Авиаторы Его Величества - Василий Зеленков

Возле очередного перекрестка Георгий замедлил шаг и достал из кармана план, который набросал для себя.

– Туда – тоннель А-один, к жилой зоне механиков. Но полезем здесь, сразу к рубке, чтобы ни на кого не нарваться, – луч фонаря метнулся к стальным дверям лифта. – Цверг знает, куда все делись, но творится какая-то дрянь.

– Надо разжать створки, – сказал Никис. – Есть лифтерский ключ?

– Т-с-с… – прошипел Георгий, прислушавшись.

Из тоннеля А-1 донеслось эхо голосов. Переговаривались двое.

Все напряглись – заскрипели кобуры. Георгий гневно замахал руками, указал на Константина и на пол. Механик мигом уловил идею.

Он присел на корточки, достал из поясной сумки две отвертки. Одну бросил Георгию, другую взял сам и оперативно выкрутил из напольной решетки перед лифтом первый шуруп. Дядя немедля присоединился к работе. Вскоре механики в четыре руки подняли блок и тихо переложили в сторону.

Георгий убрал шурупы в карман и предплечьем стер пот со лба.

В глубине тоннеля мелькнул свет. Вильгельм, укрывшийся возле прохода с дробовиком наизготовку, отшагнул к лифту.

– Быстро в шахту, – поторопил Георгий.

Он спрыгнул в дыру и пополз вперед. Лем послала следом Устина, слезла сама и помогла Севану. Гитца стоило оставить с ранеными – он явно держался на ногах только из чувства долга, – однако упрямец бы отказался.

Севан опустился на колени и, аккуратно переставляя ноги и руки, двинулся за Устином. Покалеченная кисть стреляла болью в плечо. Гитец кривился, но молчал – сразу за ним ползли Никис и Иклид.

Вильгельм поднял дробовик, глядя на приближавшийся свет, но Константин жестом подозвал его к себе.

Убрав оружие, штурман быстро соскользнул вниз. Механик спустился последним и медленно потянул к дыре панель. Под рубашкой вздулись валуны мускулов; он тяжело задышал. Вильгельм поспешил ему на помощь.

Они переложили решетку на место и тут же отшатнулись от выплывшего к лифту пятна света. Одновременно показались две рифленые подошвы. Через секунду появилась вторая пара:

– Ты слышал?.. Механизм какой-то…

– Тебя глючит, – напарник прошелся по решетке. – Нет тут никого. Одни крысы да ящерицы.

– Уверен?..

– Угу. Кто тут шляться будет? Бригады заперты. Я шефу объяснял же. Придурку важно за всем следить.

Покачавшись на месте, пятно света поплыло дальше. Подошвы пропали из виду.

Подождав, пока шаги стихли, Константин и Вильгельм пробрались в шахту лифта.

Штурман посветил фонарем вверх и закрепил его на плече. На металлической стене блестели узкие скобы. По обе стороны от них располагались неудобные поручни, которые скорее мешали взбираться, чем помогали.

Георгий, Устин и Лем находились далеко впереди. Севан отстал, мешая агентам. Он поднимался медленно – по лицу катился пот. Покалеченные пальцы не желали сгибаться, ботинки скользили. Никису даже показалось, что начальник вот-вот сорвется. Агент схватился за поручни, подтянулся и всем телом припечатал Севана к лестнице.

– Я в порядке, – выдохнул гитец, мысленно поблагодарив Никиса за передышку.

Через несколько минут Севан догнал Лем и Устина. Они держались за перекладины и напряженно смотрели, как чуть выше Георгий возился с заслонкой вентиляционного канала. Ею пользовались редко: замок заржавел. Дядя ругался себе под нос, пытаясь провернуть ключ, – механизм не поддавался.

– Запустили, – огорченно резюмировал он.

– Я займусь, – откликнулся Константин.

Лем и глазом не успела моргнуть, как механик добрался до Георгия, минуя остальных. Он карабкался с ловкостью обезьяны или, скорее, человека, привычного к работе на неустойчивых поверхностях и напрочь лишенного высотобоязни. Иногда бортмеханикам приходилось чинить фюзеляж прямо в воздухе. Константин за годы на «Аве Асандаро» значительно в этом поднаторел.

В отличие от Георгия механик не возился с замком. Он просто открутил петли.

– Ты что творишь? – шепотом возмутился дядя, одной рукой стискивая скобу перед собой, а побагровевшими пальцами другой вцепившись в край металлического диска, чтобы тот не улетел в шахту. – Услышат.

Константин молча придержал заслонку и осторожно приставил ее к стене вентиляционного канала. Пролезть внутрь теперь было куда сложнее, зато обошлось без грохота.

Георгий облегченно выдохнул.

Небесным городам требовались мощные воздуховоды, и в широкой квадратной трубе стесненно чувствовал себя лишь Константин. Севан едва подавил стон, когда ладони и колени снова уперлись в горизонтальную поверхность. Еще пара скоб-ступеней – и Никису пришлось бы ловить начальника в полете. Устин попытался привстать, но Лем схватила его за штанину, вынудив вернуться на четвереньки: любой шорох разносился далеко по вентиляции и эхом блуждал по трубам.

– Слышите? – обернулся Георгий. – Тут, около рубки, каюты экипажа. Под кабинеты приспособили. Мало ли… какую живность встретим.

– Крыс, что ли, дядя Грег? – хмыкнула Лем.

Он усмехнулся.

Группа двигалась вперед. С каждым ярдом их одежда сильнее покрывалась пылью, а под ногтями нарастали грязные ободки. Канал не чистили, наверное, пару лет. Механики добирались сюда только в случае неполадок. В трубах развелись ящерицы; они с шуршанием разбегались, ныряя в тоннели поуже и стремительно просачиваясь через решетки воздуховодов.

Никис случайно задел рукой гнездо, и крупная самка шарахнулась в сторону, зло раскрыв пасть. Агент ответил тихой, но забористой бранью. Устин оглянулся и восхищенно поднял большой палец. Половину слов он не знал, а другую – не догадался бы так использовать.

Вскоре трубы завибрировали от гула резервных генераторов. Стало меньше ящериц и больше вентиляционных отверстий. За узкими решетками виднелись оформленные дорогими дубовыми щитами коридоры, роскошные кабинеты и каюты попроще со стендами датчиков. Иногда помещения были пустыми и темными. Порой внутри работали люди: приглушенные перегородками разговоры звучали неразборчиво. Мимо подобных комнат группа проползала, боясь дышать.

Георгий прислушивался и присматривался. В какой-то момент он остановился и сообщил, что многих рабочих видит впервые.

Севан не удивился. Этого он и ожидал.

Дядя уже собирался лезть дальше, когда внезапно Лем различила:

– …потеряли Илону. Печально.

Устин тоже узнал голос и замер:

– Клаус Тейд…

Он извернулся в поисках решетки, откуда долетел обрывок фразы, но отверстие оказалось возле Лем.

Капитан легла на живот, чтобы рассмотреть людей в кабинете.

В стильно оформленной каюте с коричневыми стенами и бело-золотой мебелью разговаривали Клаус и подполковник Микаил Цейс, достопочтенный виконт Орманд. Финансист стоял спиной к Лем, небрежно опершись ладонью о выложенный мозаикой круглый стол. Виконт в полном обмундировании воздушного пехотинца сидел в кресле: черно-серый ночной камуфляж с нашивками командира Белых сов, боевой нагрудник, подсумки с минимумом необходимого; винтовка – на полу, прислонена дулом к подлокотнику.