать. Особенно когда он так на меня смотрит.

Он медленно переводит на меня взгляд, и это ощущается как прикосновение кончика пальца к моей обнаженной коже, которое после прошлой ночи мне очень хорошо знакомо. В его глазах отражается каждое чувственное мгновение, что мы пережили вчера, и по щекам у меня расползается румянец. Слейд ухмыляется.

Эта ухмылка.

О боги, эта ухмылка!..

– Золотце! Черт возьми, иди уже к нам!

Я переключаю внимание на Джадда, который машет мне рукой. Смутившись, понимаю, что Лу уже ушла, а я даже не заметила. Заправив за ухо выбившиеся из прически волосы, я иду к их костру, обходя лужи растаявшего снега.

– Думал уже, что мне придется тащить тебя силой, – улыбаясь, говорит Джадд, после чего наклоняется над бочонком и наливает вино. – Держи.

Я с благодарностью беру у него чашу и нюхаю, а потом с улыбкой выдыхаю.

– Ты ко мне добр, Горчица.

Джадд кривится и ерошит свои горчичного цвета волосы.

– Не такие уж они и желтые.

Я приподнимаю бровь.

– Слушай, я сама золотая, понял? Не ной мне тут.

Он смеется и на контрасте с загорелым лицом его белые зубы кажутся еще ярче.

– И то верно.

Когда он начинает разливать вино по чашам, я оборачиваюсь, чувствуя на себе внимательный взгляд Слейда. Но вместо того, чтобы снова посмотреть ему в глаза, смотрю, как Озрик снимает с огня жареное мясо и начинает делить его на куски.

На здоровяке кожаный жилет, его массивные плечи обмотаны ремешками, а каштановые волосы ниспадают на плечи. На лице у него то же свирепое и угрюмое выражение, но он хотя бы кивает мне в знак приветствия, а не угрожает. С нашей первой встречи наметился существенный прогресс.

Джадд проходит мимо меня и протягивает остальным вино, а я снова перевожу взгляд на Слейда. Он по-прежнему наблюдает за мной, его аура дымится, тянется ко мне завитками порочного желания. Мои ленты в ответ начинают скользить по земле, таща меня вперед, пока я не оказываюсь прямо напротив него.

– Привет, – бросаю я.

Привет? Именно это я