Судьба - Мария Мартинес

странные изменения. Он думал, что заболел, что невозможно, если ты вампир, и, действительно, оказалось, что дело в другом.

– Ты пугаешь меня.

– Он стал вытворять такое, за что многие люди убили бы, и не думает останавливаться. Каждый день Уильям открывает в себе что-то новое, вроде телекинеза или контроля над гравитацией собственного тела. Он становится сильнее, быстрее, но наряду с этим импульсивнее и изменчивее.

– Он мне этого не говорил.

– Думаю, это потому, что он боится. Уильяма пугает то, что он не знает, во что может превратиться. Он считает, что эта сила, что растет внутри него, может сделать из него кого-то похуже, чем отступник.

– Это никогда не произойдет, он не такой.

– Конечно нет.

Несколько минут они молча смотрели на темное, затянутое тучами небо. Маленькие птички суетливо перелетали с одной ветки на другую, готовясь к ночи.

Мари искоса взглянула на Кейт и, заметив морщинку на лбу девушки, нервно прикусила нижнюю губу.

– Можешь спросить меня, о чем хочешь. У тебя должно быть осталась еще куча вопросов.

Кейт вздохнула и сплела пальцы на животе.

– Обращаться в вампира больно?

– Да.

– Как… каково это?

– Представь величайшее из страданий и помножь на тысячу.

– Все настолько плохо?

– От укуса вампира в кровь жертвы попадает яд. Этот яд подобен маленькому паразиту, которому нужно питаться кровью, поэтому, пока он ест, ты медленно высыхаешь изнутри, чувствуя, как отказывают органы, один за другим. Почки перестают работать, легкие – дышать и так далее, пока в конце концов не останавливается сердце.

Кейт содрогнулась, не в силах представить, каково это – чувствовать, как умирает тело, будучи при этом живым.

– И, умирая, жертва превращаются в вампира?

– Нет, превращаются только те, кто выпьет вампирскую кровь. Перед смертью. Любопытно, правда? То, что убивает тебя одновременно дарует жизнь. Становится твоей единственной пищей, завладевает твоим разумом, начинает контролировать твои инстинкты, пока ты не лишаешься своей человечности. Среди вампиров истинным грехом считается не питаться людьми и не убивать, мы ведь хищники, как не крути. Самое худшее – это создать новую «жизнь».

– Это не любопытно, а жестоко.

Мари грустно улыбнулась.

– Ты права, но у нас нет выбора. Кровь – единственное, что поддерживает в вампире жизнь. Мы пиявки, – произнесла Мари, не скрывая презрения. – Но не стоит беспокоиться, мы никогда не позволим тебе пройти через это. – Она поднялась со вздохом. – Я лучше вернусь домой. Все эти разговоры о крови здорово разжигают аппетит… а ты слишком соблазнительно пахнешь.

– Я?

– Кровь для нас то же самое, что для вас пища. Что-то пахнет лучше, что-то хуже. Есть люди-капуста, а есть мед.

– А как пахну я?

– Ты как пирог из спелых вишен. – Мари улыбнулась, увидев перепуганное лицо Кейт. – Не волнуйся, я никогда не кусала человека, и точно не собираюсь кусать тебя.

Мари наклонилась и поцеловала Кейт в щеку. Когда она отстранилась, ее глаза были как два сверкающих рубина. Застенчиво улыбнувшись, она зашагала в сторону дома.

Кейт с тревогой проводила ее взглядом.

Прежде чем Мари дошла до дома, дверь открылась. Кейт содрогнулась, увидев, как из нее появляется Уильям. Перекинувшись парой слов с сестрой, он попрощался с ней поцелуем в лоб и направился к Кейт.

Кейт почувствовала, как сердце забилось в бешеном ритме и почувствовала, как ее щеки приобретают сходство с помидорами. Дыхание участились. Она смотрела, как Уильям приближался к ней уверенным шагом. Растрепанные волосы и полуприкрытые веки. Прямые плечи и вызывающе приподнятый подбородок.

Кейт поймала себя на том, что бесстыдно пялится на него. Рассматривает мышцы его торса, виднеющиеся под рубашкой, плоский живот, то, как его джинсы сидели на бедрах. Наконец ее поймали в плен голубые глаза, оказавшись всего в нескольких дюймах от нее, такие ясные и яркие, что зрачки казались лодочками, дрейфующими в синем море. Кейт была очарована количеством оттенков, которые они могли приобретать.

– Все в порядке? – спросил он.

Кейт моргнула, выйдя из транса, и улыбнулась ему теплыми и чуть настороженными глазами.

– Да.

– Уверена? Мари не сболтнула что-нибудь неприятное?

– Нет! Твоя сестра великолепна. Она добрая и заботится обо мне. Мы здорово провели время вместе.

Уильям покачал головой и взъерошил себе волосы.

– А то я подумал…

– Что?

– Что ты собираешься сказать мне, что передумала и… решила уйти.

Уильям сделал глубокий вдох. Ноздри наполнились самыми разными ароматами, один лучше другого. Он чувствовал запах ее крови, тепло, исходившее от ее кожи, сладость ее губ. Желание пронзило его грудь, когда он вспомнил, как держал девушку в своих объятиях всего несколько часов назад, и пришлось опустить взгляд, чтобы глаза не выдали то, что рисовало воображение.

– Никуда я не уйду, – сказала она.

Уильям протянул ей руку.

– Пойдем, погуляем.

Этот старомодный жест позабавил Кейт, и ей пришлось напомнить себе, что Уильям не был похож на современных парней. Он принадлежал к другой эпохе.

– Ты ушел до того, как я проснулась, – сказала она после нескольких секунд молчания.

– А ты бы хотела, чтобы я остался?

– Мне нравится чувствовать, что ты рядом.

– Значит я буду рядом, – прошептал он с явным удовольствием и погладил ее по ладони.

– Я беспокоюсь об Элис.

– Она в порядке, я тебе обещаю.

– Ее же защитят, верно?

– Она под присмотром все время, никто не допустит, чтобы с ней что-то случилось.

– Под чьим присмотром?

– Их, – произнес Уильям и взмахом подбородка указал на заросли, окружавшие дом.

Кейт посмотрела в лес. Сначала она не увидела ничего, кроме кустов и покрытых мхом и вьющимися растениями деревьев. Но стоило напрячь глаза, и перед ней мелькнуло что-то золотое. В нескольких метрах от девушки метнулась темная тень и еще одна янтарная вспышка зажглась и так же быстро исчезла.

– Удивительно, – пробормотала она.

– За тобой приглядывают все время. Тем не менее, обещай мне, что не будешь выходить одна. – Мысль о том, что Кейт сделает какую-нибудь, глупость, например, решит навестить бабушку поселилась в его сознании. – Обещай мне.

– Обещаю, – сказала она.

Уильям посмотрел Кейт в глаза, чтобы удостовериться в искренности ее слов, и одарил благодарной улыбкой, от которой у девушки задрожали колени. Кейт задержала дыхание, когда вампир взял ее руку и поднес к губам, а затем медленно высвободилась, почувствовав, как поцелуй переместился с ладони на запястье. Нехотя она задрожала.

– Мари говорит, что я слишком хорошо пахну, как пирог со спелыми вишнями.

Уильям медленно вздохнул, губами ощущая биение пульса Кейт. Затем провел носом по ее мягкой коже и медленно отстранился.

– А мне ты напоминаешь яблочный пирог. Это был мой любимый десерт. –