Боевой разворот. И-16 для «попаданца» - Александр Самохвалов

Выше справа, где «як», снова кутерьма, но уже без «яка». Который вполне весь из себя целый-невредимый тикает на восток. Видимо, боеприпасы… Или просто устал и не хочет без ведомого. Кто осудит? Хороший летчик просто обязан относиться к своей жизни с разумной бережностью. С учетом возможного мнения трибунала, разумеется. Однако и там пару «худых» подоспевшие «ишаки» сразу сняли, еще с одним «як» успел подсуетиться – под шумок. Оставшаяся тройка «мессеров» рванула тощими силуэтами ввысь, а там «миги», у которых единственный оставшийся… «партнер», как с непередаваемым выражением лица и вообще произносил некогда Вовочка, смылся, и теперь они радостно встречают новых кандидатов под раздачу. Которые, похоже, тоже скоро закончатся. Нет. «Миги» не повелись. Высоту блюдут. Напугали, впрочем, кажется, до одури, одного сбили и сразу вверх. «Мессеры» парой на запад. Видимо, ведущих лишились.

Черт! Да оглянись же! Ну! А…

Жуткое ощущение абсолютного бессилия. Пара стройных силуэтов, размывающихся километрах в пяти серебристо-серым, будто бы медленно заходит на «миги». Как водится, от солнца. Для них. Нам же, со стороны, видно. Как на ладони. Получилось сзади и снизу. Оптимальный ракурс. Из мертвой зоны. Радио нет. Один «миг» сразу загорелся, второй дымит. «Худые», неспешно набирая скорость, пикируют на верхнюю четверку «ишачков». Те тоже не видят – ну ни хрена! Прошлись над парой, клюнув очередями из словно облитых крупными обтекателями носов. Теперь уже видно, что «фридрихи». Отваливаюсь от группы и мотаю к югу. Чувствую, куда. Дальше пойдут. Там Р-10. Флотский. Чуть ниже нас, в полукилометре. Хватит! Не отдам! «Фридрихи» действительно по широкой дуге обходят нижнюю четверку «ишаков», затем, дописав пяти, где-то, километровую нисходящую «S», оставляют не у дел Жидова с останным разбойничком. Мимо шизанутой кометой проносится к земле объятый пламенем и дымом «миг». Купол. Рано раскрылся. Не надо бы так. Клюнутые «ишачки» тоже занимаются пламенем, один за другим. Один выпрыгнул, другой… нет. Пилотирую на одной мышечной памяти, не оборачиваясь даже, а постоянно глядя назад. Скольжение… Еще чуток… Вот так. Именно тут они должны пройти. Иначе никак. И уж тут-то я – вслед!!!

Нет. Оказалось, можно и иначе. Если плюнуть на Р-10 слюной и раствориться на западе, дымя форсируемыми движками. Метрах в трехстах всего прошли. Эксперты, блин. Будто балетный пируэт выписали, чтоб близок локоть, да не укусишь. Хотя разглядел. Отлично. Красавцы. Белые коки винта, ярко-желтые капоты, под кабинами – крупные зеленые сердца. От хвоста к сердцу схематично изображенная белая стрела пробивает широкую желтую полосу с тевтонским крестом. Прочее – камуфляж, просто пятнистый, без чешуи. Серо-зеленый с коричневато-зеленым. У ведущего снизу за зеленым сердцем красный треугольничек и дюже богато белых прямоугольничков на руле высоты[255]. В четыре ряда. Нижний не полон. Сегодня заполнится. Похоже, те же, что и тогда. С Р-10. Да и с бомберами. ДБ-3 Ф то есть. И почерк похожий. Размашистый, резкий, без шансов противнику при минимуме риска для себя. Гады.

Однако не до них уже. «Лаптежники» подошли. Много. До двадцати досчитал, сбился. Потому что вот они уже. Две группы. Строями пар с превышением каждой следующей. Одну начинают трепать «ишачки». Всей останной шестеркой. Вторая наша, выходит. Двенадцать машин. Полная эскадрилья. Выше на тысячу. Выстраиваются в круг. Спешим, как можем. Ведущий уже заходит в пике. С полубочки. Гоша с разбойничком проскочили, и я не успеваю. Первого… Да и второго… Подловить… Впрочем, срезать «штуку» в уже разогнанном пикировании почти невозможно. Мне тогда повезло просто. Сон, опять же… Однако попробуем. Зря, что ли, на симуляторе? Собаку ел? Виртуальную?

Подоспел к третьему, а он даже и не разогнался еще. Толком. Очередь в брюхо – и в восходящий вираж. Потому что какой боевой разворот без скорости-то? Выше Гоша с ведомым. Новым. На хвосте пара «мессеров». Отсекаю. Уходят вверх. Следующий «лапоть». Уже медленнее предыдущего, можно и попасть. Ежели повезет. Очередь, сначала и БС тоже, вдруг – клац, и одними ШКАСами. Это еще – спасибо жябе. Гоша, похоже, давно уже без патронов. А напарник так вообще. То-то смотрю, что это он все не стреляет да не стреляет. Пора сваливать. Но нельзя. Вот так, в открытую. В этом отличие. Немцы себя берегли. И правильно делали, кстати. У нас же – трибунал. За невыполнение приказа и преждевременный выход из боя. Во всяком случае, читал про такое.

К седьмому не успел, восьмой же едва перевернуться успел и прям передо мной растопырился, будто подзависнув, а и я ж не на скорости. Воочию наблюдаю, шо цэ таке ШКАС. Ежели в упор. Гильотина. Плоскость просто срезало, напрочь. Остальные, вижу, бросают бомбы и пытаются со снижением достать меня курсовыми. У них их по одному у излома каждой плоскости. Ухожу вправо, потом влево и вверх. От «мессера», однако, легче было бы уйти. Скоростной. Эти же пошустрей и поразворотливее. Тем не менее хорошие фрицы летчики. Умеют. В этот раз, кстати, только одного и сбил, последнего. Остальные уходят, отбомбившись. Да, повезло тогда. Двадцать второго.

Пара «мессеров» возвращается. По наши души. На скорости. В общем, можно уйти. Если видишь. Гоша с напарником в правый вираж, я в левый. Буквально на пятачке получился – скорости хорошо если сотня. «Худые» мимо. Уходят. Нечего им тут больше делать, потому что и вторая группа пикировщиков отработала. С горизонтального, то есть с минимальным эффектом. «Ишачки» их прилично пощипали. Но и сами – втроем уже. И сожгли троих – но только «лапотников». «Мессеры» в этот раз при своих.

Вдали же, на западе, снова точки. Впереди, похоже, восьмерка «худых». Небо чистить. Через минуту где-то здесь будут. Нам бы уматывать. О! От солнца! Не, наши… Четверка «чаек». Бабковская. Покачав крыльями, уходим к солнцу. Им сейчас туго придется, но помочь не можем. Ничем. Через минуту вижу впереди самолет. Удирает? Не, Р-10. На отдых? Точно. За всей этой суетой с «лапотниками» не заметил, как корректировщики поменялись. Что ж, сопроводим. С горючкой без особого напряга еще, боеприпасы только. Довольно далеко справа прошли на запад «ишаки». Всемером. Что осталось, надо думать. Последний резерв. Подоспеть, однако, вовремя должны. Мысли какие-то вялые под черепом копошатся уныло. Устал. Адреналин схлынул, и стало зябко, даже по-настоящему холодно, потому что и хэбэ, и бельишко теплое, и комбез пропотемши аж насквозь, а ветерки по открытой кабине еще те сквозят. Над Пинском начинаем снижаться, доходим до обманки, про которую Сиротин рассказывал, там разворот – и на запад, к родным, как говорится, пенатам. На бреющем, да еще и постоянно вертя головой – уже не экстрим, после всего.

Посадка даже не заметил как получилась, на автомате вроде как. А вот как раз так и нельзя. Навроде как когда на парашюте прыгаешь. С семисот. А когда метрах в тридцати, кажется – вот она уже, земля. Не опасно… Так вот я и дроборазднулся. Меня в спецназ Минфина пригласили, и отказаться – никак. Потому что как из той командировки, ну, штатовской, вернулся, вышла у меня неприятность. Небольшая, если сравнивать. С последующими. Урод был один, в группе у нас. Учебной. Нет, не в смысле вовсе один, уродов там хватало и помимо этого, просто остальные были как бы сами в себе уроды и помалкивали, а этот… ну, демонстративный, что ли… урод. Все меня поддевал да подкалывал. Не знаю, что его во мне задевало. Парень красавец, за метр девяносто белозубый такой дылда, спортсмен, альпинист, КМС по боксу, душа компании и все такое прочее. Из богатеньких. Мне, впрочем, он сразу не показался. Гнильцу учишься просекать с полнюха, как прижучит. По относительно мирному времени и в ВДВ со спецназом попадались такие. С картинным разворотом плеч. Шли, чтоб еще круче стать или хотя бы выглядеть. Потом как вымело. Поганой метлой.